Власть предыстории - Игорь Узиельевич Ачильдиев

из научного материала, а из современных представлений о счастье, свободе и прочих ценностях нашей эры. В эпоху предыстории отодвигается некий золотей век, в котором якобы жили гоминиды. Впрочем, туда же переносятся и воззрения иного порядка. Некоторые утверждают, что у гоминид, бывших миллионы лет назад, уже складывалась первобытно-общинная формация, в которой находится место товарному обмену[88], другие видят в гоминидах «дикарей», живших примерно так, как индейцы в Америке до Колумба, только победнее и похуже. Над всеми этими домыслами незримо витает дух Ж. Рони-старшего, посвятившего свою трилогию жизни формирующегося человечества. «Борьба за огонь» с ее специфическими духовными ценностями, с ее вполне понятными заботами об огне, пище, женщине, одежде и т. п., до сих пор остается неким философским маяком для многих АСгенетиков[89].

Их логика проста: гоминиды, обладавшие меньшими размерами мозга, были несколько глупее нас, их труд был менее производителен, техника — примитивной и «неудобной», между племенами предлюдей велись тяжкие распри, которые, впрочем, были и внутри племени. Борьба за женщину, за огонь, нерегулярная результативность охоты, отсутствие жилищ, добротной одежды, домашнего скота и собак — все это характеризуется как «неумение» жить и пользоваться благами мира. В то же время нашим предкам приписывается определенный кодекс чести, где благородство, честность, доброта и мужество занимают главные позиции.

В итоге в нашем сознании создается образ прекрасного дикаря, от которого нас отделяет всего один шаг. И лишь цивилизация испортила человеческую натуру…

Думается, большинство созданных этими мифами стереотипов неверно. Нельзя конструировать образ жизни гоминид, особенно в первые миллионы лет их существования, из современных идеалов, как нельзя его представлять промежуточным между животным и человеческим. Предыстория была особым периодом на земле, он длился пять миллионов лет, и в это время происходили события, мало напоминающие дела исторической давности.

Гоминиды были собирателями, охотниками и рыболовами; в первые миллионы лет — в основном собирателями. Едва ли они могли конкурировать с крупными хищниками. Поэтому возможно, что они довольствовались положением «прихлебателей» у тигров-махайродов, львов и пещерных медведей. Трупоедение, или некрофагия, присуще людям и по сей день: ведь мы употребляем в пищу мясо ранее убитых животных. Очевидно также, что гоминиды питались кореньями, плодами деревьев, улитками и черепахами, сладкими стеблями растений и орехами.

Собирательство как способ существования диктует определенный образ жизни и поведения. Прежде всего, необходимо, чтобы входящие в популяцию особи держались хотя и вместе, то есть стадно, но в то же время рассредотачивались на участке кормления, чтобы охватить вниманием индивидуальную зону поиска. Далее, некрофагия и собирательство потребовали от гоминид применения каменных орудий — для разбивания костей убитых животных, разделки их туш, для вскрытия панцирей черепах, раскалывания улиточьих домиков и створок. Обработка каменных орудий познакомила гоминид с искрами, высекающимися из кремня, а затем и с огнем[90].

Сложная, самоорганизующаяся система «гоминиды — природная среда» развивалась, взаимодействуя, преобразуя друг друга. Антропосоциогенез протекал в мучительной схватке с камнем, с животной средой и результат этой миллионолетней борьбы был обоюдным. Однако многие ее этапы и аспекты до сих пор остаются загадкой для АСгенетики.

I. Каменная индустрия

Нашим предкам повезло: в кладовой земли в изобилии находились почти готовые орудия, необходимые им для обороны, нападения и охоты. Небольшие сколы на галечных ядрищах превращали каменные россыпи по берегам рек в залежи ценных месторождений. Подправка каменных галек — дело нетрудное, доступное «рангам»[91]. Уже шимпанзе знают «правило рычага», умеют им пользоваться, порой — сообща, помогают друг другу, явно имея в виду достигнуть поставленную перед собой цель[92]. Не случайно многие приматологи полагают, что орудийная деятельность возникла задолго до человека и начала формироваться еще у низших обезьян.

Гоминиды лишь продолжили эту линию эволюции, в чем нет ничего удивительного или странного. Появились чопперы и чоппинги, а затем уж настоящие каменные рубила, их длина достигала 20 и более сантиметров, вес доходил до двух килограммов с лишним. Установилась в веках и форма рубил: грушевидная; широкая и толстая часть удобно обнималась ладонью, при этом большой палец руки крепко захватывал тыльную часть камня или прикрывал ее сверху, как бы запирая кулак.

Такое орудие было слишком массивно для рукоятки, его приходилось держать в руке. Существенно и то, что рубило по своей форме и весу могло, видимо, выполнять множество функций: битье, резание, скобление, раскалывание, пиление и т. п. «Им могли добить настигнутое животное, расчленить его тушу, снять шкуру, разбить древесный пень, чтобы достать оттуда съедобные насекомые или личинки, и т. п.»[93]. То, что предлюди сумели создать каменное орудие полифункционального назначения, вполне объяснимо: их мозг был намного больше и сложнее, чем мозг обезьян. С помощью рубила гоминиды достигали высокой производительности. Так, оказывается, молодую ольху им можно срубить за 10 минут, а изготовить такое рубило за 2,5 часа. Так что едва ли можно считать, что предлюди проводили свою жизнь в беспрерывном тяжком труде по изготовлению орудий и добыванию себе пиши. Видимо, их «рабочий день» ограничивался тремя-четырьмя часами[94].

Вызывает удивление другое: сверхмедленность развития каменной техники в эпоху палеолита. Все пять миллионов лет она была представлена, по сути дела, одним обработанным камнем-рубилом. Уточнялась его форма, оно становилось более изящным, искуснее обрабатывалось, но оставалось по-прежнему рубилом, т. е. выполняло, по-видимому, те же функции, для которых предназначалось на заре антропосоциогенеза. А значит, и содержание быта гоминид не менялось существенно в том, что определяло полифункциональность их главного орудия и оружия. Рубило в этом смысле можно считать зеркалом постоянства бытия предлюдей: пока оно сохраняло свои главенствующие позиции в арсенале их средств к жизни, до тех пор не менялся и ее образ. Разумеется, со временем в нем возникли и новшества. Появились боласы — каменные шары для охоты на антилоп. Завернутые в шкуры и связанные между собой по три штуки, они бросались гоминидами в ноги мчавшемуся животному, и, внезапно опутанное, оно становилось добычей охотника.