Тот, кто знает - Александра Маринина

– Да, – Ира рукавом отерла лицо, – он действительно понимает.

Наташа внимательно и настороженно посмотрела на нее.

– Ты что, говорила с ним?

– Да.

– И… что он сказал тебе?

– Он сказал, что он – отец моего мужа и никогда не сможет через это переступить.

– Вот видишь. – Наташа вздохнула с явным облегчением. – Виктор Федорович оказался в сто раз умнее и дальновиднее тебя. Он вас обоих спас от мучений и терзаний. Кстати, я совершенно не уверена, что ты ему нравишься как женщина. Мащенко никогда не был замечен в излишнем интересе к молоденьким студенткам. Даю голову на отсечение, что он не воспринимает тебя как потенциальную любовницу, а уж тем более жену.

– Да что ты понимаешь! – Ира в отчаянии снова повысила голос. Наплевать, что их слышат, пускай. Ей сейчас не до политесов. – Ты за всю свою жизнь знала только двух мужчин. Как ты можешь разбираться в этом? Как ты можешь судить?

– Для того чтобы разбираться в любви, совсем не обязательно переспать с сотней мужиков. Иди на грим, у тебя все потекло. И соберись, будь любезна, вся группа ждет. Нам надо работать.

Перед глазами у Иры заплясали желтые огоньки, ее захлестнула ярость. Наташка… Единственный человек на свете, с которым она могла посоветоваться, поделиться, перед которым могла выговориться. Наташка ее предала, оттолкнула, не захотела понять.

– Я тебя ненавижу! – выкрикнула Ира. – Это все из-за тебя!

– Успокойся, – Наташина рука плотной тяжестью опустилась на ее плечо, – возьми себя в руки. Что «из-за меня»? В чем я перед тобой провинилась?

– Ты во всем виновата, ты! – Ира уже не понимала, что говорит, она не слышала сама себя. – Если бы тебе не нужен был Мащенко, я не ложилась бы под Игоря. Если бы я не была женой Игоря, я сейчас могла бы быть счастлива. И он тоже. Он сам сказал, что, если бы я не была его невесткой, все было бы по-другому. Ты когда-то сделала глупость, а теперь мне всю жизнь за нее расплачиваться!

– Сейчас ты тоже делаешь глупость, – еле слышно проговорила Наташа. – И потом будешь раскаиваться. Иди на грим. Время вышло.

Руслан

Яна намотала на пальчик прядь Руслановых волос и легонько подергала.

– Э-эй, – шепотом позвала она, – ты уже проснулся?

– Угу, – промычал он, не открывая глаз.

– Ты знаешь, – девушка заговорила громче, – я вот тут лежала и думала…

– Полезное занятие, – хмыкнул Руслан, – вполне заменяет утреннюю гимнастику.

– Не смейся. Я вот тут подумала: а ты что, вообще никогда не врешь? Всегда только правду говоришь?

– Ну, это ты погорячилась, – рассмеялся Руслан. – Вру, и еще как! Придумываю всякие легенды, чтобы разговорить людей, узнать правду, и при этом чтобы они не вздумали бежать к Бахтину и рассказывать ему о моем интересе.

– Это профессиональное, это я понимаю. А по жизни как? Мы с тобой вместе уже несколько месяцев, и я что-то не помню, чтобы ты соврал. Ты только со мной такой или со всеми?

– А тебе, профессиональной врушке от рождения, это удивительно?

Руслан нежно обнял лежащую рядом Яну и крепко поцеловал. Ему было удивительно легко и спокойно с этой веселой, некапризной и покладистой девушкой, у которой почти не было недостатков. Единственным, что могло бы остановить общающегося с ней человека, было ее постоянное стремление сказать неправду, которое безумно раздражало любого субъекта, не обладающего чувством юмора. Яна не была лживой, она просто обожала всяческие розыгрыши, порой и вправду глупые, но вовсе не нацеленные на то, чтобы ввести человека в заблуждение и заставить совершить определенные поступки. Ей хотелось посмеяться от души, поэтому она лгала, но уже через пять минут признавалась в этом. С чувством юмора у Руслана был полный порядок, и он совсем не злился. И когда Яна прибегала к нему с испуганным видом, вытаскивала из сумки упаковку дорогого карбонада или баночку черной икры и говорила: «Давай быстрей съедим, я это украла в магазине, меня заметили и вот-вот догонят!», Руслан преспокойно засовывал деликатес в холодильник и отвечал, что ворованное всегда слаще, а если она боится погони и разоблачения, то он может временно спрятать преступницу в темной комнате, где проявляет и печатает фотографии. В самый первый раз он именно так и поступил, втолкнул Яну в чуланчик, запер снаружи на ключ и уселся писать статью. Сначала девушка сидела тихо, как мышка, поддерживая легенду о краже и погоне, потом, минут через сорок, начала проситься наружу и каяться во лжи.

– Мы друг друга стоим, – со смехом констатировала она, оказавшись на свободе. – Я всегда вру, но все вокруг обижаются. А ты сделал вид, что поверил, и я же сама оказалась в дураках.

С тех пор это превратилось в игру, которая искренне забавляла обоих. Яна придумывала очередную байку, а задачей Руслана было отреагировать на нее таким образом, чтобы девушка оказалась в ловушке собственной лжи. Сам же он был нормальным среднестатистическим молодым мужчиной и без острой необходимости неправды не говорил, поэтому на вопрос Яны, часто ли он врет в обыденной жизни, ответил не задумываясь:

– А зачем? Пусть меня любят такого, какой я есть, я ни под кого подлаживаться не собираюсь. Если меня, к примеру, посылают в командировку с требованием уехать в течение часа, а я могу ехать только завтра, потому что сегодня вечером иду на день рождения к приятелю, я никогда не буду врать, что мне к зубному надо или у меня квартиру затопило и я слесаря вызвал. Я честно скажу про приятеля. Если руководству надо получить материал срочно – другого пошлют. Но чаще всего оказывается, что ничего срочного нет, дело может подождать и до завтра.

– А зачем же тогда срочно посылают? – удивилась Яна.

– Для имитации активности. Начальство спросит, а они отрапортуют: человек уже выехал, завтра материал будет готов, послезавтра можно ставить в номер. А некоторые проделывают такие штуки для того, чтобы самому себе доказать: вот я какой крутой, пальцем махнул – и все на уши встали сей же секунд. Психотерапия такая, понимаешь? В конкретной профессии не состоялся человек, вот и пытается показать, что он – начальник, который умеет быстро и четко решать вопросы. Но я им в этом деле не помощник. Я в журналистике уже десять лет кручусь и всегда могу точно сказать, задание в самом деле срочное или это просто начальственный выпендреж.

– А если и в самом деле срочное, а ты не можешь ехать?

– Тогда поеду, конечно, нет вопросов.

– А как же приятель с днем рождения? Он ведь обидится. Тебе придется придумывать какую-то уважительную причину, а то он с тобой дружить перестанет. Особенно если это не просто приятель, а твоя девушка.

– Янка, ты хочешь сказать, что приятелю или девушке я буду врать про заболевший зуб или про внезапно приезжающую родственницу, которую надо встречать на вокзале? Да ни за что на свете! Скажу все как есть, если у него или у нее ума нет, то и пусть себе обижаются, мне такие безмозглые друзья не нужны.

– Не боишься один остаться? Так всех близких растеряешь со своей хваленой честностью. И женщин всех вокруг себя распугаешь. Холостым помрешь, – шутливо предупредила Яна.

– Ты же не испугалась, – улыбнулся Руслан, прижимая ее к себе. – Вот и выйдешь за меня замуж. Будешь компенсировать своим враньем мою невыносимую правдивость.

– А если не выйду?

– А куда ты денешься? – резонно возразил он. – Кто тебя, кроме меня, будет терпеть с твоими бесконечными выдумками?

Он действительно всерьез подумывал о том, чтобы жениться на Яне, но считал, что сделать предложение еще успеет, а тут разговор так повернулся, что все само собой вышло. Уж с кем, с кем, а с Яной жизнь пресной не будет, Руслан был в этом твердо убежден. Что же касается его правдивости, то была она следствием скорее не внутренней честности, а стремления к самоутверждению. Он, когда-то смешной маленький очкарик, не умевший постоять за себя, мальчик без высшего образования, без поддержки и протекции, приехавший из маленького провинциального городка, начавший с работы курьером и только в двадцать четыре года поступивший на заочное отделение факультета журналистики, к двадцати восьми годам сделал себе имя, которое знают все жители Кузбасса, читающие газеты. Его печатали в «Огоньке», его сама Воронова приглашала работать в Москве, а к руководству правоохранительных органов Руслан теперь может входить без стука, потому что написал множество статей в поддержку милиции, прокуратуры и суда. Он достиг успеха, достиг сам, без посторонней помощи, только благодаря своим способностям, упорству и трудолюбию. И теперь он имеет полное право никому не врать и ни перед кем не стелиться. Он говорит правду из принципа, как бы желая подчеркнуть для самого себя и для окружающих: он – Руслан Нильский, он такой, какой есть, а кому не нравится – идите сами знаете куда. И с тайным удовлетворением отмечал, что ему это сходит с рук. Им дорожили в редакции.