Ловцы человеков - Олег Геннадьевич Суслопаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 3
– Я надеюсь, вы не забываете, что нельзя никоим образом выдавать никакие данные о своем прошлом и вообще всякие подробности о своей личности? – напомнил в один из вечеров Владимир.
– Помним, но если спросят? – ответил Антон.
– Просто молчите. Самое интересное всегда говорит именно воображение человека. А ему надо лишь чуть-чуть подсказывать и лучше не прямо…
– Это как?
– Ну вот я между делом с соседями в разговоре обмолвился, что Игорь чуть ли не беглый монах, из монастыря прогнанный за то, что хлеб насущный у самых продвинутых вещих старцев стал отнимать. А ты дескать, послушник увязавшийся…
– Ну, тогда мне надо подучить для цитирования всякие «аз есмь» и «паки херувимы». И дневник пора вести «Житие мое»…
– Не обязательно, главное, тон смиренный иметь и глазами не бегать. Хотя в манерах ты в коем разе не должен копировать Игоря – даже наоборот. Чем контрастнее картинка – тем ярче впечатление.
… Игорь быстро уставал при ежедневной работе с приходящими, но понемногу осваивал свои дар в работе. Какое-то прояснение приходило, когда он концентрировал свое внимание на человеке, стараясь понять, за что этого человека можно просто по-человечески любить. По каким-то неясным приметам формировалось знание о тайных мотивах поступков этого человека, угадывались его сокровенные желания и причины их неисполнения. И вот тут словно пронизывало болью то ощущение, которое пришедший к тебе несет всю свою жизнь, или тот вопрос, который он никак не может разрешить для себя.
Владимир организовывал и разного рода исследования-демонстрации возможностей Игоря. Например, он нашел среди своих знакомых одного лежащего в больнице и отправился к нему с Игорем. Уже в палате он объявил всем лежащим тут больным о возможности дополнительно подправить свое здоровье руконаложением от Игоря и просветлеть духом в легкой беседе с ним. Скучающие мужчины, разомлевшие от безделья и пересказа анекдотов, не отказались.
– Помру неизбежно? – в шутку спросил сразу Игоря первый из них.
– Конечно, потому что это твой долг, – улыбнулся тот в ответ. – Ты же не завоевал свое место в мире – тебе его уступили твои умершие предки. Но отдавать этот долг можно и не торопиться…
Результат был поначалу неплох – через пару дней половина из находившихся в палате сообщили о явном улучшении самочувствия. Не дожидаясь лабораторных подтверждений положительного результата, Владимир тут же поспешил в ту больницу снова, уговорил врача пустить их с Игорем на пару минут еще в несколько палат. Врач поддался уговорам, но разрешил только без всяких разъяснений зайти им на минуту, чтобы Игорь быстро пожелал всем скорейшего выздоровления. А вот после такой процедуры некоторым из лежащих в тех палатах стало изрядно хуже…
– Я у врача выяснил, кому там поплошело, – объяснил вечером Владимир. – В основном тем, кто, как я заметил, смотрел на Игоря букой и явно не понял даже всей искренности наших намерений. Пострадали за неверие в благодать! Так что больше эксперименты с массовым охватом кого попало не проводим. Работает с теми, кто обратился сам. Но если видим и в обратившемся неверие – сразу отсылаем! Надо бы вообще сделать так, чтобы приходили только поверившие в силу Света, а не всякие интересующиеся. Хотя из тех, кому стало лучше, я думаю, каждый направит к нам минимум по несколько своих знакомых, а те – своих знакомых…
– Но без гарантии результата много за десять минут общения с Игорем они не заплатят, – грустно возразил Антон. – А при низкой цене без массовых акций на свободу за год не заработать. Да и Игоря жалко, если заставлять его днями напролет с ними возиться.
– Тогда задача – выйти на клиентов с очень высокой степенью платежеспособности. Других вариантов нет, – подытожил Владимир.
Но как?
***
Когда Владимир ломал голову над этим вопросом, он все больше понимал, что надо изобретать что-то совершенно новое. Снять для Игоря помещение в городе и преподнести его как рядового экстрасенса будет полным убийством всех перспектив – он и не подумает искать какого-то потеряшку по фото. В конце концов, большинство из тех, кто общался с ним, были просто удивлены, а чем, сами не очень и поняли. Некоторые пытались даже возмущаться. В общем, это не оказатель конкретных услуг за конкретную плату.
Однако, шла молва, и приходили все новые люди. Приходили и молодые, и старые, и больные, и порой просто опустошенные жизнью люди. И пока на просторной веранде или в саду Игорь на несколько минут встречался с новым человеком, обычно уже кто-то еще ждал встречи с ним. Финансовыми плодами своей новой трудовой деятельности Игорь с Антоном почти не пользовались – они жили затворниками в доме, почти никуда не выходя из него. Использование и освоение дара Игоря вдохновляло их обоих и интригующе звало дальше делать открытия человеческих болей, страхов, гримас трусливости, мелочности, зависти и других пороков…
На заборах и автобусной остановке невдалеке появились надписи «Здесь живет бог!» со стрелками, указывающими направление к домику. Антон заподозрил в такой скрытой рекламе руку Владимира, но промолчал об этом.
– Свет наш, скажи, кто ты есть? Экстралуч сияния истины, или мраковед тленных душ – как именовать тебя? – спросил однажды Антон, закрывая калитку за последним прихожанином.
– Не знаю. А когда я пытаюсь разобраться, всегда возникает ощущение, что на месте себя я вижу кого-то другого. Словно я актер, забывший слова своей роли и начавший играть чужую. Но вечно так продолжаться точно не может.
Антон иногда высказывал эти свои сомнения Владимиру. Тот однажды вечером все-таки попробовал им ответить на вопрос: а что дальше?
– Начав дело, сомневаться вредно. Подумав – решайся, решившись – не думай, – так, вроде японская мудрость учит. Да, начнем осваивать кое-что новое, когда сможем подняться до состоятельных клиентов, – пояснил свое видение Владимир.
«Кое-чем новым» по его продюсерскому замыслу должно было стать создание «Ордена Света» для самых избранных. Мечтой Владимира стала своего рода секта, члены которой регулярно отчисляли бы в фонд «членские взносы» и пожертвования, воспринимали Игоря как верховного жреца. Взамен члены ордена получили бы возможность, например, почаще видеть своего магистра, прибегать к его помощи, в крайних, конечно, случаях. В любую свободную минуту Владимир старался поймать мысль-идею о том, какой должна быть «обрядовая и знаковая система отличий» для членов ордена, за счет чего будут обеспечены его «крутизна и исключительность». Хотелось чего-то гениального, но такие мысли пока не приходили.
Конечно, Владимир чувствовал искушение пойти по проторенному, в сущности, пути. Придумав оригинальные термины, создать с помощью своих знакомых пиарщиков для Игоря учение о смысле жизни человека, замысловатое и
