Предводитель волков. Вампир (сборник) - Александр Дюма

– Живо отвяжи лань. Собаки запутаются в следах и получат кнута вместо тебя.

– Но разве такие чуткие гончие могут ошибиться настолько, чтобы принять запах лани за запах волка?

– Это мое дело! – ответил голос. – Только не теряй времени, а то собаки окажутся здесь раньше, чем ты добежишь до стойла, а это было бы неприятно – не для меня, меня они не найдут, а для тебя, ведь тебя-то они обнаружат.

Тибо не нужно было повторять дважды. Он уже мчался в стойло.

Он отвязал лань, и она, словно выпущенная из лука стрела, обежала вокруг дома, повторив путь волка, и исчезла в лесосеке Безмона.

Собаки были в ста шагах от хижины.

Тибо с тревогой прислушивался к их лаю.

И вот вся свора гавкает уже у двери.

Затем два-три голоса стали удаляться в сторону Безмона и увели с собой всю свору.

Собаки взяли след.

Они напали на след лани.

Они потеряли след волка.

Тибо вдохнул полной грудью и, видя, что свора удаляется все дальше и дальше, возвратился в комнату под веселый сигнал погони – это барон трубил во всю мощь.

Черный волк преспокойно лежал на прежнем месте, и было совершенно непонятно, как он сначала вышел, а сейчас вошел.

Глава 5

Договор

Тибо остановился на пороге, ошеломленный этим повторным появлением.

– Итак, мы говорили о том, – как ни в чем не бывало продолжал волк, – что я не могу наделить тебя способностью получать все то доброе, что ты пожелаешь.

– Получается, мне нечего от вас ожидать?

– Почему же! Я могу сделать так, чтобы сбывалось все плохое, что ты пожелаешь ближнему.

– Допустим! Но какой мне от этого прок?

– Простак! Некий моралист сказал: «В несчастье нашего ближайшего друга всегда есть нечто приятное нам».

– Это сказал волк? Не знал, что волки бывают моралистами.

– Нет, это сказал человек.

– Его повесили?

– Нет, его назначили губернатором провинции Пуату. Действительно, в этой провинции много волков. А ведь если в несчастье ближайшего друга всегда есть нечто приятное, то представь, сколько радостного можно обнаружить в несчастье злейшего врага!

– Что-то в этом есть, – согласился Тибо.

– Не считая того, что всегда можно воспользоваться несчастьем ближнего, будь он друг или враг.

– Вы правы, сеньор волк, честное слово, – ответил Тибо, подумав несколько секунд. – И в обмен на что вы окажете мне эту услугу? Ты – мне, я – тебе, ведь так?

– Да. Всякий раз, когда ты задумаешь желание и оно не будет касаться твоей выгоды, я хочу получать крохотную частичку тебя.

– Ого! – воскликнул испуганный Тибо, невольно делая шаг назад.

– О! Будь спокоен, я не потребую фунт твоей плоти, как поступал один мой знакомый еврей со своим должником.

– Что же вы тогда хотите?

– Одну волосинку за первое желание, две за второе, четыре за третье и так далее, каждый раз удваивая количество.

Тибо засмеялся.

– Если речь идет только об этом, мессир волк, – сказал он, – то я согласен. И я постараюсь желать что-нибудь хорошее, тогда мне никогда не придется носить парик. По рукам!

И Тибо протянул руку. Черный волк поднял лапу, но не подал ее Тибо.

– В чем дело? – спросил башмачник.

– Я подумал, что у меня острые когти и я могу, сам того не желая, больно поцарапать тебя. Но я вижу способ, как заключить сделку без каких-либо неприятностей. На тебе серебряное кольцо, а у меня золотое – меняемся. Сам видишь, сделка тебе выгодна.

И волк показал лапу, на безымянном пальце которой среди шерсти действительно поблескивало кольцо из золота высшей пробы.

– Ах! – сказал Тибо. – Я согласен.

Обмен кольцами состоялся.

– Прекрасно, – сказал волк, – вот мы и обручены.

– Ох! – воскликнул Тибо. – Обручены, мессир волк. Шут возьми! Как вам это удается!

– Узнаете потом, мэтр Тибо. А теперь берись вновь за работу, а я возьмусь за свою.

– Прощайте, сеньор волк.

– До свидания, Тибо.

Не успел волк произнести слова «до свидания», на которых сделал ударение, как исчез, словно щепотка пороха, к которой поднесли огонь, и так же, как щепотка пороха, оставил после себя запах серы. Тибо на какое-то мгновение опешил. Выражаясь театральным языком, он не привык к такому способу покидать сцену. Он осмотрелся по сторонам – волка нигде не было. На мгновение башмачник подумал, что это обман зрения. Но, опустив глаза, увидел на безымянном пальце правой руки дьявольское кольцо. Тибо снял его с пальца и внимательно осмотрел. Ему показалось, что на внутренней стороне кольца выгравирован вензель, и он разглядел две составляющие его буквы Т и С.

– Ой-ой-ой! – воскликнул он, обливаясь холодным потом. – Тибо и сатана, имена двух сторон, заключивших договор. Час от часу не легче! Когда отдаешься дьяволу, нужно отдаваться от всего сердца.

И Тибо, чтобы как-то развеяться, затянул песню. Но голос зазвучал так странно, что напугал его самого.

Пришлось замолчать, и, чтобы отвлечься, он принялся за работу. Но на третьем или четвертом ударе резца по сабо он услыхал, как вдали, со стороны Безмона, вновь залаяли собаки и заиграл рожок барона.

Тибо прервал работу и прислушался.

– Гоняйся, дорогой сеньор, – сказал он, – гоняйся за своим волком! Но я уверен, что лапу его тебе не прибивать на воротах твоего замка. Славненько! Дивная удача! Вот я и стал почти волшебником. Ты пока ни о чем не догадываешься, мой почтенный арендодатель кнутов, а только от меня зависит, как распорядиться твоей судьбой и сполна отомстить за себя.

На этой мысли Тибо внезапно остановился.

– Погоди-ка, – сказал он, – а что, если я и впрямь отомщу этому проклятому барону и мэтру Маркотту? Ба! Всего за одну волосинку я вполне могу исполнить это желание.

Тибо запустил руку в свою густую, шелковистую шевелюру, роскошную, как львиная грива.

– Полно! – воскликнул он. – У меня остается еще столько волос, что просто смешно жалеть об одном волоске. Кстати, таким образом можно убедиться, что мой приятель дьявол не издевался надо мной. Итак, я желаю, чтобы с сеньором Жаном произошло несчастье, а что до этого негодяя Маркотта, который жестоко отстегал меня вчера, то, полагаю, было бы справедливо, если бы с ним случилось что-нибудь и похуже.

Произнося это двойное пожелание, Тибо крайне волновался. Хотя он и видел могущество черного волка, но опасался, как бы тот не злоупотребил его доверием. К тому же он не мог вновь приняться за работу. Взявшись за лезвие, он порезал пальцы о резец, а пытаясь подправить пару сабо по двенадцать су, испортил их.

Пока Тибо, тряся окровавленной рукой, сожалел о непоправимом, со стороны долины послышался сильный шум.

Он выбежал на дорогу, ведущую в Кретьяннель, и увидел кортеж всадников.