Сталинградские новеллы - Казбек Туаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Живём мы на втором этаже небольшого старинного домика, и наше жильё выглядит, как некая уютная голубятня с окнами на все четыре стороны света. Так что света у нас – хоть отбавляй, и если понять смысл жизни, то человеку на самом деле надо очень мало.
Хозяева нашей квартиры – добрейшие люди, работящая пара, очевидно, были воспитаны в добропорядочных семьях. Да и как может быть иначе, если отец хозяйки, Локтев Михаил (Майкл) Данилович был наследственным пресвитером и сыном одного из основателей местной баптистской общины, да и всей местной русской диаспоры послевоенных лет? Он и по сей день служит – как в церкви, так и в славянском обществе, так что плохих детей он воспитать не мог.
Соседи здесь общаются совсем не так, как в России. Они все обеспеченные люди, основную энергию и интересы растрачивают в церквях, так что друг к другу не ходят. Так, разве по нужде соберутся у кого-нибудь за воротами и проведут небольшую «летучку», так сказать, обменяются новостями, мнениями и тут же юркнут в свои комфортабельные «хаты». Да, оно и понятно, ведь не сходишь же к соседям занять соли или луковицу, я уж не говорю о деньгах на хлеб.
Ну а что касается общих молитв и посещений, то это предание прошлых времён, времён гонений. Мы говорим об общей системе, но в любом случае везде и всюду в мире есть частные, исключительные варианты, которые не подпадают под это общее. В любом обществе, среди любых слоёв населения имеются исключения, и каждый человек обычно находит равного себе по интеллекту или интересам; это касается и соседей. Я, например, человек довольно-таки коммуникабельный, хотя по складу души – интроверт; по возможности стараюсь общаться с теми, кто нуждается в этом общении и кого я чем-то интересую. Навязываться никому не собираюсь и веду себя нейтрально, не выпячиваюсь. С обоюдного согласия нанёс визиты нескольким соседям, познакомились и обменялись дружескими жестами.
Один из моих соседей через частокол как-то поприветствовал меня и с сарказмом спросил:
– Ну как там, хорошо видно сверху?
Я понял так, что он был озабочен некими незавершёнными проблемами с прежними жильцами нашей квартиры и его постоянно гложет зуд, разогреваемый внутрисемейными разговорами на кухне. Некоторым людям комплекс неполноценности подсказывает, что кто-то за ними следит, постоянно подглядывает; это самовнушение держит их в напряжении и не даёт расслабиться.
Я ответил на приветствие соседа и добавил:
– Да, Степан, не говори, сверху, оказывается, очень хорошо видно. Понимаешь, мы даже раздумали покупать телевизор и решили обойтись без оконных гардин. Это сколько же мы можем сэкономить! А сверху действительно открывается такой пейзаж, что никакой картинной галереи не нужно, особенно завлекает крыша твоего дома, а чего стоит твоя дворняжка, виляющая хвостом! Я лично потерял всякий интерес к литературной деятельности. Утром, как только просыпаюсь – протру глаза и бегом к окнам. Так и стою до вечера, отмечая в блокноте каждую твою выловленную рыбку!
Не знаю, как он понял мой юмор и что запомнил из сказанного, но в любом случае я за полгода от него не приметил даже признаков хотя бы формального приглашения. Да и неудивительно, русская «совковость» распространяется по миру семимильными шагами, причём без скидки на образование, интеллект, достаток или веру; оттенки могут быть различными, но суть одна. Хотя, каюсь, – моим нестандартным вкусам угодить очень трудно.
Но, однако, я обещал познакомить вас с тем моим соседом, о котором в дальнейшем и пойдёт речь.
У него был ухоженный двор и такой же дом с высоким цоколем. Видно, что дом построен не по европейским или американским стандартам, а с добавлением элементов своего, личного, и в симбиозе всё выглядело как некое ретро. Сразу бросалось в глаза, что хозяин на все руки мастер. Имя его я уже называл. И совсем неважно… – то есть как неважно, очень даже важно – в общем, Анатолий болен, прикован к постели, но не в полном смысле этого слова, конечно.
Я даже не хочу углубляться в подробности диагнозов и болезней, считаю это излишней тратой времени и нервов. Ведь болезней в мире столько, что даже сами врачи не могут за ними уследить, что же о нас тогда говорить. Все мы когда-то чем-то болели или будем болеть. И дай-то Бог, чтобы болезни нас не посещали часто и гостили недолго.
Анатолий со своим букетом болезней справляется стойко, не без своей хозяйки и помощницы, конечно. Его жена, Настя, умеет делать всё и везде успевает, но от дальнейших похвал я воздержусь, так как этикет не позволяет мне уделять излишнее внимание жене своего друга. И тем более хвалить в данном случае положено самого больного, который терпит сильные боли и неудобства. У Анатолия обе ноги не действуют, и он вынужден передвигаться на коляске, зато руки у него – золотые, может, серебряные или железные, не знаю, но руками он может делать всё и даже частично обслуживает себя.
У входной калитки замка нет, открываю и захожу; я тут уже не первый раз. Поднимаюсь по ступеням, стучу, но хозяева уже знают, что идёт гость, и открывают дверь. Оказывается, у них есть живой звонок, то есть две маленькие собачки, которые живут в глубине большого двора за гаражом и ещё какими-то строениями. Они очень чуткие, слышат каждый шорох и там же, на заднем дворе, мгновенно предупреждают хозяев: кто-то через калитку зашёл! Вот жаль только, что они не могут распознавать гостей, а то бы докладывали хозяевам: «Пожаловал тот-то и тот-то!». Ну а пока последним надо выглянуть в окно и выяснить персону посетителя. Вот такие чудные звоночки, они же игрушки, весельчаки и «работники» по дому. И зря к понятию «собачья дружба» некоторые относятся с неким пренебрежением. Анатолий мне рассказывал, как жена приходит с работы уставшая и только приляжет на диван, как к ней подбегает пёсик и начинает стаскивать с неё уличную обувь и
