…Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам

Серия завершается 8 июля большой статьей под заголовком «Здесь исчезли вероятные жертвы Квика». Снимок, занимающий половину газетной страницы, изображает лагерь для беженцев в Осло, а на небольшой фотографии во врезке видны два африканских парнишки.

«Из этого заброшенного лагеря для беженцев в Скуллерудсбаккен в Осло предположительно исчез мальчик, в убийстве которого сознался серийный убийца Томас Квик.

В марте 1989 года два мальчика шестнадцати и семнадцати лет бесследно исчезли из приюта Красного Креста для одиноких несовершеннолетних».

Стало быть, когда Квик в первый раз упомянул Норвегию, речь шла об убийстве мальчика. Но откуда взялись эти сведения?

Я стал пролистывать материалы следствия обратно и обнаружил, что в ноябре 1994 года Квик рассказал Сеппо Пенттинену о темноволосом пареньке лет двенадцати славянского происхождения, которого называл «Душунька». Мальчик в его сознании был связан с Линдесбергом и норвежской деревушкой, которая, по его словам, называется «Мюсен».

Пенттинен обратился в полицию Норвегии и спросил, числится ли у них пропавший мальчик, соответствующий описанию Квика. Такого мальчика у них не нашлось, однако норвежские коллеги послали информацию о двух подростках 16–17 лет, искавших политического убежища, которые пропали в Осло.

После статьи в «Верденс Ганг» эти сведения стали предсказанием, которое обязано было сбыться.

После долгого периода намеков и недомолвок Квик в феврале 1996 года признался Пенттинену, что он убил двух африканских мальчиков в Осло в марте 1989 года. Пенттинен тут же стал готовить поездку в Норвегию.

В последующих допросах я прочел, что Квик отрицает, будто узнал о норвежских убийствах из газет, хотя есть доказательства того, что он заказал и получил всю серию статей в «Верденс Ганг». Он утверждает также, что не видел фотографий пропавших мальчиков-беженцев.

Я с абсолютной уверенностью мог констатировать следующее.

Квик активно искал информацию о возможных убийствах в Норвегии, он использовал сведения, полученные во время допросов, а потом солгал, что не получал никакой информации о преступлениях.

В серии статей, присланных Квику из Норвегии, содержались и еще кое-какие ценные сведения. Рядом с основной статьей виднелась небольшая заметка, где «Верденс Ганг» размышляла над тем, не замешан ли Квик в деле, ставшем самой обсуждаемой криминальной загадкой Норвегии.

«Тереза Йоханнесен пропала из района Фьель в Драммене 3 июля 1988 года. Исчезновение послужило началом самого крупномасштабного расследования в истории Норвегии.

Квик утверждает, что в этот период он совершал убийства в Норвегии».

В заметке не содержится никаких подробных описаний самой Терезы или Фьеля, однако приводится целый ряд важнейших данных: имя девочки, а также время и место ее исчезновения.

Доказано, что Томас Квик имел доступ к этой информации в конце июля 1995 года, и потому неудивительно, что он на первом допросе смог рассказать: Терезе было девять лет и она пропала из Фьеля летом 1988 года.

Однако с теми вопросами, которых не касалась статья в «Верденс Ганг», дело пошло куда хуже.

Как и во многих других случаях, признание Квика в убийстве Терезы Йоханнесен началось на сеансе психотерапии. В его сознании «всколыхнулось множество событий», как пишет Биргитта Столе, о которых она должна сообщить. Квик рассказывал бессвязно, и «Столе охарактеризовала ситуацию английским словом twisted[19]», — отметил у себя Пенттинен.

В среду 20 марта 1996 года рассказ, по замыслу участников, должен был быть изложен целиком. Биргитта Столе и Томас Квик пришли к девяти часам в музыкальный зал Сэтерской больницы, где их уже ждали Сеппо Пенттинен и инспектор криминальной полиции Анна Викстрём.

Пенттинен попросил Квика описать район Фьель.

— Я вижу дома, — проговорил Квик. — Там нет высотных зданий, в основном коттеджи.

Возможно, само название «Фьель» дало Квику неверные ассоциации, поскольку он описывает место как деревенскую идиллию с неплотной коттеджной застройкой, — возможно также, злую шутку сыграло с ним норвежское слово «район» — bydel.[20] Он говорит, что приехал туда по гравиевой дороге.

— Это маленький населенный пункт, — уточняет Квик на допросе.

На самом же деле Фьель — типичный «бетонный» район 70-х с высотными домами, развязками, торговым центром и населением 5000 человек на ограниченной площади.

Квик говорит все тише, под конец переходит на шепот:

— Это так тяжело, черт подери!

Если Пенттинен на момент допроса знает, насколько плохо описание Квика согласуется с реальностью, то он умело это скрывает. Он продолжает задавать вопросы.

Пенттинен: Ты знаешь, в какое время суток все это происходило?

ТК: Где-то около полудня.

Пенттинен: Что для тебя означает «около полудня»?

ТК: Ну, это в середине дня.

Пенттинен: Ты помнишь, какая была погода?

ТК: Погода довольно хорошая, облака стоят высоко. Лето…

Тереза пропала двадцать минут девятого вечера. А утверждения Квика о хорошей летней погоде никак не соответствуют тому, что как раз в то время, когда пропала девочка, на Фьель обрушилось рекордное за последние десять лет количество дождей.

После допроса Сеппо Пенттинен еще раз повторяет данные, приведенные Квиком, о внешности и одежде Терезы:

«Он утверждает, что у нее светлые волосы до плеч, развевающиеся, когда она бежит. На ней брюки и, возможно, куртка. Позднее он сообщает на допросе, что помнит что-то розовое и что у него остались воспоминания о футболке с пуговицами. На ней трусики в цветочек. У нее на руке часы, и Квик говорит, что ремешок узкий с простой пряжкой и что у него осталось воспоминание о розовом или светло-зеленом в связи с часами».

Невероятно, но факт — все эти данные совершенно неверны, и можно с уверенностью говорить о том, что Квик попал пальцем в небо, как утверждали скептики.

В изначальном полицейском расследовании по поводу исчезновения Терезы большое внимание уделялось словесному портрету девочки, в котором подробно описывались все детали и ее одежда. В деле имеется и последняя фотография.

Девочка на цветной фотографии стоит у кирпичной стены и смело смотрит прямо в камеру. Волосы у нее черные, как воронье крыло, кожа смуглая, глаза темно-карие. Счастливая улыбка обнажает отсутствие двух передних зубов.

Квик рассказал также о больших передних зубах Терезы. Может быть, они успели вырасти с того момента, когда был сделан снимок?

Я позвонил Ингер-Лисе Йоханнесен, матери Терезы, и она сказала, что зубы у нее даже не начали расти.

Описание блондинки в рассказе Томаса Квика — всего лишь стереотипное представление о норвежской девочке, версия наугад, имеющая большие шансы на удачу — со статистической точки зрения. Но все оказалось совсем не так, кроме тех данных, которые Томас Квик прочел в маленькой заметке в «Верденс Ганг».

Побочный след

Вечером 23 апреля 1996 года небольшой эскорт полицейских машин въехал через Эребру и Линдесберг по трассе Е 18 в маленький поселок Эрье на Свенсвейен в направлении Осло. В белом микроавтобусе на среднем сиденье рядом с полицейским Сеппо Пенттиненом восседал Томас Квик.

Цель поездки заключалась в том, чтобы Квик показал, где и как он убил двух африканских мальчиков-беженцев и девятилетнюю Терезу Йоханнесен.

Сведения, которые сообщил Квик, полностью соответствовали описанию двух мальчиков, пропавших из приюта Красного Креста для беженцев на окраине Осло. По пути в Норвегию он указал дорогу туда. До поездки он нарисовал здание — деревянный дом с некоторыми уникальными деталями декора. При подъезде к месту выяснилось, что дом выглядит именно так, как на его рисунке.

Квик указал дорогу к местечку Мюсен, где якобы был убит один из мальчиков. Тела мальчиков Квик затем увез с собой в Швецию, где каннибализировал своих жертв, прежде чем зарыть их в Линдесберге.

Инспектор криминальной полиции Тюре Нессен рассказал мне, как Томас Квик и следователи отправились к футбольному полю Линдесберга. Там криминологи оцепили и стали раскапывать большой участок, указанный Квиком. Пес Зампо, натренированный на поиск трупов, также пометил это место. Когда, несмотря на это, никаких частей тела обнаружить не удалось, Квик заявил, что он ошибся и что надо искать у футбольного поля Гульдсмедсхюттан. Несмотря на упорные раскопки и помощь служебных собак, на этом месте также ничего обнаружить не удалось.

Пока раскопки в Гульдсмедсхюттан шли полным ходом, произошло нечто из ряда вон выходящее: Тюре Нессен получил сообщение, что обе жертвы, останки которых ищут полицейские, живы и здоровы. Оба перебрались из Норвегии в Швецию, где один из них поселился. Второй же проживает в Канаде.