Плохие парни - Энтони Бруно

В досье Варги имелась газетная вырезка с объявлением об их бракосочетании. Была здесь и фотография, и Гиббонс пристально вгляделся в нее. Невеста казалась хрупкой; маленькое личико терялось в пышных длинных волосах, челка до самых бровей, сущее дитя, и притом прелестное. У жениха вид был немного заспанный. Длинноволосый молодой человек с пышными бакенбардами и отпущенными книзу усиками над белозубой латиноамериканской улыбкой. Выглядел он довольно привлекательно, если вам, конечно, нравится этот тип. Гиббонс обратил внимание на то, что в прическах молодых людей чувствовалось определенное влияние стиля хиппи, и с насмешкой подумал о том, что даже мафиози не сумели целиком и полностью избежать тлетворного воздействия шестидесятых.

Гиббонс вернулся к монитору и принялся тщательно изучать материалы, относящиеся к периоду, связанному с Атлантик-Сити. В начале семидесятых Атлантик-Сити был тихим городком, с точки зрения деловых людей, просто курортом. Жюль Коллесано постарел и стал тяжел на подъем, поэтому филадельфийская мафия отправила его в Атлантик-Сити присматривать за тамошними, довольно скромными и немногочисленными делами. Жюль был счастлив подобной полуотставке и взял с собой Ричи и Джоанну, поручив зятю бухгалтерский учет. В конце концов под надзор Ричи перешли все дела, находящиеся под управлением Коллесано, – наркотики, проституция, игорные дома, отмывка грязных денег, рэкет, продовольственные магазины, прачечные, ателье – одним словом, все. Жюль знал, что Ричи хороший парень, умный и, главное, надежный. И был счастлив тем, как ловко все организовал. Его авторитет и ответственность по-прежнему не вызывали никаких сомнений, и вместе с тем ничто не мешало ему наслаждаться нынешней праздностью.

Но все это было до того, как в Атлантик-Сити легализовали игорный бизнес. А после этого обстановка начала накаляться.

Традиционно Атлантик-Сити входил в сферу влияния филадельфийской мафии, и, когда здесь легализовали игорный бизнес, крестные отцы решили, что настает золотое время и город вот-вот превратится в новый Лас-Вегас для всего востока. Но у других capi, особенно могущественных крестных отцов из Нью-Йорка – Сабатини Мистретты, Джо Луккарелли и Филипа Джиовинаццо – имелось на этот счет совершенно иное мнение. Они считали, что будет только естественно, если Атлантик-Сити превратится в открытый город, подобно тому же Лас-Вегасу, с тем чтобы каждый мог получить здесь свою долю. В Филадельфии на это смотрели иначе и посоветовали ньюйоркцам держаться от здешнего бизнеса подальше. Жюль Коллесано поспешил уверить своих земляков из Филадельфии в том, что готов сражаться не на живот, а на смерть, защищая собственный курятник. Подбодренный подмогой опытных бойцов из «города братской любви», он дал понять, что всех пришельцев из Нью-Йорка или из любого другого города, если им вздумается явиться сюда за своей долей, ждет суровый отпор.

Гиббонс потер воспаленные глаза и представил себе Коллесано в шлеме и доспехах римского центуриона: хороший, конечно, боец был когда-то, но командовать целой центурией ему оказалось явно не по силам. Понятно, он был готов сражаться на стенах своей крепости насмерть, но мысль о пятой колонне даже не приходила ему в голову. Что ж, тем большим ударом для него должно было стать известие о том, что его любимчик Ричи тайком снюхался с нью-йоркскими крестными отцами, снабжая их всей необходимой информацией, с тем, чтобы они смогли войти в город с той же неотвратимостью, что и эпидемия заразной болезни.

Ричи Варга выглядел рохлей, но нервы у него должны были быть стальными, иначе бы вся эта затея ему не удалась. Более трех лет он работал под началом у Коллесано, на самом деле шпионя в пользу Мистретты, Луккарелли и Джиовинаццо. В конце концов, когда позиции нью-йоркской мафии в Атлантик-Сити стали достаточно прочными, Ричи дал понять, кому он на самом деле служит, буквально плюнув тем самым тестю в лицо.

В досье не было никаких сведений о жене Варги, кроме упоминания о том, что этот брак никогда не был слишком счастливым. Гиббонс предположил, что, предавая тестя, Ричи решил отомстить семье Коллесано за неудачный брак.

Гиббонс продолжал листать страницы. О Господи, какое пухлое досье. На мгновение отвлекшись от работы, он посмотрел в окно, где лучи заходящего солнца уже принялись играть на металлических и стеклянных плоскостях Международного торгового центра. На улице, похоже, было душно, а здесь, в помещении архива, работал кондиционер.

Он перевел взгляд на библиотекаря. Хайес возился с какими-то машинописными документами. Каждый раз, случайно поглядев на него. Гиббонс испытывал недоумение. Каким образом парень, которого, судя по внешнему виду, и в прачечную работать бы не взяли и который не мог связать трех слов, получил должность библиотекаря ФБР? Гиббонс потянулся в кресле, размял кисти рук и наконец посмотрел на монитор компьютера.

Он изучал сейчас ход сближения Ричи с тремя нью-йоркскими крестными отцами, его старание свести воедино их интересы с тем, чтобы взять под контроль Атлантик-Сити. Ричи преуспел в этом. Мистретта, Луккарелли и Джиовинаццо были от этого сукиного сына просто без ума. Они выполняли малейшую его прихоть. Делая ему щедрые подарки, они старались перещеголять друг дружку. Для Ричи им было ничего не жаль. Какие, однако, болваны! Раз уж он предал Коллесано, почему ему, когда понадобится, не предать и их?

Странно, однако же, насколько внезапной оказалась происшедшая с ним метаморфоза. Еще вчера Ричи был наследным принцем трех семейств, а уже сегодня исходил желчью в кабинете у федерального прокурора. Очень странно. И, судя по всему, для такого превращения не имелось ровным счетом никакой причины. Под защитой трех самых могущественных крестных отцов в стране он должен был чувствовать себя в полной безопасности. И с какой стати вдруг от всего этого отказывается? Что случилось? Его что-то неожиданно напугало? Но что могло его напугать? Может быть, в Бога уверовал – кто его знает?

Гиббонс вытер рот ладонью и тупо посмотрел на два толстенных тома, лежащих перед ним на письменном столе: показания Варги перед Большим жюри. Нет, не сегодня. Он решил взять их домой и ознакомиться с ними в уик-энд.

Он втянул голову в плечи и услышал, как хрустнули кости. Затем вновь обратился к компьютеру, чтобы досмотреть досье Ричи до конца. Пропустил свидетельские показания Ричи и спровоцированные ими судебные приговоры – все это было ему известно. За решетку угодили десятки гангстеров, включая Луккарелли и Мистретту. Суд над Джиовинаццо еще не завершился – процесс был перенесен из-за сердечного удара, якобы случившегося с ним, когда ему стало известно о предательстве Ричи. Досье, после перечня жертв Ричи, завершалось коротким абзацем, гласящим:

В настоящее время Ричи Варга находится под опекой Программы обеспечения безопасности свидетелей министерства юстиции. Его имя изменено в интересах его безопасности. Доступ к Варге с целью получения дальнейшей информации должен происходить на основе письменного запроса за подписью специального агента, ведущего дело. Соответствующие письменные запросы надлежит адресовать заместителю генерального прокурора, отвечающему за Программу обеспечения безопасности свидетелей.

Вот и залезь черту в задницу, подумал Гиббонс. Но как раз когда ему показалось, что на сегодня он уже закончил, Гиббонс с явной неохотой обнаружил дополнение к досье, содержащее фрагментарную информацию о Варге, собранную уже после того, как его приняла под свою опеку Программа обеспечения безопасности свидетелей: главным образом это были малозначительные и разрозненные сведения личного характера. Но один пункт привлек к себе внимание Гиббонса: «В 1979 году диагностирован рак предстательной железы. Хирургическое удаление пораженного органа; больница Св. Иуды, Верхний Дерби, штат Пенсильвания; март 1980-го. Восемнадцатимесячный курс рентгеновской и химиотерапии проведен полностью».

Гиббонс выключил монитор и откинулся в кресле, тупо уставившись на ослепший экран. «...Рак предстательной железы. Хирургическое удаление...» Он поежился и почесал себе в паху.

Но быстро вытащил руку из-под стола, услышав, как отворяется дверь в архив. Флуоресцентный свет из коридора осветил фигуру вошедшего, который был Гиббонсу незнаком. Должно быть, кто-то из новеньких.

– Привет!.. Берт? – Вошедший направился к Гиббонсу, протягивая руку для рукопожатия. – Меня зовут Билл Кинни.

Гиббонс окинул его взглядом с ног до головы: новенький, таких и набирает начальник. Высокий, стройный, широкая улыбка, морщинки у глаз, атлетическая фигура. В каком-то смысле он напомнил Гиббонсу этого чертова рок-певца – как его еще звали? Ага, Джона Денвера, но этот казался на вид помощнее. Строгий синий костюм чуть светлее, чем форма ФБР, бледно-желтый льняной галстук, скаутские цвета. Гиббонс пожал ему руку – крепкое пожатие, тяжелый перстень с печаткой на безымянном пальце. Кинни сунул другую руку в карман, и Гиббонс заметил, что из этого кармана свисала тяжелая золотая цепочка, прикрепленная к ремню. Должно быть, не ключи. Судя по тому, что он выглядит как выпускник элитарного университета, должно быть, дедовские карманные часы. Начальство именно таких и набирает, подумал Гиббонс.