Этнокультурная история казаков. Часть III. Славянская надстройка. Книга 3 - Коллектив авторов

В конце 1597 года царь Фёдор Иоаннович впал в тяжёлую болезнь и в начале января 1598 года умер.

III. Жизнь и быт донских казаков XVI века

Слово «юрты» встречается в актах XVI века в значении поселений. Под ним буквально понимались также сами жилища казаков, то есть избы, землянки, шалаши. В литературе встречаются наименования «юрты нижние», «юрты черкасские» и так далее.

Ряды турлучных полуземлянок, в которых протекала семейная жизнь населения Дона, были обнесены стенами из двойного плетня или палисада, набитого мокрой глиной. Один из русских авторов утверждает, что «некоторые городки имели каменные замки и самые старинные круглые башни». За стенами отсиживались во время нападений и осад. В спокойное время донские казаки занимались охотой, рыбной ловлей, пчеловодством, сажали бахчи и огороды, обновляли и отмолаживали одичавшие фруктовые сады и виноградники. Сельское хозяйство в XVI веке испытывало благоприятные условия, поскольку тогда началось потепление климата, максимум которого пришёлся на середину века. При царе Иване Грозном даже в Подмосковье уже в феврале зеленела трава, на которой паслись стада скота. В местах, удалённых от опасной степи, пробовали начинать посевы хлебов. Коневодство и скотоводство возрождалось в оседлых формах; станичные табуны и стада паслись на тучных степных пастбищах, а в случае опасности их собирали в специальные загоны, за охранные валы, устроенные при городках и снабжённые запасами кормов. Купцы продавали по городкам предметы первой необходимости. Оживлённая торговля рыбой, дровами, мехами велась с Азаком. В трёх километрах ниже Раздор, на Гостинном острове собирались на ярмарки купцы персидские, сурожские, азакские, московские и другие. Ездили донские казаки в рязанские границы и со своими товарами, рыбой и мёдом, с турецкими и персидскими тканями, со скотом и лошадьми, с невыкупленными пленниками – ясырем. А взамен привозили на Дон хлеб, соль, вино, порох, свинец, железные изделия, готовые речные суда. В образе жизни низовые и верховые казаки практически не различались.

Раздоры был самый нижний городок на Дону в XVI веке. Городок располагался на острове, образуемом рукавом Дона и рекою Дон. Он являлся столицей казачьих владений. (Позже столицей объявлялись Монастырский, Азак и Черкасск, который ныне превратился в станицу Старочеркасскую). В нём пребывал войсковой атаман.

Казачьи городки всегда отличались малолюдьем, потому что казаки любили военные тревоги, скучали жить дома и беспрерывно уходили искать опасностей и добычи в неприятельской земле. Верховые большей частью бродили по Волге и в ногайских улусах. Низовые собирались всегда в Раздоры, а оттуда отправлялись в походы на Азак, в плавания по Азовскому и Чёрному морям. При этом Раздоры оставались главным сборным местом всех казаков и отличались многолюдностью.

В столице донского войска всегда было большое стечение народа. Сюда помимо казаков собирались торговые люди из украинных городов, которые добирались сухопутными и водным путями. Приезжали турецкие послы с большими свитами. Постоянно навещали посыльные из Астрахани, из украинных городов, чтобы узнать последние вести на Дону. Прибывали запорожцы для объединения усилий в морских поисках. Для совместного вольного промысла приходили волжские, терские и яицкие казаки. В этом постоянном водовороте людей казаки выделялись своим внешним видом. Их одежда, уборы и оружие принадлежали разным племенам и народам. Большинство одежды казаками добывалось в походах «за зипунами», а не собственным производством. Однако среди семейных казаков, благодаря женскому рукоделью, из поколения в поколение передавались также и традиционные образцы одеяний, берущие начало ещё в кочевой жизни. Русские, турецкие, черкесские, татарские и иногда свои, казацкие одежды, составляли пёстрый внешний вид, иногда по цветовой гамме и сочетанию вещей весьма и весьма странный. Кого-то можно было увидеть в лазоревом настрофильном (имевшем на уровне плечей двойной слой ткани, составляющей своеобразный капюшон) зипуне и с жемчужным ожерельем. Другой красовался в бархатном полукафтане и в лаптях. Третий щеголял в смуром русском кафтанчике, в сапогах, шитых золотом, прихватив с собой булатную черкесскую шашку и богатый турецкий сайдак (лук). Иной же поверх одежды напяливал тафтяную рубашку (шилась из тонкой глянцевидной шёлковой или хлопчатобумажной ткани полотняного переплетения), а в руках держал русскую рогатину и вместо плаща набрасывал на себя узорчатый ковер. Практически все казаки носили шёлковые персидские кушаки (обычно матерчатый пояс) и имели турецкие богатые ружья и булатные ножи с черенками (ручками) из рыбьего зуба.

Будучи людьми непритязательными, казаки порой в одежде из бархата и атласа, желая блеснуть перед приезжими, преспокойно садились наземь посреди грязной улицы.

Старые донцы проводили время в беззаботной праздности и любили повеселиться в дружеских беседах. Вообще накормить и напоить приезжего считалось почётной обязанностью хозяина. В серебряных чашках подавали вино и крепкий мёд. Других же напитков не признавали. Особенно уважали вино. И не было лучшей похвалы для угощения хозяина, как слова: «Я у него был и вино пил».

Столь же весело проводили время не только в столице, но и в других городках. Обычно каждый день собирались казаки на площадь или к становой избе погутарить (поговорить). Сидя в мужском кружке, они вязали сети и тенёты (сети для ловли зверей). Во время работы слушали рассказ одного из пожилых своих собратьев о молодецких его походах и восхищались подвигами товарищей. Также пели богатырские песни, начиная их припевом: «Да, вздунай на ду-на-на, вздунай, Дунай». Жили станичники истинно по-братски. Если кто-то придёт с охоты с дичью или наловит рыбы, отведывали её вместе. Хозяин же ничего не оставлял себе на запас.

На майдане (майдан – по-тюркски «площадь». Этим словом порой также называли станичную или становую избу) старики играли в шашки или в зернь (мелкие золотые, серебряные или медные шарики). Молодые казаки играли на площади в кости и бабки (кость из надкопытного сустава животного. В игре броском сбивались бабки, установленные на расстоянии). Игра в бабки позволяла приобретать такую меткость, что, запуская руками каменья, удалые донцы убивали птиц и зайцев.

Но главным занятием донских казаков, помимо воли, оставалась война. Поселения их находились под постоянными ударами как кочевников, так и турок, желавших изгнать казаков с Дона. Возместить причинённые потери можно было только ответными набегами, только риском отдалённых походов можно было создать благосостояние семей. По всему этому в степях Старого Поля велась непрерывная разведка, а турецкие и персидские рубежи часто подвергались казачьим нападениям. Такая разнообразная боевая деятельность требовала стройной военной организации и донские казаки проявили в ней сноровки древнего опыта.

* * *

Вооружённые силы на Дону образовывались из территориального ополчения. Оно состояло из всех мужчин, способных носить оружие и называлось «Войска куренная». В обычное время вооружённый народ размещался по своим поселениям, готовый каждую минуту к встрече с врагом. Он только обязан был выделить, «поверстать» из своей среды очередных бойцов для «Войски Главной» или «Великой» – постоянной регулярной армии. Главная Войска квартировала в городке Раздорах, который в XVI веке служил одновременно и донской столицей, и южным форпостом республики. Раздоры помещались на острове, возникшем между рукавом Донца и главным руслом Дона (недалеко от позднейшей станицы Раздорской). Здесь же находился аппарат главного управления краем – войсковой атаман с канцелярией и есаулы, его помощники; здесь же собирались народные собрания – Круги Войсковые и Валовые. Главная Войска составлялась из многочисленных кадров всех родов. В неё входили: «Войска судовая» или пешие соединения, обслуживающие речную флотилию; артиллерийский «наряд»; «Войска конная», высылавшая разведку в степи и готовая в любой момент оказать помощь осаждённым городкам и, наконец, «Войска морская», соединения нового рода, морской флот, возникший после 1580 года. К этому времени донские казаки пополнились новой волной переселенцев, очевидно, из тех казаков-черкасов, которые до сих пор оставались на азовско-черноморском побережье. В 1527 году о них вспоминает Сигизмунд Герберштейн, как о черкасах пятигорских, христианах славянской речи, опытных мореходах, знавших приёмы морской навигации. Только с приходом их на Дон и на Днепр могли начаться немыслимые раньше морские нападения на далёкие берега Турции. Казаки-моряки оказались на Дону новыми людьми и это было замечено в Москве. Царская грамота 1584 года адресована «Донским атаманам и казакам старым и новым, которые ныне на Дону и которые зимуют близко Азака». Морские походы запорожцев начались также только около этого времени.