Без ума от шторма, или Как мой суровый, дикий и восхитительно непредсказуемый отец учил меня жизни - Норман Оллестад

– Ну, теперь-то мы поедем домой? – спросил я.

Отец тяжело вздохнул.

– Да ты у нас просто pulver hund! – заметил он. Я знал, что в переводе с немецкого это означает «фанат целинных спусков».

– Погоди, вот доберемся до Альты, штат Юта, – сказал отец. – Рассекать там целину – все равно что парить на облаке.

На секунду я тоже замечтался о сверхскоростных спусках Альты, но тут же остановил себя и отвернулся – отец не должен был видеть, что я свечусь от радости.

Порой меня раздражала его несокрушимая харизма: он подавлял всех вокруг и всегда оказывался на коне. Но я все равно очень хотел быть похожим на него.

Путь до шоссе по глубокому снегу потребовал недюжинных усилий. Грузовик дорожной службы подкинул нас до парковки. Я видел, что отец хочет скатиться еще раз, даже предвидел его аргументы: «Такие денечки выпадают не часто, и надо брать от них все». Мне хотелось разделить с ним удовольствие от этих золотых деньков, но все-таки больше тянуло поиграть с друзьями.

В тот день отец почему-то не стал настаивать, и полтора часа спустя мы остановились у дома Бобби. Я вбежал внутрь в полной экипировке и обнаружил, что ребята уже прикончили шоколадный торт. Я расплакался, перестал разговаривать с отцом и даже не смотрел на него. Мамы моих друзей глазели на нас – в мокрых лыжных костюмах, с грязными спутанными волосами, мы явно выглядели неуместно. К тому же от нас разило потом… Они-то недавно принимали душ и пахли сиренью, а мы только что выползли из леса. Не обращая на это внимания, отец тут же очаровал всех дам, а потом с аппетитом умял целую тарелку овощей. На фоне остальных я казался себе грязным и неотесанным и держался в сторонке, тщетно пытаясь ухватить нить беседы и присоединиться к всеобщему веселью. У меня не было ничего общего с этими ребятами. В который уже раз я пожалел, что не могу жить так же, как все мои сверстники – гонять с ними на великах после школы и играть в мяч в каком-нибудь тупичке.

– А я пропущу чьи-нибудь дни рождения? – спросил я отца, когда он протянул мне только что открытую бутылку воды. Жара в пустыне Баха начиналась с раннего утра.

– По-моему, нет.

Заметив мой сердитый взгляд, он добавил:

– Да все дни рождения одинаковы…

Я скорчил кислую мину и отвернулся. Отец похлопал меня по спине.

– Тебе еще повезло, Оллестад, – проговорил он. – А вот твоя бабушка, бывало, вытаскивала меня с бейсбольного поля прямо в разгар игры и тащила в танцевальный кружок. Ты только представь! Черт, а от тебя требуется всего лишь кататься на серфе да на лыжах. Сплошное удовольствие!

Я повернулся к нему.

– Ты занимался танцами? Это было что-то вроде степа?

– Хуже. Балет.

– Вот это да! – выдохнул я. – А зачем?

– Она мечта-ала, – проговорил отец, растягивая это слово, – чтобы я снимался в кино.

В фильме «Оптом дешевле» отец играл старшего сына, лет 12–13, и я вспомнил, что в первой же сцене на нем была бейсбольная форма.

– Это была твоя идея – что твой герой в «Оптом дешевле» будет носить бейсбольную форму? – спросил я.

Отец улыбнулся до ушей.

– Целиком и полностью.

– Пап, это очень здорово, – сказал я.

– Ну, знаешь, часами трястись в автобусе в очередную студию, а потом еще тупо ждать два или три часа – это было совсем не здорово. Я пропустил много интересного из-за этой ее мечты.

Сейчас отец был похож на маленького мальчика, ищущего сочувствия, и я понял, что он до сих пор злится на бабушку.

– В этих очередях я просто спал стоя, привалившись к стене, – поведал он.

– И ни разу не упал? – спросил я.

Отец поглядел на дорогу и покачал головой.

– Зато ты заработал денег, – заметил я, пытаясь подбодрить его.

– Ну да… Они-то и помогли мне попасть в колледж, – сказал он.

Мы остановились перекусить и заправиться, а затем продолжили путь. Теперь дорога шла вверх, по гористой части страны. Остаток дня прошел в знойной пелене: я клевал носом, то и дело пил воду и пялился в окно на однообразный пейзаж – земля, заросли чапараля[17] и кактусы. Я ныл, что приходится все время глотать пустую воду. Мне хотелось чего-то другого, какого-нибудь сока. Отец приподнял бровь и отхлебнул из бутылки с водой.

– Ммм, – промычал он, облизываясь. – Фруктовая водичка! Вкуснота!

И передал бутылку мне.

– Ну конечно, фруктовая водичка! – возмутился я.

– А ты попробуй, – посоветовал отец с таким видом, словно это блестящее открытие, которое неплохо бы отпраздновать.

Я сделал глоток.

– Ммм, фруктовая водичка! – только и сказал я.

Ближе к закату дорога опять завернула вниз, к морю, и ту ночь мы провели в отеле, где был слышен прибой. Из-за жары я ворочался с боку на бок и, силясь заснуть, все представлял, что брожу где-то на холоде. Я неотвязно думал о нашей с отцом поездке в Альту, штат Юта, в прошлые пасхальные каникулы.

Он чистил зубы перед зеркалом в ванной отеля «Литл Америка» в Солт-Лейк-Сити. В зеркале отражался его висящий член. Ягодицы были куда бледнее ног, мускулистую спину рассекала крутая ложбинка.

Душ выключился, и в облаке пара возникла Сандра. Я видел ее призрачный силуэт: вот она потянулась за полотенцем и обернула его вокруг груди. Полотенце прикрывало ее ниже пояса. Ноги казались совсем тощими – «цыплячьи ножки», дразнил ее отец. Сандра вынырнула из тумана, увидела, что я за ней наблюдаю, и глаза ее сузились. Интересно, догадывается ли она, что прошлой ночью я смотрел с другого конца комнаты, как она скачет на моем отце? Лицо ее искажала гримаса боли, но во вздохах звучало блаженство.

– Норм, – сказала она, обращаясь к отцу. – Не мог бы ты одеться?

– Как скажешь, дорогая, – с улыбкой отозвался он.

– Такое впечатление, что у нас тут хлев, – бросила она.

Он рассмеялся, а Сандра пошла в туалет и закрыла за собой дверь. Отец подошел к окну и отдернул шторы.

– На нашем «Порше» слой снега сантиметров в тридцать, не меньше, – сообщил он.

Резко подул ветер, и стекло запорошило снегом. Отец взглянул на меня. В глазах его я увидел азарт.

Сандра вышла из туалета в длинном термобелье. Увидев в окне метель, она замерла на месте.

– Ты прикалываешься, да? – сказала она.

Отец отошел на другой конец комнаты. В предвкушении заснеженного спуска взгляд его заволокло дымкой. Он протянул мне мой лыжный костюм.

– Пошли, Чудо-Мальчик.

– Норм, к чему такая спешка? – спросила Сандра. – Ты только посмотри на это!

– Вот именно. Ты только посмотри! Это ж мечта, ставшая явью!