Телевидение. Закадровые нескладушки - Вилен Визильтер

Невероятная история, или Кто в доме хозяин

В 1970 году вместе со мной на рубрике «Энциклопедия смеха» работал Женя Х – в. Артист Театра на Таганке, он, как и я, делал первые шаги в телевизионной режиссуре. И вдруг, в самый разгар работы над очень интересным этапным проектом, ему приходит из военкомата повестка на трехмесячные военные сборы офицеров запаса. Руководство редакции обратилось к Председателю Гостелерадио СССР С. Г. Лапину, тот – в ЦК КПСС. Словом, дошли до министра обороны с просьбой отложить сборы Е. Ф. Х – ву до окончания работы над проектом. Через некоторое время Х – ву приходит ответ от министра обороны СССР, Маршала Советского Союза Гречко, в котором он сообщает, что, к сожалению, он ничем не может помочь, ибо это будет расценено как нарушение Основного закона. Выходит Женя Х – в от военкома с этой бумажкой-приговором в полном унынии. По дороге заглянул в первую попавшуюся комнату позвонить в театр. Тогда еще мобильников не было даже в смелых фантазиях фантастов. Девочки-клерки ему разрешили позвонить. После разговора они смотрели на него совсем другими глазами.

– Вы из Театра на Таганке?!

– Да.

– Ой, как интересно. А можно как-нибудь к вам туда попасть?

– Какие проблемы? Вот вам две контрамарки. Каждая на два лица. Милости просим.

Девочки были в шоке. Во-первых, увидели живого артиста легендарного театра. А во-вторых, просто с неба свалилось чудо в виде четырех билетов в этот недоступный театр.

– А почему вы такой грустный? – участливо спросила одна из них.

И Женя рассказал им свою грустную историю.

– И всего-то? – удивились девочки.

– Как ваша фамилия?

Женя назвал фамилию. Тогда одна из них подошла к картотеке, вытащила его карточку из ряда на букву «Х» и вставила в ряд на букву «Б», то есть лиц, прошедших уже военные сборы.

И Женя с облегчением широко и не по-актерски ослепительно улыбнулся. То, что не смогли сделать множество начальников и даже министр обороны государства, за несколько секунд сделал ма-а-ленький клерк. Так кто в доме хозяин?

Домушник

Мы снимали репортаж из зала суда где-то в середине 60-х годов. Судили домушника. Зал набит до отказа. Больше половины – его жертвы.

– Вы посмотрите на его морду! – вопит дама средних лет, очевидно, из сферы обслуживания. – Это же морда убийцы. Ему ничего не стоит убить человека.

Обвиняемый страшно возмутился:

– Мокрое дело шьешь, дамочка! Не выйдет! Вот здесь сидит гражданин полковник. Помните, я был у вас в гостях. В нижнем ящике письменного стола лежал пистолет. Я его что, взял?

– Нет, – ответил полковник.

– Вот видишь. Да я за всю жизнь муху не тронул, а ты говоришь – морда. Какая у меня морда?! У меня лицо. Лицо вечного труженика. Я не мокрушник, я честный домушник.

– Ты! Честный?! Какой ты честный? – возмутилась свидетельница. – Последнюю копейку у людей отбираешь.

– Чего?! Вон сидит старушка-пенсионерка. Когда я был у тебя в гостях, бабуля, по ошибке, помнишь?

– Помню, сынок! – ответила сердобольная бабуля.

– На столе лежала пенсия, я ее взял?!

– Не. Но лампу разбил.

– А, настольную лампу разбил, случайно, по неосторожности. Но я ведь оставил записку с извинением и пятерку. Записку и пятерку оставил, скажи?

– Оставил.

– Вот! А ты говоришь, последнюю. Я беру только лишнее, как у тебя. Зачем столько денег? Надо делиться. Во, морду отъела, с тебя не убудет.

– Ах ты, бездельник! И чего вы только слушаете этого бездельника?!

– Это я бездельник?! Да я вот уже сорок лет работаю в поте лица, и в отличие от тебя без выходных, отпускных и пенсии. Я только радикулит себе заработал и головную боль на этом каторжном труде…

Зал хохотал, судьи хихикали, даже прокурор не смог соблюсти официальный вид. Обвиняемый вызывал у многих какое-то странное если не уважение, то снисхождение. В процессе вынесения приговора судьи тоже отнеслись к нему со снисхождением. Приговор оказался довольно мягким, что само по себе уже было странно в то наше жестокое время.

Этот репортаж в эфир не пошел. Нетипичный случай. Но остался в памяти.

В созвездии Льва

В 1968 году после августовских событий телевидение проверяла комиссия ЦК КПСС на предмет политической выдержанности. Посетили они и нашу литературно-драматическую редакцию. Идет худсовет, присутствует представитель ЦК. И вдруг заместитель главного редактора, ведущий худсовет, заявляет: «Я должен с прискорбием констатировать, что и в нашей работе имеется идеологический брак». Все в шоке, потому что прекрасно понимают, чем это может закончиться. Самой смелой, как всегда, оказалась женщина. «Да вы что?! – возмутилась Елена Владимировна Гальперина. – Вам что, не дают покоя лавры унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла? Вы же бросаете тень на всю редакцию». «Это не тень, товарищи, а партийная принципиальность». – гнет свое замглавред – Вот передо мной лежит сценарий нашего молодого сотрудника Вилена Визильтера «Забавные сказки». Это что же у вас за Лев, товарищ Визильтер? Смотрит влево – видит славу и опасности, смотрит вправо – видит бесславие и покой. Это откуда же у вас Лев такой? Это не наш Лев». – «Это Лев из сказок Феликса Кривина, – говорю я. – Они опубликованы давным-давно и даже переизданы».

– А кто такой Кривин?

– Да наш советский писатель из Ужгорода.

– Из Ужгорода. Тоже мне Мичурин нашелся. Сразу видно, на пражских дрожжах свой гибрид вырастил. Этому Льву место за решеткой… в зоопарке, а не на советском телевидении.

После этого рокового для меня худсовета я оказался очень далеко от Москвы, на Казахском телевидении, а двадцать лет спустя этому Льву нашлось место в первой моей сатирической программе на ЦТ «И в шутку, и всерьез».

А в то время я повис между небом и землей, как тот желудь. Спрашивают у желудя: «Как дела?» – «Да ничего, – отвечает тот, – только вот повис между небом и землей. И не в том беда, что повис. А ведь упаду, и свинья съест. И помочь некому. Кругом одни дубы». Помощь пришла неожиданно, аж из Алма-Аты. В самый разгар свободного падения приходит письмо от главреда творческого объединения «Ровесники» Казахского телевидения Николая Васильевича Чиркова: «До нас дошли слухи, что ты сейчас в свободном полете. Может быть, приземлишься в Алма-Ате? Больших денег и жилья не обещаем, а работы навалом». И действительно, работы оказалось навалом. И рай в шалаше. Мы с женой нашли крышу над головой и семейное счастье буквально в сарайчике во дворе дома моего первого ассистента режиссера Лины Вольской. Сарайчик был ничего, только крыша дырявая и во время дождей протекала. Но, как говорится, голь на выдумки хитра, и мы расположили над супружеским ложем вместо балдахина большой пляжный зонт. Он-то нас и спасал от дождя.