Страж границ (СИ) - Денис Агеев

Она пыталась что-то сказать, пусть говорила замысловато, но она хотела меня от чего-то уберечь. Но вот только от чего? Что ей помешало договорить? Неужели внезапное появление циклопа?

Горбул тем временем подходил все ближе, он уже кричал и махал рукой, стараясь привлечь мое внимание.

— Андрый, ыдым сы мный. Скырыы! — глядя на меня, проревел великан.

— Что случилось, Горбул? — Я зашагал к нему навстречу.

— Якыв прыбыл. Ын ранын, пычты умыраыт! Ты дылжын пымычь!

— Что? — В голове ледяным ветром пронеслась мысль о недавнем предупреждении нимфы. Неужели ее чертово предсказание уже сбылось? — Умирает?

— Ыдым скырыы!

— Что с ним случилось? — Я почти бежал.

— Ыхрыптырыксы. Ыны пычты убылы ыгы. Мны нужна твыя эныргыя, чтыбы пыпытаться вылычыть ыгы. Егы раны смыртыльны.

Мною овладел ужас. Яков Всеволодович при смерти! Человек, который одним взмахом руки одолел насекомообразное чудовище, теперь едва дышит и готовится расстаться с жизнью. Нет, но я просто не могу в это поверить. Не хочу верить!

До пещеры мы добрались быстро. В ее недра, совсем недавно пугающие меня неестественной мрачностью, мы влетели так, словно спасались от ядерного взрыва.

Яков Всеволодович лежал на ворохе горбуловского тряпья и хрипло дышал. Выглядел он, надо признать, хуже, чем я себе представлял. Окровавленное тело, густо украшенное глубокими рваными ранами, покрывали темные пятна размером с ладонь, а то и больше. На бледном лице ярко вырисовывалась едва переносимая боль. Во взгляде застыло отчаяние, уже граничащее с безумием. Темная мантия, которую наставник так любил носить, превратилась в лохмотья; теперь она сгодится разве что для мойки полов.

В какую же адскую мясорубку он попал?

— Что с вами случилось, Яков Всеволодович? — испуганно спросил я, в ужасе глядя на изможденное тело стража.

— Ихрип… — Учитель сглотнул и шепотом продолжил, — …ториксы. Их оказалось слишком много…

— Хватыт былтать, ыму нужны пымычь, — настойчиво заявил Горбул.

— Да-да, — кивнул я. — Что мне делать?

— Пыдыйды сюда.

Я, окинув тревожным взглядом учителя, подошел к великану.

— Вытяны руку ладынью кы мны, — потребовал гигант.

Я безоговорочно сделал то, что просил Горбул. Не знаю, что он задумал, но сейчас я могу положиться только на него. Сердце у меня в груди колотилось так, будто собиралось выскочить наружу. Холодный пот, порожденный диким волнением, тек по лбу и щекам.

— Друзья… — едва слышно простонал Яков Всеволодович, пытаясь приподняться на локте.

— Мылчы, Якыв, мылчы! Я ыбязан тыбы жызнью, — рявкнул великан.

— Нет, Горбул… это опасно!

— О чем он говорит, Горбул?

— Ын быытся, чты мы мыжым ны справыться. Заклынаныы ыжывлыныя требует мныгых сыл. Ыны высасываыт дажы жызнынную эныргыю, — наспех объяснил циклоп. — Ны мы дылжны пыпытаться. Я дылжын! Ыт тыбя я вызьму нымныгы эныргыы.

— Нет… Горбул, не рискуй, кхе… — закашливаясь, прошептал наставник и снова попытался приподняться с постели. Но у него ничего не вышло. Как ему еще досюда добраться удалось? Ведь, насколько я знаю, создание телепорта требует немалых затрат энергии и долгой концентрации воли.

— Ысвыбыды эныргыю и пыпытайся пырыдать ыы мны. — Горбул обратился ко мне. Его огромная ладонь приблизилась к моей руке и замерла, едва ее коснувшись. — Ны всю, а тылькы часть, быз кытырый ты смыжышь нырмальны сущыствывать.

— Одумайся, Горбул… ты можешь… погибнуть, — из последних сил шептал Яков Всеволодович, уже не пытаясь что-либо предпринять. Глаза его закрывались, а тело готовилось отдать душу местным богам.

Но этого не произойдет. Не должно произойти!

— Не дай ему умереть, Горбул. — Я с надеждой поглядел в круглый глаз циклопа. Паника колотила меня в грудь, из-за беспомощности хотелось выть.

— Ны дам! — пробасил гигант. Помимо тревоги на его дебильном лице явно читалась и уверенность, на которую мне так хотелось надеяться. — Сысрыдытычься!

Я закрыл глаза, пытаясь мысленно перенаправить существующие во мне магические потоки Горбулу. Ради Якова Всеволодовича! Я должен помочь учителю, обязан сделать все, чтобы он выжил.

По телу пронеслась холодная волна дрожи, ноги и руки оплело невидимыми нитями, вытягивающими из меня силы, словно пиявки кровь. Возникло ощущение, будто из тела начали высасывать тепло. Стало холодно, будто меня неведомо как перенесли на северный полюс, только вьюга не завывала, и снег не падал. Неестественный мороз пронзил тело; но я не сдавался. Энергия, чуть ли не бурля, выходила из меня и втягивалась в циклопа.

— Дыстатычны! — прогремел Горбул.

Я открыл глаза. Голова пошла кругом, жутко затошнило. Я чуть отступил, но грузное тело не удержалось на обессиленных ногах, и меня потянуло к земле. Боли я не почувствовал, только понял, что упал и обо что-то ударился. Гулкий звук сотряс голову, эхом отозвался в висках. Что-то холодное коснулось затылка. Перед глазами всплыла темная пелена… и все стихло.

— Андрей… — услышал я знакомый голос, но услышал плохо, едва разборчиво, будто откуда-то из глубин сна.

Медленно открыл глаза. Тусклый свет бережно поглаживал меня. Перед взором всплыл мутный силуэт. На заднем фоне появилось что-то большое, по форме напоминающее гигантских размеров человека.

— Как ын? — пробасил великан, обращаясь явно не ко мне.

— Понемногу приходит в себя, — ответил ему нависший надо мной человек.

Зрение мало-помалу стало восстанавливаться.

— Как ты себя чувствуешь? — спросило склонившееся надо мной бледное, с темными мазками синяков лицо.

Я узнал его. Без сомнений, оно принадлежало Якову Всеволодовичу. Только выглядел учитель плохенько. Конечно, он же был ранен, а мы… мы с Горбулом спасали его. И как теперь можно догадаться, — спасли. Только вот почему мне так хреново? Слабость одолевает и есть хочется. Слона бы съел.

— Андрей, ты слышишь меня? — поинтересовался наставник, и внимательно поглядев в мои безжизненные глаза, повторил недавний вопрос: — Как ты себя чувствуешь?

— Слабость… и есть хочу, — обессилено промямлил я.

— Объясни, зачем ты передел Горбулу чуть ли не всю свою жизненную энергию? Ему, конечно, от этого стало хорошо, но вот ты чуть ли не отправился на свидание с творцом.

— Я хотел… помочь вам. Вы ведь умирали.

— Да… — многозначительно произнес старик, на его лице отразилась какая-то жгучая печаль. — Умирал. И я благодарен тебе за помощь, но ты мог погибнуть. И это не шутки. С магической энергией еще можно баловаться, но вот с жизненной — никогда.

— Якыв, я давны замытыл, чты ын ны выдыт граныц мыжду жызнынный ы магычыскый эныргыямы, — заговорил Горбул, все это время наблюдавший за нами с высоты своего роста.

— Так для чего я к тебе его привел? — Учитель повернулся к гиганту. — Ты должен был научить его хоть чему-то.

— Я учыл ыгы заклынаныям, как ты прысыл. Ы у ныгы хырышы пылучалысь. Не знаю, пычыму ын так пыступыл, — развел руками циклоп, по-дебильному ухмыляясь.

— Смерть так и ходит рядом с тобой, друг мой, — повернувшись ко мне, осуждающе проговорил Яков Всеволодович.

— Честно говоря, сам не знаю, как у меня получилось перенаправить жизненную энергию.

— Весьма странное поведение у твоего организма. То энергия проходит через тебя и пропадает невесть куда, то теперь неуправляемый поток волочет за собой и жизненную энергию, подвергая тебя опасности. Чем ты меня еще удивишь?

Я пожал плечами.

— Ладно, приходи в себя и вставай. Будем завтракать.

— Как завтракать? — удивленно нахмурил брови я. — Едва же за полдень перевалило.

— Нет, сейчас утро. Ты пролежал без сознания почти целые сутки… А чего ты хотел? Потерять почти всю жизненную энергию и спокойно бодрствовать?

На упрек Якова Всеволодовича я ничего не ответил. Итак все ясно. Меня мучило лишь одно: частая потеря сознания. С тех пор, как мне «посчастливилось» встретиться с Темным, я уже дважды падал в обморок. Надо что-то с этим делать.

Дав себе обещание больше не впадать в бессознательное состояние, я кое-как встал, с трудом размялся — тело так онемело, словно я все эти беспамятные сутки пролежал связанным в коробке — и присоединился к Якову Всеволодовичу и Горбулу. Аппетит у меня оказался отменный. Слона, конечно, съесть не удалось, но бараний окорок пришелся очень кстати.

— Сегодня вечером отправимся домой, — заявил учитель, как только мы закончили завтракать.

— Зачым тырыпыться? Ысталысь бы ыщы на дынык-другый, — добродушно предложил циклоп.

— Нет, Горбул, надо возвращаться восвояси. К вечеру поднакоплю энергии и — в путь. За эти дни, конечно, там ничего страшного не произошло. Я закрыл все известные проходы и наложил на них сложные печати. Но сам понимаешь, на своей земле как-то уверенней себя чувствуешь. Тем более последнее событие мне дало лишний раз в этом убедиться.