Собиратель Мостов - Ник Трейси

с брюк и с черных туфель. Когда его взгляд отпустил Кору, она вновь обрела способность говорить и двигаться.

– Что это…что это значит?

– Вы признаны виновной, – сухо ответил обвинитель и, развернувшись, двинулся прочь.

Кора часто заморгала, возмущение в груди смешивалось с абсурдностью происходящего.

Но вот первое пересилило, и она закричала:

– Стой! – и прямо в тапочках выбежала из дома.

Она догнала служителя суда недалеко от двери, вцепилась тому в плечо, но тут же, без всякой видимой причины, упала на зеленый газон и схватилась за горло. Кора чувствовала, как дыхательные пути стремительно сужаются. Она никак не могла сделать вдох и решила, что это конец.

Фред Джонсон склонился над перекошенным лицом грешницы.

– Теперь вы не можете покинуть дом, – спокойно объяснил он. – Эти сорок восемь часов для вас могут быть только внутри, но не снаружи.

Мысли путались, но игнорировать реальность случившегося было глупо. В долю секунды Кора осознала, что всё всерьез. Она нашла в себе последние силы и поползла назад к открытой двери. Эти десять метров были самыми длинными в её жизни.

Обвинитель бесстрастно наблюдал, как рыжая девушка в позе солдата под артиллерийским огнем, ломая ногти, и, всаживая пальцы в землю газона, ползёт к спасительному крыльцу. Еще мгновение, другое, и вот ладони уже опираются на полированные доски пола прихожей. Кора сделала последнее усилие и когда верхняя половина туловища оказалась за чертой порога, воздух хлынул в легкие спасительным неудержимым потоком.

– Как только вы покинете пределы дома, – тем же бесцветным голосом пояснил Фред Джонсон, – ваше тело задушит себя за пару минут. Я советую использовать остаток времени для того, чтобы осознать вину и покаяться.

Кора все еще лежала на полу и приходила в себя, как астматик после приступа удушья. Пушистые розовые тапочки остались на траве, там, где она упала.

– Вы …вы не дали мне адвоката…– девушка развернулась с живота на спину и бросила на человека в черном дерзкий взгляд – … Это…моё право… Разве нет?

Фред Джонсон, безусловно, ждал этих слов. Он вновь подошел к открытым дверям и закрыл собой летнее солнце.

– Ваше требование правомочно, – вздохнул с легкой досадой человек в черном костюме. – Однако синдик уже долгое время вне нашей досягаемости. Мне очень жаль. Прощайте, Кора Ипсвич.

Обвинитель отвернулся и пошёл прочь. Он уже достиг тротуара под кленами, когда Кора снова окликнула его:

– Как мне его найти?

В манерах обвинителя, в его походке и голосе Кора улавливала нечто благородное, отчего страх перед ним лишь усиливался. Он остановился, повернулся к ней лицом и очень ясно ответил:

– Никак.

Глава 12. Конверт

31 августа 2010 года

Доктор Янг больше не мог жить там, где его однажды отыскали. Осенью 2004 года старик перебрался в Хоуп-сити – крупнейший мегаполис на планете Земля. Этот город в четыре раза превосходил Нью-Йорк по населению и, по мнению доктора Янга, найти человека здесь было в четыре раза сложнее.

Место будущего обитания мистер Янг выбрал очень просто. Поймав ближайшее такси, он попросил отвезти его в самую беспросветную дыру Хоуп-сити. Таксист доставил его на улицу Кракен, в квартал Форестери.

Стареющий беглец снял квартирку в двенадцатиэтажном доме для малоимущего населения. Большую часть дома № 48 , где жил доктор Янг, занимали вьетнамцы. Все они работали на химическом заводе на восточных окраинах квартала. На западных границах смердил завод по переработке рыбы. При особо удачном штиле запах над улицами стоял специфический.

Доктор Янг попал туда, куда хотел попасть. Это были сумерки в прямом смысле слова. День в квартале Форестери никогда не баловал солнечным светом. День там всегда оставался серым.

Смертельный случай с Кугуаровым в пустыне Моко усугубил психические расстройства Маркуса Янга. Теперь помимо бесконечного страха, неврозов преследования и прочих бед в душе старика поселилась надежда. Если парень не врал, ему нужно всего лишь найти синдика.

Проблема была в том, что единственный , кто знал, где искать, теперь вряд ли сможет помочь. Какие еще оставались варианты? Не развешивать же на столбах объявления «Ищу адвоката суда Большой инквизиции». Легче выступить на телевидении в прямом эфире, открыв свое имя и адрес проживания.

И все же чисто географически Хоуп-сити располагался на две с половиной тысячи километров ближе к цели, к которой вел Кугуаров. Для доктора Янга это означало быть на две с половиной тысячи километров ближе к спасению.

Надежда разрушала остатки разума. Она сводила с ума и усиливала паранойю. Доктор Янг убедил себя, что засветился этой отчаянной вылазкой, поэтому его давно вычислили. Мания преследования обострилась настолько, что каждый раз выходя из дома, старик был уверен, что больше не вернется.

Он без конца представлял удар ножа в спину, глухой выстрел из проезжающей машины, кирпич с крыши, ядовитый укола от прохожего. Маркус Янг ждал скорого ответа за свою дерзость в попытке найти синдика. Любой другой человек на его месте давно бы спятил. Каждый день в течении двенадцати лет ему приходилось испытывать то, что испытывает сапер, потерявший миноискатель в поле, начиненным взрывчаткой. Всякий раз, когда он покидал кирпичную нору и выходил на улицу, ему приходилось преодолевать неимоверный страх.

Тем не менее, он продолжал бегать по утрам. Дома старик отжимал штанги и гантели и каждый вечер перед сном чистил револьвер. Доведенные до автоматизма занятия хоть как-то облегчали паранойю. Жизнь превратилась в каждодневный многострадальный компромисс между желанием жить и желанием не сойти с ума. Большую часть ночи старик проводил с открытыми глазами.

Летом 2010 года доктору Маркусу Янгу исполнилось семьдесят два года. К тому времени он дошел до такого состояния, когда мог без промедления выстрелить в любого, кто сделает неверное движение в его сторону. Обостренная паранойя выплескивалась в беспричинную агрессию ко всему окружающему.

Он давно не отвечал на приветствия соседей вьетнамцев. На улице его косой взгляд резал всех, кто осмеливался заглянуть в лицо. Каждый человек таил в себе потенциального врага. Старик не отдавал себе отчета, что таким поведением он лишь больше выделяется среди толпы. К лету 2010 года старик Янг почти дошел до точки. Он готов был сцепиться со всеми ангелами возмездия, которые умещаются на небесах. Он желал перестрелять всех адептов Большой инквизиции или умереть в бою.

Последней каплей, взорвавшей паранойю учёного, стал конверт с чужим адресом. Несмотря на то, что доктору Янгу в принципе никто написать не мог, он каждый день проверял почтовый ящик. Слепая надежда заставляла верить в абсолютно бредовые вещи, и где-то в