Дух демона - Роберт Сальваторе

— Магия Пони бессчетное число раз выручала и меня, и многих других, — добавил Элбрайн. — Она не хвастается, а говорит то, что есть на самом деле.

Джоджонах обвел их глазами, затем посмотрел на Джуравиля, который тоже кивал в знак согласия.

— Я не стала использовать магию в сражении с гоблинами, поскольку мы узнали, что к лощине приближаются монахи. Я опасалась, что они засекут мои действия, — объяснила ему Пони.

Джоджонах поднял руку, показывая, что удовлетворен этими словами. Ведь то же самое он уже слышал, когда его дух парил над местом их стоянки.

— Замечательно, — согласился он. — Но, думаю, тебе не следует брать их с собой в монастырь. Или же — возьми только часть.

Пони вновь посмотрела на Элбрайна. Тот пожал плечами, потом кивнул. Доводы монаха совпадали с тем, о чем они с Джуравилем уже говорили ей. Значит, в этом есть смысл.

— Мы не знаем, суждено ли нам вернуться, — сказал Джуравиль. Так не лучше ли спрятать камни здесь, чем они попадут в руки монахов? — спросил он Джоджонаха.

— Да, — почти сразу же решительно отозвался магистр. — Уж лучше выбросить камни в море, чем позволить им попасть к отцу-настоятелю Маркворту. Поэтому прошу тебя, оставь их здесь, в том же месте, где вы оставите своих коней.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Пони.

Разговор перешел на более насущные темы. Элбрайна интересовало, охраняется ли вход со стороны гавани.

— Сомневаюсь, что там кто-нибудь будет, — убежденно ответил Джоджонах.

Он рассказал им, что за массивными воротами располагается опускная решетка, а за ней находятся внутренние ворота, такие массивные. Те, скорее всего, открыты.

— Не слишком-то удобный вход для нас, — заметил Джуравиль.

— Поблизости могут быть и другие входы, — ответил Джоджонах. — Эта часть монастыря — самая древняя. В те времена потребность в гавани была очень велика. Ворота, о которых я сказал, — сравнительно поздние; им не более двухсот лет. Однако когда-то со стороны гавани существовало достаточно входов в монастырь.

— И вы надеетесь в ночной темноте отыскать один из таких входов, — недоверчиво произнес эльф.

— Возможно, с помощью камней мне удалось бы открыть ворота, — сказал Джоджонах, взглянув при этом на Пони. — В Санта-Мир-Абель мало беспокоятся о том, что кто-то вторгнется в монастырь, применив магию. Единственная преграда, которую не одолеть силой камней, — это опускная решетка. Но если монахи ждут какой-нибудь корабль, решетка, скорее всего, поднята.

Пони не ответила.

— Желудки у нас полны, а костер приятно греет, — сказал Элбрайн. — Давайте отдохнем, пока позволяет время.

Джоджонах взглянул на полную луну, которую в этой фазе называли Шейлой, и попытался вспомнить все, что ему известно о приливах. Он встал и позвал Элбрайна пройти с ним на берег. Оказалось, вода спала почти до основания скал.

— Еще где-то два часа, — прикинул магистр. — Потом можно будет проникнуть в монастырь и завершить то, ради чего мы сюда добирались.

Как на словах все просто, — отметил про себя Элбрайн.

— Зачем ты сюда явился? — налетел на брата Фрэнсиса Маркворт.

В последнее время Фрэнсис действительно зачастил в покои отца-настоятеля.

— Я же говорил тебе, чтобы до поры до времени ты держался от моих дверей подальше.

Брат Фрэнсис развел руками, удивленный такой переменой в настроении старика.

— Сейчас мы должны сосредоточить все внимание на Коллегии Аббатов, — объяснил ему Маркворт. — Если все удастся, ты будешь там присутствовать, и туда же мы притащим кентавра.

Удивление брата Фрэнсиса сменилось откровенным недоумением.

— Я? — спросил он. — Но я недостоин такой чести, отец-настоятель. Я ведь еще даже не безупречный. Меня могут возвести в этот ранг лишь весной, а к тому времени Коллегия Аббатов давно закончится.

Отец-настоятель криво усмехнулся и, приблизив свое высохшее, морщинистое лицо к Фрэнсису, прошептал ему на ухо несколько слов.

— Что? — срывающимся голосом переспросил брат Фрэнсис.

— Ты будешь там, — повторил Маркворт. — Безупречный Брат Фрэнсис вместе со мной будет присутствовать на Коллегии.

— Но… но… — бормотал очумелый брат, — я ведь еще не пробыл в монастыре десяти лет. Уверяю вас, мой послужной список, необходимый для перевода в ранг безупречных, в порядке. Но все равно требуется пробыть в монастыре полных десять лет.

— Магистр Де'Уннеро стал самым молодым настоятелем в нашей сегодняшней церкви. Вот и ты станешь самым молодым безупречным, — бесстрастно произнес Маркворт. — Времена нынче опасные, и ради животрепещущих интересов церкви приходится менять правила.

— А как насчет других моих сверстников? — осторожно спросил брат Фрэнсис. — Как насчет брата Виссенти?

Вопросы рассмешили отца-настоятеля.

— Остальные… во всяком случае, многие из них перейдут в ранг безупречных весной, как и установлено правилами. Что до брата Виссенти, — тут он умолк, и улыбка превратилась в гримасу, — пока будем считать, что его будущее зависит от того, с кем он водится.

— Но с тобою не должно быть никаких проволочек, — продолжал Маркворт. — Ты должен пройти стадию безупречного, прежде чем я смогу сделать тебя магистром. Здесь канон церкви строг и неизменен ни при каких обстоятельствах.

У брата Фрэнсиса подкашивались ноги. Он был на грани обморока. Правда, еще тогда, когда он говорил в коридоре с Браумином Хердом, Фрэнсис предвидел такое развитие событий, но он никак не ожидал, что его наставник сделает это столь поспешно. И теперь, первым услышав и узнав о своем назначении и о действительном намерении отца-настоятеля сделать его магистром, он был потрясен до глубины души.

Сейчас Фрэнсис заново возводил пьедестал непогрешимости, разрушенный убийством Греди Чиличанка, словно более высокий ранг сам собой давал ему искупление грехов. Впрочем, он, пожалуй, уже и не нуждался в искуплении, ибо случившееся тогда было всего-навсего несчастным случаем.

— Но до тех пор, пока тебя не возведут в ранг безупречного, ты должен держаться от меня подальше, — объяснил ему Маркворт. — Формальности должны быть соблюдены. В любом случае, без дела ты не останешься, поскольку у меня есть для тебя исключительно важное дело. Ты должен сломить Смотрителя. Кентавр должен свидетельствовать против Эвелина и против той девчонки, завладевшей камнями.

Брат Фрэнсис покачал головой.

— Кентавр считает их своей родней, — осмелился возразить он наставнику.

Маркворт попросту отмел этот довод.

— Сломить можно любого человека и любого зверя, — сказал он. — С помощью магической повязки ты можешь сделать жизнь Смотрителя настолько ужасающей и невыносимой, что эта четвероногая скотина будет молить о смерти. Тогда за одно твое обещание быстрой смерти он согласится назвать своих друзей врагами церкви. Прояви смекалку, безупречный брат.