Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка - Владимир Тимофеев

"Черт", — предательски проступившие в глазах слезы застилают взгляд, мешая следить за дорогой. — "Дура. Нашла, когда сантименты разводить". Дотронувшись пальцами до уголков глаз, будто бы убирая невидимую пылинку, Ольга вновь покосилась на лейтенанта. "Вроде не заметил. Ну все, хватит романтики. Скоро уже на месте будем… А все-таки хороший он парень, в такого, наверно… влюбиться можно".

— Подъезжаем, — голос девушки вывел сидящих сзади бойцов из созерцательного состояния, и они загремели оружием, устраиваясь поудобнее.

— Где? — глухо спросил лейтенант, поворачиваясь, наконец, к Ольге.

— Вон там, за вторым корпусом остановимся. Дальше я сама — надо подходы проверить. И из машины лучше выйти. А то мало ли что.

…Автомобиль с бойцами, миновав раскрытые настежь ворота и полуразрушенный КПП, проехал еще метров двести и остановился возле длинного двухэтажного здания — по виду типичной казармы. Спустя пять секунд туда же подкатил и танк.

Напротив казармы, за узкой полосой выцветшего газона располагалась заасфальтированная площадка исключительно строгой прямоугольной формы, моментально распознанная красноармейцами как плац. Разметка, правда, на нем давно уже стерлась, возвышающаяся на противоположной краю трибуна изрядно осела и покосилась, асфальт был выщерблен, а сквозь многочисленные трещины в покрытии пробивалась трава. Позади трибуны, недалеко от проломленного во многих местах забора мирно ржавела какая-то автотехника. Со спущенными колесами, побитыми фарами, ободранными кузовами, и вообще, эти транспортные средства сильно напоминали брошенных хозяевами псов, бесцельно доживающих свой век на старой помойке. Вылезшие из внедорожника бойцы заозирались, с интересом рассматривая машинерию будущего, а Ольга, ободряюще махнув им рукой, побежала куда-то вглубь территории.

Лейтенант проводил ее грустным взглядом, потом вздохнул и, прикрывшись ладонью от солнца, посмотрел на небо. Чисто. Только пара пичужек мелькнула в воздухе. Как и говорила девушка, здесь давно уже никто не летает. Ну или почти никто. И все до банальности просто — ни горючего, ни смазочных материалов, ни специалистов для авиатехники нынче днем с огнем не сыщешь.

— Что, товарищ лейтенант, небо зовет? — поинтересовался у летчика Барабаш.

— Да, Серафим. Зовет, — Володя еще раз вздохнул и опустил руку.

— Ну, ничего. Дай бог, все у вас еще будет.

— Бога нет, — засмеялся лейтенант.

— Может, и нет, — легко согласился с ним Макарыч. — Вот на том свете все и узнаем.

— Тьфу, ты. Уж скажешь, так скажешь.

— Да шучу я, товарищ лейтенант. Рано нам помирать еще. Рано.

Кацнельсон и выбравшийся из танка Синицын во время этого разговора стояли чуть поодаль и активно переругивались на предмет выяснения ТТХ частично "утилизованных" грузовиков.

— Лошадок двести, не меньше, — уверенно говорил Гриша, показывая жестами, как, по его мнению, выглядят эти самые лошади. — До взвода перевозить могут.

— Да какой взвод? Ты что? — не менее уверенно, но гораздо активнее возражал Марик. — Орудия они таскают. А в кузове, максимум, расчет поместится. И вообще, стрелков лучше отделениями возить — меньше потерь будет, если что.

Спор прервал подошедший Барабаш:

— Вы лучше вон туда гляньте, дурилки. Вон на чем нынче пехтура воюет.

Бойцы разом повернули голову в сторону, указанную мехводом. Там, у самого забора, скрытая рядами ржавеющей техники, притулилась еще одна машина, увенчанная башенкой с тонким стволом, похожая на небольшой катер, поставленный сразу на восемь толстенных колес.

— БТР-80, - пояснил наполовину вылезший из "Гелендвагена" Антон. — Старичок. Но ездит…То есть, ездил, — поправился юноша, осторожно опуская ноги на бетонные плиты. — Он здесь уже лет пять как стоит. Калаш с него танковый сняли, КПВТ нерабочий, да и движок уже… того, в хлам.

— Ух ты, красавец какой… Вот это ж я понимаю, — восхитились оба бойца, разглядывая бронированную "игрушку". — Как же он ездил-то, на таких колесах здоровых?

— Да так же, как все. По земле, — снисходительно пробасил Антон, ощущая невольную гордость перед предками. — У нас раньше таких много…было, — продолжил он уже чуть виновато.

Лейтенант тоже повернул голову в сторону бронетранспортера. БТР его, конечно же, впечатлил, но все же не до такой степени, как расположенный совсем рядом стенд. Точнее, те фото, что размещались за стеклом, по какой-то счастливой случайности оказавшимся неразбитым. Обычные картинки из повседневной армейской жизни. Фотографий было много, и почти все цветные, но лишь две из них, самые большие и красивые, по-настоящему привлекли внимание летчика. Те, на которых самолеты. Крылатые машины из будущего. Потрясающие. Фантастические. Слегка отведенные назад руки-крылья, раздвоенное хвостовое оперение, топорщащееся благородным рыцарским плюмажем, чуть склоненные носы-клювы, как бы благодарящие элегантным полупоклоном родившую их землю. Весь их облик, все их рвущие пространство обводы прямо-таки кричали о том, что они рождены для неба. Для неба и боя. Невольно для себя Володя представил спасенную им девушку за штурвалом одной из этих стремительно-хищных птиц. "Как же они похожи. Такие же легкие и такие же… изящные. Изящные и… опасные. И красивые". Не в силах сдержать эмоции, лейтенант шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы. "Эх, как бы на таких машинах, да назад, в 42-й. Всех бы гадов в клочья порвали".

Восторг и восхищение, написанные на лице летчика, не остались незамеченными. Брат Ольги, видимо, немного оклемавшись, вылез, наконец, из автомобиля и прислонился к центральной стойке.

— Двадцать седьмые "сушки", — пояснил он Микояну. — Тут у летунов общежитие было. Давно, правда, но всё равно — и здесь отметились, и у нас в отряде их двое было, Петрович и Слава, — и с грустью добавил. — Жаль, погибли потом.

После этих слов Антон прикрыл глаза и слегка наклонил голову, как бы отдавая долг памяти погибшим пилотам. Лейтенант промолчал, лишь тяжело вздохнул, наверное, тоже предаваясь невеселым воспоминаниям. Синицын с Кацнельсоном после слов Антона синхронно сняли каски, а Барабаш стянул с головы разорванный танкошлем и украдкой перекрестился.

— Эй, бойцы, о чем грустим? — крикнул Винарский. Стоя на танковой башне, он внимательно разглядывал окрестности, пытаясь понять, откуда здесь можно ожидать угрозу. За небо сержант сильно не волновался — по словам Ольги, серьезной авиации у бандитов не было, лишь пара каких-то непонятных "вертушек". А вот на земле могли быть проблемы. Прикрываясь кучей старой техники и забором, враг мог незаметно подобраться к танку и натворить много нехороших дел. Однако обзор местности, подтвердивший отсутствие на горизонте противника, вполне удовлетворил Винарского, и он, спрыгнув с брони, подошел к бойцам своего отряда.

— Ну, где наша Ариадна? — спросил сержант Микояна. Но вместо летчика ему ответил Антон:

— Там у дяди Сережи сигналка специальная. Ну и еще кое-что. Так что если всей толпой туда ломанемся, могут быть неприятности.

— А, понятно. Пароль "пуля", отзыв "приклад". Хорошо. Ждем.

К удивлению красноармейцев командир, получив ответ на вопрос, не стал отдавать никаких приказаний, а снова забрался на башню, уселся, свесил ноги в открытый люк и, опершись на поднятую крышку руками, а потом и подбородком, принялся задумчиво смотреть куда-то за горизонт.

Бойцы переглянулись и, не сговариваясь, тут же нашли себе занятие. Синицын с Барабашем отошли к танку и принялись с умным видом ковырять гусеницы, позвякивая нехитрым инструментом, выуженным из ящика с ЗИПом. Кацнельсон забрался на самый верх какой-то решетчатой конструкции, прикидываясь часовым, а лейтенант нырнул в салон "автобуса" и занялся осмотром трофейного пулемета. "Да, интересная конструкция". И даже не сам пулемет, а способ его подъема через люк на крыше. Всего два движения, и он уже готов к бою. Причем стрелками могут быть и водитель, и любой из пассажиров. "Так, а это что? Лента с патронами. Черт, а патроны-то знакомые, 12 и 7, прямо как у Яка для синхронных УБС. Ну надо же…"

— "Утес" это, — пояснил прислонившийся к джипу Антон. — Хорошая машинка. У нас такие тоже есть, парочка. Вот только боеприпасы к ним давно кончились. А у этих, вишь, осталось еще немного. Это хорошо, есть их куда пристроить… прямо сейчас, — добавил он, хитро прищурившись.

Лейтенант хотел было поинтересоваться, куда же еще, помимо трофейного крупняка, собираются пристроить столь ценные патроны "красноармейцы" будущего, но не успел — разговору помешал гулкий рев влетевшего на территорию городка мотоцикла. Появившегося настолько неожиданно, что никто ничего даже сообразить не успел, не то что среагировать. Прямо посреди плаца двухколесный "зверь" резко затормозил и, пройдя несколько метров юзом, остановился, развернувшись почти под прямым углом. Как "гонщик" при этом умудрился и равновесие удержать, и машину не уронить, осталось загадкой.