Столкновение миров - Стивен Кинг

«И вот я здесь, и Талисман был так близко».

— Джек!

Джек сперва даже не посмотрел на него; его взгляд был прикован к океану, к солнечным бликам, скользящим по верхушкам волн. Он был здесь; он сделал это. Он…

— Джек! — Ричард хлопнул его по плечу, выводя его из состояния прострации.

— А?

— Посмотри, — Ричард удивленно показывал на что-то на дороге в направлении Понт Венути.

— Посмотри туда.

Джек посмотрел и понял удивление Ричарда, но сам не ощутил ничего подобного. Не больше, чем когда Ричард сказал ему название мотеля, в котором тот останавливался со своим отцом в Понт Венути. Нет, не удивлен, но…

Но ему было чертовски приятно снова увидеть лицо матери.

Ее лицо было двадцати футов в высоту, и оно было моложе, чем Джек помнил его. Это было лицо Лили в самом расцвете ее карьеры. Ее сверкающие светлые волосы. Ее бесшабашная улыбка. Никто больше в кинобизнесе не мог так улыбаться. Она сама придумала ее, и она до сих пор оставалась непревзойденной. Лили смотрела через обнаженное плечо. На Джека… на Ричарда… на голубой океан.

Это была его мать, но когда он моргнул, то выражение лица немного изменилось, линия скул стала не такой четкой, волосы потемнели, а глаза стали еще более голубыми. Теперь это было лицо Лауры Де Луиззиан, матери Джейсона. Джек снова моргнул, и снова это была Лили в возрасте двадцати восьми лет, улыбающаяся своей знаменитой, «посылающей всех к черту» улыбкой.

Это был афишный щит. Поверх фотографии шла надпись:

ТРЕТИЙ ЕЖЕГОДНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ

ФИЛЬМОВ КАТЕГОРИИ Б

ПОНТ ВЕНУТИ, КАЛИФОРНИЯ

ТЕАТР БИТКЕ

С 10 ПО 20 ДЕКАБРЯ

ЗВЕЗДА ЭТОГО СЕЗОНА ЛИЛИ КАВАНО

«КОРОЛЕВА БОЕВИКОВ».

— Джек, это твоя мать, — охрипшим голосом произнес Ричард. — Что это, просто совпадение? Этого не может быть, правда?

Джек согласно кивнул головой. Это не могло быть совпадением.

Слово, на котором задержался его взгляд, конечно, было «КОРОЛЕВА».

— Пойдем, — сказал он Ричарду. — Мне кажется, что мы почти у цели.

И плечом к плечу оба зашагали вниз по дороге в направлении Понт Венути.

Глава 38

Конец пути

Пока они шли, Джек внимательно разглядывал Ричарда и его блестящее от пота лицо. Казалось, что только усилием воли Ричард заставляет себя передвигать ноги. Еще несколько гноящихся язв расцвели на его лице.

— С тобой все в порядке, Риччи?

— Нет, я не слишком хорошо себя чувствую. Но я все еще могу идти, Джек. Тебе не нужно нести меня. — Он опустил голову и медленно поплелся дальше. Джек видел, что его друг, хранящий такое множество воспоминаний об этой миниатюрной железной дороге, страдал гораздо сильнее, чем от окружающей его действительности — искореженные, разбитые шпалы, рельсы, ядовитый плющ… и, наконец, это ветхое здание, с которого облезла вся яркая, такая памятная краска, здание, в котором что-то ползало и гремело в темноте.

— Мне кажется, что мои ноги попали в какую-то дурацкую западню, — сказал Ричард, и Джек подумал, что он понимал это достаточно хорошо… но не до глубины ощущений Ричарда. Здесь требовалось больше понимания, чем было у него. Целый отрезок детства Ричарда развернулся, прогорел перед ним, вывернутый наружу. Разрушенная железная дорога и умершая станция с выбитыми стеклами показались Ричарду кошмарной пародией на них самих, самым горьким разочарованием в свете того, что он узнал или понял о своем отце. Чистая жизнь Ричарда, почти такая же, как и у Джека, стала распадаться на части, на Территории. Ричард почти совсем не был подготовлен к подобной трансформации.

За все, что он рассказал Ричарду о Талисмане, Джек мог присягнуть: это была чистая правда — Талисман знал, что они приближаются. Он начал ощущать это, когда увидел сияющую афишу с фотографией матери. Теперь это ощущение усилилось, стало более мощным и обостренным. Это было похоже, как если бы огромное животное проснулось где-то на расстоянии пары миль, и его дыхание заставило воздух вибрировать… или, как будто, каждая лампочка внутри стоэтажного здания, стоящего где-то за горизонтом, только что зажглась, посылая достаточно света, чтобы он достиг звезд… или как будто кто-то включил самый большой в мире магнит, который притягивал железные заклепки на ремне Джека, бренчащую мелочь в карманах его брюк, и этот странный привкус на губах, и он не успокоится, пока не приведет его в самое свое сердце. Это огромное животное дышало, эта внезапная и сильная иллюминация, этот магнит притягивал его — все это эхом отдавалось в груди Джека. Что-то здесь, в направлении Понт Венути, желало Джека Сойера. Единственное, что Джек Сойер знал о предмете, так страстно зовущем его, это то, что он был огромен. Ни одна маленькая вещь в мире не могла обладать такой огромной силой. Размерами оно было со слона, а скорее всего, с огромный город.

И Джек сомневался в своей способности удержать в руках нечто настолько монументальное. Талисман томился в заключении в таинственном и зловещем старом отеле; возможно, что он был упрятан там не только от злых рук, а частично и потому, что его очень трудно удержать любому человеку, невзирая на намерения. «Возможно, — размышлял Джек, — Джейсон был единственным, кто был способен унести его, способен обращаться с ним, не причинив вреда ни себе, ни самому Талисману». Ощущая мощь и силу его призыва, Джек мог только надеяться, что он не оплошает перед Талисманом.

— «Ты поймешь, Риччи», — заговорив, Ричард удивил его. Его голос был глух и тих. — Мой отец сказал это. Он сказал, что я пойму. «Ты поймешь, Риччи».

Вдобавок к ранам вокруг рта, теперь Ричард обзавелся целой коллекцией зловещих прыщиков, усеявших его лоб и виски. Казалось, что целый рой насекомых устроил под кожей его лица свое жилище и проделал множество ходов. На какую-то долю секунды Джек увидел перед собой Ричарда Слоута в то утро, когда он ворвался к нему через окно комнаты в колледже. Ричард Слоут тогда был в своих неизменных очках, плотно сидящих на переносице, и аккуратно заправленном в брюки свитере. Может ли когда-нибудь вернуться этот до безумия корректный и безупречный мальчик?

— Я все еще могу идти сам, — произнес Ричард. — Но что он подразумевал на самом деле? Неужели это понимание, которое предполагалось мне получить, или еще какого черта…?

— У тебя какое-то новое выражение лица, — заметил Джек. — Хочешь немного отдохнуть?

— Теперь, — все также глухо произнес Ричард, — я чувствую эту сыпь. Кажется, на спине у меня творится то же самое.