Шипучка для Сухого (СИ) - Зайцева Мария

Неизвестно, чего Вектор им наобещал, но разговаривал он от меня. И спрос с меня в итоге. Поэтому, сначала с захаровскими, потом с ним.

Вот какая хрень все же, а?

Вроде, времена тупых бесчисленных стрелок прошли уже, а я, сука, на стрелку еду.

Тупую. Беспонтовую. Ничего не решающую, потому что все старшие решили уже давно.

Но еду.

Хорошо, хоть не в Девяткино, а то точно бы решил, что в дыру какую-нибудь временную провалился. И, пока кувыркался с Шипучкой, на дворе опять девяносто пятый наступил.

Шалман среднего пошиба, держат местные. Ну как, местные? Гости с юга, само собой. И не под нами. Но с ними мы ничего не делим. Не наша территория, не наш бизнес. Пока что.

Меня уже ждут.

Видят, кривят рожи.

Не по понятиям опаздывать.

Видят за моей спиной Васю, еще больше кривятся.

Васю знают. И потому лишних движений не делают. А рожи… Ну что же, не всем в покер играть дано.

Здороваемся. Садимся, пьем за встречу. Водка — самая лучшая в этом шалмане, но говно, конечно.

Местная разливайка.

Я слушаю вполуха, размышляя, почему здесь? Почему? Вася все проверил. Нормально вроде, со всех точек зрения. Нейтральная территория. Но далеко ведь. Не центр. И от них далеко.

Захар — высокий, крепкий мужик из спортсменов, зоны не нюхавших. Раньше я бы с таким в одно поле срать не сел. Но времена белой кости прошли. И теперь бывшие спортсмены тоже могут быть в авторитете. И даже короны покупают. Правда люди над ними ржут. Но это тоже деньги.

Я вообще уже давно понял, что все эти регалии — такая гребанная туфта, за которую цепляться может только абсолютно конченный мудак.

Я после двух раз не хочу больше туда. Никогда мне не нравилось. Но выбора-то не особо. Малолетка.

Потом, только вышел, сразу на вторую. Это у многих так. И многие потом так и живут, зону домом называя. Не я. Точно не я.

Спасибо брату.

Стоит вспомнить про брата, словно что-то толкает под локоть. Аккуратно ставлю стакан, оглядываюсь. Незаметно. И кого же я, бл*, вижу? Какие приятные люди сидят неподалеку!

Само собой, этих оперов я не знаю в лицо, но для нормального сидельца выловить мента в толпе — плевая задача.

И сразу становится понятно, что тут будет весело.

Я коротко смотрю на Васю. А тому большего и не требуется. Протягивает посреди разговора мне трубку.

— Важный звонок, Сухой, — басит он.

Я беру трубку, делаю знак, типа, сейчас, отхожу от стола.

И к дверям, на выход.

Вася сидит. Смотрит на Захара с компанией. Неприятно им, взгляд у Васи тяжелый.

Коротко переговариваю с Витей, который у нас в ментовке работает, и тот орет матом, чтоб сваливал.

Потому что у них там месячник борьбы с чем-то там, и облавы устраивают постоянно. И тот самый райончик, в котором мы сейчас, как раз в разработке.

Схлопываю телефон, оценивающе смотрю на Захара. Знает? Нет? Какого хера здесь? В этом районе?

Какого хера так смотрят менты? Словно знают, кого брать и за что.

Возвращаюсь.

Ловлю взгляд Захара. Напряженный. А ты неплохо чуешь подставу, да?

На что рассчитывал тот, кто нас свел здесь?

— Захар, это ты это место предложил для разговора?

Тот молчит. Потом говорит, медленно растягивая слова:

— Человечек твой. Вектор.

Я спиной ощущаю напряженные взгляды ментов, понимаю, что времени мало, тороплюсь:

— Значит так. Если чего на карманах есть, лучше выбрасывай прямо под стол. Сейчас. Незаметно. Нас пасут, походу.

— Сдал? — рычит Захар и тут же сам понимает тупость вопроса. Стал бы я их предупреждать, если б сдал.

Я смотрю напряженно, чуть пожимаю плечами. Смотри сам, типа. Твое дело.

У меня ничего нет, а вот Вася заряжен.

Я не смотрю на него, просто чувствую движение. Уже не заряжен. И, зная его, даже пальцы успел убрать.

Захаровские не так виртуозны, палятся. И менты понимают, что кина не будет, а потому решают не ждать.

Срываются к нам, тут же от дверей летит:

— Всем оставаться на месте, работает ОМОН!

Ну, мы на месте. Все нормально. Дисциплинированно поднимаем руки.

Само собой, это от ударов по почкам не спасает. И от валяния по полу тоже.

Нас вяжут и везут в отделение.

И там очень долго пытаются впарить наши же стволы, найденные под столом. Но Витя уже позвонил Алику, адвокату, и тот появляется быстро.

Нам ничего предъявить нельзя, мы с Васей чистые. Поэтому нас, после веселого сидения пристегнутыми к батареям в коридоре отделения, отпускают на волю.

А вот захаровским не повезло. Стволы не все успели скинуть, и, по-моему, они не чистые. А еще у одного нашли марафет. Это мне Алик говорит. И тоскливо вздыхает, когда я требую, чтоб он подсуетился с захаровскими. Но ничего не говорит, просто идет обратно в отделение вытаскивать людей.

А мы с Васей едем к Вектору.

Надо, в конце концов, узнать, какого хера добивался, притащив меня и одного из наших возможных конкурентов в потенциально опасное место? И навел на стрелку ментов?

Ведь, если б не моя чуйка, то взяли бы нас со стволами, и Захар сто процентов решил бы, что это я его подставил. И тогда ни о каких договоренностях речи бы не шло. Только война. А тем, кто со мной работает сейчас, эта хрень бы очень не понравилась. И, возможно, они решили бы, что меня вполне реально заменить. Тем же Вектором, к примеру. А, еще было бы прикольней, если б Захар успел в меня шмальнуть. И, мало ли, вдруг бы попал? Тогда тоже вопрос замены встал остро.

Тупая многоходовочка.

Только дебил мог такое сделать.

Не замечал я раньше за Вектором откровенного дебилизма. Странно даже.

Мы едем к нему, не делая предупреждающих звонков.

Сюрприз тебе будет, сука.

Но сюрприза нет.

Квартира пустая.

Разбросаны вещи. Словно собирался в спешке. На столе — белая пыль. Трогаю, нюхаю аккуратно.

Понятно. Вот она — причина дебилизма. Интересно, давно?

Прозваниваю своих, выясняю, что Вектор буквально несколько часов назад ломился в офис, к сейфу.

Не пустили.

То есть, ему кто-то слил, что все пошло не так, как он планировал, и что мы максимум к утру выйдем…

Вот и решил не медлить.

Командую на поиск, еще раз прохожусь по квартире. Пусто. Только рыбки в аквариуме плавают.

Я не сомневаюсь, что парни Вектора найдут, не мог он далеко умотать, и тогда, пожалуй, можно будет вспомнить строительные навыки.

Когда выхожу на улицу, уже светает.

Питер мокрый и промозглый.

Я думаю о том, как выглядит сейчас Нева из окна Шипучки.

Что она делает? Спит? Ждет меня? Волнуется? Или рада, что ушел?

От последней мысли больно.

Нет, не думаю, что рада.

Очень уж она искренне кончала в моих руках. Так не притворяются. Она, может, и боится. Но хочет.

Наверняка хочет.

Сегодня утром мы занимались сексом на кухонном столе, и в окна заглядывал серый Питер.

Сейчас опять утро.

И я хочу к ней.

17. Сейчас

Игорь хорош.

У него нарочито небрежный вид богатого человека.

Даже не богатого, нет… Всегда все имеющего человека. Не знавшего нужды, не испытывавшего бытового дискомфорта.

Я смотрю на него и понимаю, что, наверно, Игорь не знает, что такое доширак. Не представляет, каково это — жить с неоплаченными счетами за коммуналку и думать о том, где взять денег на новые кроссовки.

Он не мажор, нет. Он не выпячивает свой достаток, не кичится ничем, не показушник и не дурак.

Но он до такой степени далек, что я уже битый час ловлю себя на том, что совершенно не понимаю, какого черта я вообще здесь делаю.

Вот конкретно здесь.

В этом прекрасном и совершенно не пафосном заведении.

Это Питер. Здесь не пускают пыль в глаза.

Не любят и считают это проявлением нищебродства.

Мы же не Москва. Зачем нам понты?

И думающие так не подозревают, что это — те же понты, только по-другому.