Полдень, XXI век (июнь 2012) - Коллектив авторов

…Плот. Река. Просто река. С одной стороны утесы, с другой – до горизонта, поток спокойствия и живого серебра под бело-золотым солнцем, на котором ни облачка, а поперек реки и кругами в вышине – птицы, красивые, белые, огромные, зловещие. Но на Реке ничего случиться не может дурного: это же РЕКА! И Коряга-Бэн (Какой Бэн, прости, Господи?!) говорит… Пока идем Реку – живем… Покачивает. Вдали, на высоком берегу– опять та девочка? Машет? Показалось?.. Пока идем Реку…

…Живем…

Надо же, сегодня даже не плакал. Но про Реку кое-что понял… Вспомнил… Надо будет Андрейке рассказать, раз уж ему интересно… Укола-то все равно не избежать, это понятно…

– Доктор, здравствуйте!

– С вашего, Найден Иванович, позволения – теперь профессор! И заведующий отделением. А вот Андрей Платонович нынче уже как раз доктор…

– Андрей Платонович, разрешите поздравить?..

(…Полуповорот, спина прямая, плечи развернуты, рука полусогнута к рукояти церемониальной шпаги на перевязи… Ээээ… Это… Какая шпага?)

Странно смотрит как-то. Опасливо? А чего? Я же местный, сколько лет уже, как подобрали, так и здесь… Да нет, показалось, наверное.

Это же наш Андрейка!

…А вот теперь – кранты. Полные. Не затормозить, не отвернуть: астероид, это же не «Шаттл». Если сидишь на огневой позиции, выплавленной в ферро-вольфрамовой глыбе диаметром полкилометра, – тут уж какие маневры? А если и наружные излучатели выжжены… Так и вплываешь под зеленый луч, которому вольфрам с железом – все равно, что пенка на молоке для ножика… Каком молоке?.. Какого ножика?.. Совсем беда… Ой-еооой!

– …Иииирод ты, Найден Иваныч!.. Как есть, ирод!.. Да что ж такое?! Прачечная от тебя плачет уже горючими!..

– Ну Наина Федоровна, голубушка…

– Что «голубушка»?!

– Ну не ругайтесь, пожалуйста. Хотите, я сам все застираю?

– Ты застираешь… Откуда такой только, нутром слабый? Кто вчера в садике половину рододендронов обблевал, как заснул на скамейке? Горе луковое, десант звездный, засранный…

Надо обязательно Андрею… Платоновичу… Про салатно-зеленый луч и про обреченность на вольфрамовой глыбе, как мурашки под гермокостюмом, ему интересно будет… Ого, народищу-то! Прямо как лет десять тому, под праздники… И генералы впереди, в белоснежных таких парадных халатах…

«Обратите внимание, пожалуйста: чрезвычайно интересный случай… Доставлен шестнадцать лет назад, без сознания, сильно травмированным, из ожогового центра, без документов, родные не проявлялись… На редкость крепкое физическое здоровье, возможно – компенсация… Спокойный… В сонном состоянии – дисфункция контроля физиологических отправлений… Параноидальные… Разнообразные бредовые… Потрясающий диапазон, системность и последовательность… Зовем Найденом Ивановичем. Ну… Его же просто нашли, на какой-то горящей свалке…»

Наина Федоровна делась куда-то, новую нянечку не запомню никак, как зовут…

…Остров, дом на берегу из толстых (бревен?), стол под лазоревым небом, обед, за обедом (семья?)… Девочка та, светлая, совсем недалеко, бежит вприпрыжку по тропинке от причала… Никогда раньше… Господи, славно-то как!..

Уф… Заплакан вмокрядь, но в остальном – порядок! Во радость-то. Благолепие… А Андрюша что, седеть начал? Ишь ты. Не мудрено, с таким контингентом столько лет… А сколько, кстати?

– Много, Найден Иванович, много… Эх, Найден Иванович! Мне бы вашего здоровья! У вас по-тря-са-ю-ще завидное здоровье… Понятно: столько лет режим, диеты, покой.

– Андрей… Платонович… Андрюша, вы расстроены чем-то? Такая горечь…

– Нет, Найден Иванович! Ну что вы? Не волнуйтесь только. Давайте о нашем, ладно? Итак?

– Остров… Мой, наверное, и дом… Семья, обед на деревянном столе, на красном граните, над водой… Вода зеленая… Тихо… Комары… Что же вы не пишете, Андрей Платонович?..

Нянечки меняются, уследить невозможно… Надо профессору пожаловаться… А где же он, кстати, давно не видно?

…Тот заряд сразу увидел. С момента, как он, заряд, оторвался от излучателя в руках черного, и до момента, как вошел в жилет, в районе солнечного сплетения. Сначала маленький и нестрашный, потом огромный, огненный и нестерпимый… Ревет горящий воздух… Пираты захватили «Жемчужную Каравеллу» за орбитой… Чего орбитой?.. Большими жертвами, и обидно: вмешаться бы, да никак, лежишь труп трупом, только глазами лупаешь, а жилет тлеет… В тот год…

– Вы спрашиваете, Найден Иванович, почему я не записываю больше? Признаться, отчаялся. Раньше думал – аккумулирую, сведу в систему, выведу статистику, выделю очевидное, определю возможные источники реминисценций – и вы сможете выбраться из своего… Чем черт не шутит? Может быть, даже вспомните, кто вы… Столько лет…

– А сколько?

– Неважно, Найден Иванович. Вы-то понимаете, что эти сны никак не тянут на воспоминания? По крайней мере – одного человека, пусть и повидавшего на своем веку?

– Ну, конечно, Андрей Платонович! Само собой! Я понимаю. Это же сны!..

– Сны, – вздыхает Андрейка, сын Платона, – конечно. И чем же эти сны могут быть спровоцированы? Книжками? Так вы, Найден Иванович, извините, даже читать не умеете. Вас привезли к нам, оборванного и засаленного, вытащив из полыхающей помойки на окраине. Первый год думали, что вы – немой. Потом оказалось – нет, и речь культурная. А читать не умеете… Разве фильмов насмотрелись?.. Так какие в помойке фильмы?

– …Да бог весть. Не мучайтесь, Андрей Платонович! Сейчас же все хорошо? Просто сны!.. Жалко, что они на меня так действуют, и приходится за мной стирать…

– Вы только не беспокойтесь, Найден Иванович. Все и будет хорошо. И укольчик сегодня совсем маленький будет. И таблеточки можно отложить…

– У-у, жалко.

– Что?

– Там такая таблетка есть, вкусная, кисленькая. Желтенькая. Как конфета.

– Ну, ее можно… Вы не волнуйтесь только… Если что-нибудь нужно – немедленно ко мне, ладно? Я ведь теперь заведующий отделением…

…Остро захотелось, чтобы приснилась та девочка. Тоненькая, светлая, зовет… Куда?.. Зачем?.. Но – как же хорошо!

… Девочка. С косами, в юбочке, на каблуках. Кожа, загорелая до легкой бронзовой патины… такой загар бывает от… О чем я? Да, глаза голубые, косы… черт его знает, не то рыжие, не то платиновый блонд, бликуют. Сто семьдесят пять, сто двадцать на семьдесят на сто десять. Двадцать четыре… Рюкзачок… Отчего хорошие сны снятся реже всего?

– Сосед! Сосед, проснись! Эй, Звездный Десант, подъем! Да проснись же, черт, к тебе пришли! Слышь?!

Это сосед по палате. Бледно-пегий Буся, маниакально-депрессивный с шизофреническими… Учил таблетки ныкать, хороший мужик… Только любит подурить старика… Ну, тут уж без обид.