Йомсвикинг - Бьёрн Андреас Булл-Хансен

друг к другу. Великий Змей снова оказался по центру, скрепленные все вместе, они образовали одну линию. Эти тринадцать судов другие корабли огибали более широким кругом, так что Свейну пришлось бы прорываться сквозь две линии судов, чтобы добраться до Олава.

Я подумал, что настало время мне уходить. Но в этот же момент что-то промелькнуло во взгляде Свейна Вилобородого. Он тогда оглядел всех нас, двести воинов, собравшихся вокруг него.

– Волки! Знаком ли вам запах предательства?

Даны дико завыли, остальные не хотели выглядеть хуже и завыли вместе с ними.

– Все золото и серебро, которое есть у предателя Олава на Великом Змее, достанется тому, кто захватит его!

Воины взревели, но и сам я был ничуть не лучше. Я смотрел на громадный корабль, спокойно стоявший на воде, пока остальные суда подплывали к нему поближе, я увидел воинов, всех как один одетых в кольчуги, что было непривычно для людей, сражавшихся на воде. Если на борту действительно находилось золото и серебро… Если бы я мог заполучить хотя бы пригоршню, я стал бы богатым. Мы с Сигрид могли бы купить стадо коров, быков и крепких лошадей для хозяйства. У нас была бы бочка с пивом для зимнего жертвоприношения, а когда в следующий раз мимо нас проходил бы торговец, предлагающий украшения, я бы смог купить одно для нее. Но больше серебра и золота на меня подействовала моя жажда мести. Рос снова был в стране вендов, держался поближе к Олаву. Там на корабле… Этот человек убил моего отца. Он стоял там как кусок железа, надетый мне на шею, забравший у меня все.

Возможно, тогда на мысе меня обуяло безумие. Возможно, было что-то во взгляде Свейна и в том, как он держал свой топор. Потому что я сам уже стоял с поднятым над головой датским топором, завывая вместе с братом, данами, готами, людьми сыновей ярла, и, когда Свейн проревел: «По кораблям!», мы попрыгали в лодки и начали грести.

Мы с Бьёрном оказались на корабле одного из сыновей ярла вместе со Свартуром и его сыновьями. Он был одним из самых больших во флотилии, но борта были низкими, и гребцы сидели над палубой, а не под ней, как на судне Свейна и Великом Змее. Мы были как в дурмане, совершенно не понимая, к какому кораблю мы гребли, но, когда воины в лодке заговорили по-норвежски, Бьёрн кивнул мне и сообщил, что хорошо, что мы оказались именно на нем. Мы не поднимались на палубу до тех пор, пока Эйрик не забрался на корабль с другой стороны. Тогда все вскинули копья, луки и топоры над головой и закричали. Эйрик снял с себя доспехи и куртку, закрепив вместо них на плечах волчью шкуру. Она была сшита так, что морда образовывала капюшон с выступающей над его лбом пастью. Поскольку Эйрик и его брат потеряли земли и власть, а отец всегда вспоминал Хакона ярла добрыми словами, я решил подойти к полуголому человеку и рассказать ему, что мы оба потеряли отцов из-за Олава, что нам обоим знакомо чувство мести, но, как только я решил выйти вперед, меня за руку схватил Бьёрн.

– Держись от него подальше, Торстейн. Это о нем рассказывали. Это его зовут Эйрик Братоубийца. Он хуже берсерка.

Хорошо, что Бьёрн остановил меня. Казалось, что сама Фрейя околдовала Эйрика и его людей. Они начали дергаться в конвульсиях, скалить свои зубы и кричать. Эйрику бросили топор, который он поймал в воздухе, и теперь он стоял с ним в одной руке и мечом – в другой. Он с такой силой вонзил топор в борт, что полетели щепки, заскочил на палубу и указал своим мечом в сторону флота Олава. Он взревел таким грубым голосом, что казалось, будто какой-то великан кричал:

– Гребите! Гребите, чтоб вам провалиться!

На корабле Олава уже заканчивали связывать форштевни с ахтерштевнями, образуя круг вокруг внутреннего ядра флота. Я видел, как выстраиваются лучники, как выдают воинам копья. На западе появился Сигвальди со своими кораблями, в общей сложности их было тридцать. Мы насчитали около сотни кораблей вместе с теми, что уже снялись с якоря и стояли около мыса. Олав был в меньшинстве, но этот факт не давал мне уверенности в том, что Свейн, Олоф и сыновья ярла выйдут победителями из этого боя. Сейчас я увидел его, забирающегося по форштевню своего огромного корабля, как уже было когда-то. Он стоял и смотрел на запад и корабли Сигвальди, а потом на нас. Я разглядел его огромного черного пса, передними лапами он стоял, опираясь на борт и водя мордой по ветру. А на средней палубе среди прочих воинов не Роса ли я видел?

– Луки! – проревел Эйрик, и из-под палубы подняли длинные луки. – Людям со щитами быть наготове!

– Сделаем, как обычно, – предложил Бьёрн. – Ты берешь лук, а я щит.

Он сказал это, лишь когда начали выдавать луки, колчаны и щиты. Лук и стрелы у меня были с собой, а Бьёрну дали щит, пока я проверял натяжение тетивы. В воде мелькали весла, мы уже обогнули мыс. Но Эйрику казалось, что корабль движется недостаточно быстро, он кричал как сумасшедший, грозил мечом и топором, а потом увидел своего брата, стоявшего на носу корабля справа от нас.

– Свейн! – крикнул он и добавил: – Сейчас мы отомстим за Эрленда! Сейчас отомстим за нашего отца!

Бьёрн повернулся ко мне.

– Мы тоже отомстим, – произнес он. – Сегодня мы тоже отомстим за отца. Ты готов, Торстейн?

Я закрепил колчан на бедре – на один простой узел, чтобы в случае необходимости можно было легко освободиться от него.

– Да. Я готов.

Возможно, так и было. Меня обучали как йомсвикинга, молодой, сильный, я стоял на корабле Эйрика Братоубийцы, заняв позицию среди прочих лучников, а Бьёрн встал на колени передо мной. Датский топор я положил возле своих ног, и, пока корабль шел вперед по практически гладкой поверхности, я проверил топор на поясе, он висел с правой стороны, сакс я разместил прямо над своим животом, чтобы в случае необходимости выхватить его с левой стороны. Я поднял лук, но не чувствовал никакой отваги или боевого задора. У меня не было ощущения, что мои руки и ноги наполнились яростью берсерка. Мне было страшно.

Я видел, как полуобнаженный Эйрик мочится на носу. Мне был виден впереди круг из кораблей Олава, буквально в паре полетов стрелы, и людей на них. Я видел Свартура с сыновьями, сгрудившихся