Праведник - Игорь Хорр

Она взяла его за руку, и они оба помчались к автобусной остановке.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

СМЕНА ДЕКОРАЦИЙ

У Алеши были неприятности с учебой. Пропущенные в конце семестра занятия пришлось отрабатывать, целыми днями просиживая в институте. Злопамятный профессор Суриков не забыл случайно вырвавшуюся у Алеши фразу, вовсе не к нему относившуюся, и засыпал-таки несчастного студента на экзамене. Кроме того, были еще некоторые разногласия с родителями, которые неизвестно откуда прознали об отношениях сына с замужней женщиной и очень негативно отнеслись к этой связи. Потом еще была ссора с Вадиком. Но все это очень мало огорчало теперь нашего героя. Рядом с ним была Эльза, впереди были еще два летних месяца, а в кармане имелась достаточная сумма денег и давно купленные билеты на самолет.

Свое путешествие они начали с Одессы. Алешу давно привлекал этот легендарный южный город. Фонтаны, каштаны, рестораны, фигурные фасады домов, невзрачные дворики, туристы на Дерибасовской, скрипач в Гамбринусе, пароходы, матросы, загорелые красавицы, сырость катакомб, дворцы из ракушечника, оперный театр, портовые краны, переполненные трамваи, веселый, удивительный говор, крики, суета. Приморский бульвар, Потемкинская лестница, гордый и величественный Дюк де Ришелье. Слава тебе, великий город, Одесса-мама, единственная и неповторимая на Земле!..

— Алло! Алло, мамочка!.. Это я, Эльза! Здравствуй!.. Звоню тебе из Одессы… Удивительный город!.. Отдыхаю, загораю, купаюсь!.. Да, погода хорошая, вода теплая!.. Ты не представляешь, мама, как мне здесь хорошо!.. Когда приеду?.. Думаю, что не скоро!.. Через месяц или позже!.. Как у тебя дела?.. Не болеешь?.. Это хорошо! Так и держись! Боря не звонил?.. Ну и слава Богу!.. Ну все, мамочка, монетки кончаются!.. Целую тебя!.. Пока!..

— Алло!.. Здравствуй, Вадик!.. Это я, Алексей!.. Звоню с Черноморского побережья!.. Я слышу, ты пьян опять?.. Все еще дуешься на меня?.. Эльза?.. Да, Эльза со мной!.. Алло! Алло, не слышу тебя!.. Эх! Опять бросил трубку. Бедный, бедный Вадик…

Потом была Ялта — дворцы и виноградники, крошечный замок над обрывом, вино кристальной чистоты, шхуна, навечно выброшенная на берег; Сочи, пещеры Нового Афона, озеро Рица, обезьяний питомник в Сухуми, темпераментные джигиты, гостеприимные хозяева, строго соблюдающие обычаи, дрессированные дельфины в Батуми, обилие сладких фруктов, кипарисы, пальмы, магнолии и невыносимая полуденная жара… Политические баталии только разгорались. Никто не слышал еще бессмысленных споров за Крым, приезжие не знали, чем грузин отличается от абхаза, не падали бомбы на Гагру и Гудауту, а Россия, Грузия и Украина были единой и неделимой страной, и никто подумать даже не мог, что пройдет чуть больше года и какие-то бесноватые силы растащат на части Великую державу, рассорят живущие в дружбе народы, разрушат древние города…

«Как же она хороша! — глядя на спящую Эльзу, думал Алеша. — Прекрасна! Прекрасна всегда, даже во сне! Ведь это редко бывает! У многих, даже очень красивых женщин, лицо портится, когда они спят, теряет правильность черт, формы… А это удивительное лицо — эти губы, опущенные веки, нос, брови. Точно какой-то загадочный свет излучает оно! И наверное, оно будет столь же очаровательно еще много лет. И это хорошо. Это здорово! Здорово и страшно. Ведь она так красива, она будет нравиться многим, и кто-нибудь обязательно захочет отобрать ее у меня…» — При этой мысли ему вдруг стало грустно, и какое-то неприятное, пугающее предчувствие зародилось в его душе.

— О чем ты думаешь, Алеша? — открыв вдруг свои прекрасные глаза, спросила Эльза.

— Прости, я разбудил тебя.

— Ничего, это к лучшему. Теперь уже нет времени спать.

— Да. Наше путешествие подходит к концу. Лето кончилось. Деньги кончились. Все на свете имеет конец. Что ждет меня впереди? Пыльная работа, скучная учеба, скудная зарплата. Тяжко после этакой жизни снова вернуться в нашу затхлую конуру. Неужели Прошин прав? Деньги теперь решают все?.. Эх, найти бы опять какого-нибудь раненого чеченца и спасти его! Приеду домой, сразу отправлюсь на Рижский рынок… Ты смеешься? Как прекрасен твой смех! Как я люблю тебя! Ты не покинешь меня, Эльза?

— В сентябре вернется мой муж. Я должна пожить с ним.

— Понятно. Муж — это дело законное. Как же против закона пойдешь?

— Ну, не злись, мой милый Алеша. Вот увидишь, все образуется.

— Счастье не есть величина постоянная… А все-таки здорово мы с тобой погуляли!

— Это была сказка, Алеша. Иногда мне кажется, что это был сон.

— Наверное, это и был сон, Эльза. Кто сказал, что время бесконечно? Время идет по кругу. Осень, зима, весна, лето… Время идет по кругу, и только люди в этих кругах живут по-разному. Напридумывают себе всякой всячины, лишь бы только каждый следующий круг отличался от предыдущего. Напридумывают — и мучаются потом…

— Милый мой философ. Как мало я понимаю тебя.

— Иногда я сам не понимаю себя, Эльза. Мы будем вместе?

— Не знаю, Алеша. Ничего не могу тебе обещать.

Они вернулись в Москву в самом конце августа. В начале сентября вернулся муж Эльзы. Она осталась жить с ним. К Алеше она уже не вернулась. Они увиделись только через полгода, но об этом позже, а пока не будем забегать вперед.

«Здравствуй, милый мой, дорогой Алеша! Никогда в жизни я не писала писем и не уверена, что смогу на бумаге выразить все, что творится сейчас в моей душе. Не знаю, сможешь ли ты, прочитав это письмо, понять меня. Я жду ребенка. Вот уже три месяца, как крохотное человеческое существо живет и развивается во мне, поглощая при этом все мои чувства и мысли. Я еще не знаю, каким он выйдет на свет, но уже безумно люблю его. Поверь, Алеша, мне было ужасно тяжело расстаться с тобой. Я часто вспоминаю те дни, когда мы были вместе, и, воскрешая в памяти всю свою прошлую жизнь, я не помню времени более радостного и счастливого. Но, видимо, душа моя устроена так, что я не могу любить двух людей сразу. Попробуй понять меня. Жизнь моя обретает новый смысл. Я знаю теперь, зачем и для кого живу. Ты помнишь, как долго я ждала этого. Сколько выстрадала. Ты знаешь, что я никогда не верила ни в Бога, ни в черта, но теперь я целыми часами, днем и ночью молюсь за то, чтобы мой маленький человечек появился на свет живым и здоровым. Помолись и ты за меня, Алеша. Я верю в волшебную силу твоей молитвы. Прощай и прости, и постарайся забыть меня. Я совершенно уверена, что теперь наша встреча ничего, кроме вреда, не принесет. Думаю, что когда-нибудь мы обязательно встретимся, как старые, добрые друзья, но не сейчас, потом, может быть, много лет спустя. Прощай же, мой милый Алеша. Спасибо тебе за все. Дай Бог тебе здоровья и счастья.

Эльза.

10 октября 1990 г.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

С НОВЫМ ГОДОМ!

Тридцать первое декабря. Последние минуты уходящего года. Неизменная обстановка в комнате Алеши — все тот же огромный диван, старый деревянный стол, на котором для тарелок с приготовленными кушаньями и многочисленных бутылок едва хватает места, множество стульев, маленький телевизор «Юность», сильно искажающий изображение, гардероб, изнутри и сверху заваленный верхней одеждой. Веселая, шумная компания: бывший студент Вадик — симпатичный, кудрявый среднего роста толстячок с носом-картошкой и умными глазами, Наташа — знакомая Вадика, женщина лет двадцати восьми, худая и высокая, с длинными белыми волосами и большими, часто моргающими глазами. Здесь же наши старые знакомые — Нина Сокольская, девушка очень полная, но живая, веселая и подвижная; подающий большие надежды бизнесмен Миша Прошин — высокий и плотный мужчина с открытым и чрезвычайно обаятельным лицом; Григорий, сосед Алеши по коммуналке, и, конечно же, сам гостеприимный хозяин, а также две молоденькие девицы — Вика и Танечка, с которыми Вадик и Миша Прошин познакомились совершенно случайно на улице всего несколько часов назад.

23 часа 47 минут. Впереди многообещающая новогодняя ночь.

— Кушать подано, господа. Прошу к столу. Гриша, сколько раз тебя можно просить, оставь телевизор в покое. Все равно починить не сможешь. Судьбоносную речь президента из-за тебя прослушаем.

Предновогодний концерт закончился. На экране появилась заставка с изображением Красной площади.

— Обращение к советскому народу! — читая надпись на экране, торжественно провозгласил Вадик, взял бутылку шампанского и начал медленно раскручивать проволоку на пробке.

Речь президента звучала уже менее оптимистично, чем в предыдущие годы, но надежда еще светилась в его умных, печальных глазах…

— Бам-бам-бабам! — загремели Кремлевские куранты. — Бам!.. Бам!.. Бам!..

— Держись, Вадик. Шампанское должно выстрелить строго на двенадцатый удар.