Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий - Урсула Ле Гуин

Она говорила о Фальке так, как говорят о животных, эта женщина, которая шла рядом с Фальком, ела с ним, спала с ним. Ее он держал в своих объятиях…

Фальк стоял и молча смотрел на нее. Она и тот высокий тоже стояли молча, не двигаясь, как будто ждали от него какого-то сигнала для продолжения разговора.

Он не чувствовал к ней злобы. Он уже ничего к ней не ощущал. Она стала воздухом, пятном, мерцанием света. Все чувства его теперь были обращены вовнутрь, на себя. Он чувствовал почти физическую усталость — от унижения.

«Иди один!» — напутствовал его Владыка Канзаса.

«Иди один!» — сказал Хиардан-Пчеловод.

«Иди один!» — не уставал повторять старый Слухач в лесу.

«Иди один, сын мой!» — говорил и Зоув.

Он или кто-то другой могли бы направить его поиски, помочь ему, вооружить знанием, если бы только он пошел через прерии в одиночку? Сколь многому он мог бы научиться, если бы не доверился душой и телом этой низкой женщине?

Теперь же он ничего не знает, кроме того, что он неизмеримо глуп и что она все время лгала ему. Она лгала ему с самого начала — непрерывно. Она лгала с того самого момента, когда сказала, что она Странница, нет — еще раньше. С того момента, когда впервые увидела его и притворилась, что не знает, кто он и что. Она уже давно знала о нем все и была послана для того, чтобы противостоять влиянию тех, кто ненавидит Сингов — повинных в том, что было сделано с его мозгом, и для того, чтобы помочь ему обязательно добраться до Эс Тоха. «Но тогда почему же, — подумал он мучительно, стоя в этой комнате и глядя на нее, стоящую в другой комнате, — почему же теперь она перестала лгать?»

— То, что я теперь говорю тебе, не имеет никакого значения, — сказала она, как бы прочтя его мысли.

Возможно, так оно и было. Раньше они никогда не пользовались мысленной речью, но если она была из Сингов и имела умственные способности Сингов, мера которых среди людей была только предметом слухов и догадок, она, возможно, подслушивала его мысли в течение всего времени их путешествия. Как он мог судить об этом? Спрашивать же у нее об этом почему-то не хотелось.

И все же… Фальк решительно отбросил все сомнения и двинулся в соседнюю комнату, к Эстрел. Но попасть к ней он не смог: стена была хоть и мягкой, но удар все же получился довольно ощутимый. Он потирал ушибленный лоб, когда позади него послышался какой-то звук. Он обернулся и увидел двух людей, стоявших в другом конце комнаты, возле зеркала. На них были длинные черные одеяния с белыми капюшонами, и они были вдвое выше обычного человеческого роста.

— Тебя так легко провести, — сказал один гигант.

— Ты должен понять, что тебя одурачили, — усмехнулся другой.

— Ты ведь всего-навсего получеловек!

— Получеловек не может знать всей правды, он ненавидит и убивает.

— Ты одурачен и высмеян, подвергнут выскабливанию и превращен в орудие.

— Откуда ты явился, Фальк?

— Кто ты, Фальк?

— Куда ты идешь, Фальк?

— Что ты собой представляешь, Фальк?

Оба гиганта подняли свои капюшоны, показывая, что под ними ничего нет, кроме тени, и отошли к стене. Затем они прошли сквозь нее и исчезли.

Неизвестно как в его объятиях оказалась Эстрел. Вцепившись в него руками, она тесно прижалась к нему всем телом и стала жадно и отчаянно целовать.

— Я люблю тебя, Фальк! Я полюбила тебя с того самого момента, когда впервые увидела. Верь мне, Фальк, верь мне!..

Ее плачущую и все время кричащую «Верь мне!» оторвали от него и увели. Казалось, ее утащила какая-то неодолимая, невидимая сила, как будто ее унес свирепый порыв ветра через щель в стене, которая сразу закрылась за ней, точно захлопнулась дверца мышеловки.

— Ты понимаешь, — сказал высокий мужской голос, — что на тебя действуют галлюциногены?

Человек в мантии внезапно оказался в комнате рядом с Фальком. В его голосе прозвучала нотка сарказма и внутренней опустошенности.

— Доверяй сам себе меньше всего.

Мужчина рассмеялся и, задрав свою мантию, обильно помочился. После этого он ушел, обернувшись на прощание и помахав Фальку рукой.

Фальк стоял и смотрел, как зеленоватый пол комнаты постепенно поглощает мочу. Внезапно он заметил, что в стене напротив появилась щель, которая, постепенно расширяясь, образовала проход. Похоже, что это был единственный выход из комнаты, если это опять не галлюцинация. Он сбросил с себя сонливость и бросился вон из западни. Ему повезло, и он оказался в другой комнате, такой же, как и первая, может быть, только чуть меньше и потусклее. В дальнем конце ее виднелась такая же узкая дверная щель, она медленно закрывалась. Он поспешил к ней и очутился в третьей комнате, точно такой же, как и первые две, только поменьше и потемнее. Щель в ее дальнем конце медленно смыкалась, и он бегом помчался в следующую комнату, еще меньше размерами и еще темнее, откуда он протиснулся в маленькую, совсем темную комнатку и, наконец, вполз в раму небольшого тусклого зеркала. И вдруг стал падать вверх, крича от леденящего душу ужаса. Он падал в направлении белой, покрытой рубцами луны, глядевшей на него с высоты.

Проснувшись, он почувствовал себя отдохнувшим, набравшимся сил, но в состоянии крайнего смятения. Он лежал в удобной кровати в ярко освещенной комнате без единого окна. Когда он приподнялся и сел на кровати, к нему словно по сигналу поспешили из-за перегородки двое мужчин с немигающими, бычьими взглядами.

— Приветствуем вас, Лорд Агад! — проговорили они один за другим. — Идемте с нами, пожалуйста!

Фальк встал, совершенно обнаженный, готовясь постоять за себя. Единственным четким представлением в его мозгу было воспоминание о его унижении там, во дворце, когда Синги почему-то не прибегли к насилию.

— Идемте с нами, пожалуйста, — настойчиво повторяли мужчины, стоявшие по обе стороны от него. Ему это надоело, и он кивнул в знак согласия.

Тут же его вывели, все еще голого, из комнаты, провели по плавно изгибающемуся пустому коридору через зал, стены которого были заставлены зеркалами, вверх по лестнице, которая на самом деле оказалась гладкой поверхностью, на которой были нарисованы ступеньки, и, наконец, ввели в просторную, обставленную мебелью комнату с зеленовато-голубыми стенами, одна из которых сияла солнечным светом. Один из провожатых остался снаружи, второй вошел внутрь вместе с Фальком.

— Вот — одежда, вот — пища, вот — вода. Теперь вы должны поесть. Хорошо?

Человек смотрел на Фалька, пристально, но без особого интереса.

На столе стоял кувшин с водой, и первое, что сделал Фальк, это вдосталь напился воды, поскольку его мучила страшная жажда. Он осмотрел эту странную, но довольно приятную комнату с мебелью из прочного, чистого, как стекло, пластика с полупрозрачными стенами без окон. Затем он стал с любопытством изучать своего то ли стража, то ли слугу. Крупный мужчина с тупым невыразительным лицом, с пистолетом, пристегнутым к поясу.