Бешеный мир - Роман Глушков

Ананас оставил свою позицию и присоединился ко мне. Встав у края площадки, он начал бить короткими очередями по наседающим на лестницу противникам. Я до сих пор не мог привыкнуть к той одержимости, с которой они всегда это делали. Было в ней нечто такое, отчего всякий раз у меня по коже пробегали мурашки. Такое поведение уже не позволяло относить копателей к людям, даже страдающим тяжелым психическим заболеванием. Обуздать их в состоянии столь безудержной агрессии могли разве что их поводыри. Да и они поступали так лишь затем, чтобы направить ту агрессию в нужное русло, не давая ей растрачиваться понапрасну.

Глядеть на буйство человекообразных монстров, которых не страшили летящие в них пули, было жутко, хотя эта картина давно стала для меня привычной. Но в то же время их злоба прекрасно меня отрезвляла и избавляла от всех иллюзий. Стоило лишь мне представить, что будет, если эта орава доберется до нас, как мой палец сам начинал жать на спусковой крючок, а глаза наотрез отказывались видеть в беснующихся зомби людей. И уж тем более я не выделял среди них отдельных личностей. Чем дольше копатель шел к Котловану, тем больше он обрастал грязью, покрывался гнойниками, язвами и другими незаживающими болячками, отчего переставал походить даже на обычного бомжа. А когда такое существо еще и проявляло к тебе агрессию, вся жалость к нему вмиг улетучивалась без остатка.

Это за крепкими стенами какой-нибудь фортеции можно сидеть в уютном кабачке и философствовать о великой ценности человеческой жизни, даже если эти жизни принадлежат копателям. А когда они окружают тебя в дикой глуши, и тебе неоткуда ждать помощи, вся эта гуманистическая философия сразу превращается в пустой, бессмысленный звук. После чего ты быстро учишься ценить иные, гораздо более жизнеутверждающие звуки: грохот твоего автомата или дробовика. Потому что лишь оружие способно окончательно разрешить дилемму, чья же все-таки жизнь тебе дороже: твоя или жизни тянущихся к твоей глотке зомби…

Последнюю пулю в их бешеную свору выпустил я, поскольку у Ананаса к этому моменту как раз иссякла пулеметная лента. «Вепрь» бабахнул в последний раз и умолк, а с ним умолк и последний атаковавший нас копатель. Он подбирался к лестнице по агонизирующим телам собратьев и тоже присоединился к ним, увенчав собой эту кровавую пирамиду из растерзанной пулями плоти.

– Похоже, Иваныч, не сработало сегодня твое «правило Квадро», – заметил Ананас, отставляя перезаряженный пулемет и закуривая очередную сигарету. – Глянь, как все складно вышло. Пришли, увидели, победили, и дело в ажуре! А ты говоришь – так не бывает…

«Правило Квадро», о котором упомянул Панкрат, и которое я вывел на заре своей наемничьей карьеры, гласило: ни одна работа, за которую я бы ни взялся, не проходит в строгом соответствии с первоначальным планом. Не потому что я был таким уж дерьмовым планировщиком и стратегом. Просто условия, в которых нам доводилось работать, складывались всякий раз чересчур непредсказуемо. И мы при всем старании не могли предусмотреть все ожидающие нас, вероятные и невероятные сюрпризы.

Охотясь на бандитов, мы рисковали в любой момент привлечь к себе копателей либо столкнуться с другими противниками (так, как я столкнулся, к примеру, с Ананасом). Ну а про стаи зомби и говорить нечего. Они были воистину неукротимой, своенравной стихией, чье передвижение вписывалось лишь в одни рамки – рамки теории Хаоса. Любой не зависящий от нас, случайный фактор – резкая перемена ветра, раздавшийся неподалеку шум, блеснувший в глаза, солнечный зайчик, незнакомый запах, промелькнувшая над головой птица и многое-многое другое, – могли изменить характер поведения копателей. После чего, согласно вышеупомянутой теории, менялась и вся картина происходящего вокруг нас. И не факт, что менялась окончательно. За одними переменами могли стремительно последовать другие, за ними – третьи, и так далее.

Конечно, полностью отказываться от планирования и действовать наобум тоже было нельзя. Поэтому мы старались выстраивать наши планы максимально гибкими. Такими, чтобы их можно было оперативно корректировать прямо на ходу. Это уменьшало наши шансы на ошибку, но не отменяло «правило Квадро», с которым не так давно познакомился Ананас.

– Так не бывает. «Правило Квадро» не дает осечек, – вновь повторил я старую, проверенную временем истину. – Давай сначала убедимся, что наша работа завершена, и уже тогда…

«… И уже тогда будем делать окончательные выводы», – хотел сказать я, но не договорил. Меня отвлек раздавшийся внизу, новый шум. Он сильно отличался от шума, источник которого мы только что устранили. И причина, которая его породила, тоже двигалась сейчас в нашу сторону…

Глава 7

– Долбанный профи! – выругался я. – И какого лешего ты не издох вместе с остальными!

– Во дает, чудило безмозглое! – удивился вслед за мной Панкрат, едва не выронив изо рта сигарету. – Я и не знал, что эти твари на такое способны! Видел раньше что-то подобное, Иваныч?

– Видеть не видел, но слышал, что некоторые профи могут и не такое, – ответил я, поднимая снайперскую винтовку. – Нам повезло, что у него не танк, а обычный трактор! Ладно, обожди чуток – сейчас урою этого сукиного сына!

«Сукин сын», который нас удивил, не участвовал в отгремевшей бойне, поскольку был в это время в заводском гараже. Куда он, естественно, удрал вовсе не с перепугу. Сохранившиеся в памяти этого зомби навыки подсказали ему, как напасть на нас более продуктивно. А поскольку в прошлой своей жизни он, не иначе, был трактористом, то ноги сами привели его в гараж, откуда защитники хлебозавода не успели вывести технику. И вот теперь к водокачке ехал, задрав огромный ковш, четырехколесный трактор-погрузчик – пожалуй, самый сильный контраргумент из тех, что предъявляли мне копатели, на которых я когда-либо охотился.

Погрузчик двигался рывками и то и дело вилял из стороны в сторону. Работа, с которой этот тракторист прежде справлялся шутя, ныне требовала от него огромных умственных и физических усилий. То, что он вообще завел машину, стронул ее с места и вел правильным курсом, уже было для зомби невероятным достижением. И я почти не сомневался, что он не промахнется мимо водонапорной башни, поскольку единственными преградами у него на пути были оставленные нами трупы. На которые профи не обращал внимания и давил их колесами, не притормаживая ни на секунду.

Намереваясь снести ему башку винтовочным выстрелом, я вдруг столкнулся с непреодолимым затруднением. Ковш погрузчика был задран так, что загораживал от меня кабину и сидящего в ней копателя. Пальнув для проверки и выяснив, что пробить толстый металл 7.62-миллиметровой пулей невозможно, я приказал Ананасу бить очередями по колесам. А сам решил дождаться, когда трактор подъедет поближе. Тогда угол моего обзора изменится, и голова профи станет мне видна из-за верхнего края ковша.

Эту работу Панкрат тоже выполнил на отлично. А вот я своей очереди стрелять так и не дождался. Еще до того, как я увидел цель, стало очевидно, что лопнувшие колеса не остановят разогнавшийся погрузчик, и он все равно врежется в башню. Как не остановит его и гибель водителя. Вместо того, чтобы поливать его свинцом, нам требовалось живо удирать с водокачки, пока она не рухнула. Что грозило случиться почти наверняка, учитывая вес нацеленного на нее, колесного тарана.

Закинув за спину бесполезное против такой угрозы оружие, мы бросились к лестнице. Но как бы мы ни спешили, трактор столкнулся с водокачкой прежде, чем мы достигли земли.

– Держи-и-ись! – проорал я спускающемуся вслед за мной напарнику, хотя он и сам видел, что вот-вот произойдет, и мог предугадать последствия.

Зубчатый ковш прорубил бок водокачки, словно гигантский топор, и сломал одну из укрытых под обшивкой, каркасных опор. Потеряв устойчивость, башня накренилась, ее резервуар сорвался с креплений и рухнул на землю. Где и лопнул, выплеснув из себя разом добрую сотню тонн воды. Не вцепись мы мертвой хваткой в лестничные скобы, то неминуемо плюхнулись бы в мгновенно разлившуюся под нами, огромную грязную лужу. Но благодаря тому, что сбросившая с себя груз, опорная колонна устояла в наклонном положении, нам, можно сказать, повезло. И мы повисли в пяти метрах над водой и расколовшейся надвое цистерной, болтая ногами и кроя матом зомби-тракториста.

Выбив при столкновении головой лобовое стекло, он все-таки не вылетел наружу, а, оставшись в кабине, продолжил атаку. Будь на его месте человек, он бы отогнал сейчас трактор немного назад и взял разгон для повторного тарана. Но для копателя-профи такие маневры были слишком сложны. Все, на что у него хватило ума, это продолжать с упрямством барана давить ковшом сломанную водокачку. Трактор ревел двигателем и, вырывая из-под себя грязь, медленно, но уверенно сгибал опору к земле. И как только там окажемся мы, смерть под колесами была нам практически гарантирована.