Мир приключений, 1983 - Александр Беляев

— При чем тут Птица, — проворчал мальчик. То ли пурга разбушевалась всерьез, то ли слезы от ветра навернулись, но он уже ничего не мог разглядеть. — Это Роома отшлепали. Всего-навсего.

Вездеход уже подъезжал к станции, когда Димка, оглянувшись, забарабанил кулаками в широкую спину Гарибальди, закричал:

— Остановитесь! Остановитесь! Меня окликнули!

Он рванул на себя дверцу, неуклюже выпрыгнул из вездехода и изо всех сил побежал назад, по следу гусениц. Туда, где из-за горизонта вдруг взвились серебристые змеи полярного сияния. Струи холодного огня метались в небе, будто бешеные, пока совершенно неожиданно для людей не сложились в дрожащие буквы, а затем и в слова:

«До свидания! До скорого!»

Валерий Цыганов

ПЕРЕВОДНЫЕ КАРТИНКИ

Фантастический рассказ

1

Лица того человека я почти не помню, но его темные руки с припухшими суставами и набрякшими венами остались в памяти навсегда — стоит закрыть глаза, и я вижу их, словно наяву. Помню их горячее прикосновение к моей щеке…

Человек сидел на скамейке в парке и смотрел, как облетают листья с кленов. Ветер трепал его редкие длинные волосы, и он то и дело откидывал их со лба судорожным движением руки. На коленях у него лежала измятая шляпа. Ее я почему-то принял за кошку, и мне захотелось рассмотреть вблизи животное столь редкой расцветки — шляпа была грязно-зеленая. Когда я понял, что ошибся, человек вдруг обернулся и, видимо, прочел разочарование на моем лице.

— Это не кошка, — сказал он и, словно в доказательство своих слов, переложил шляпу на скамейку подле себя. — Это шляпа. Но ты не огорчайся, с кем не бывает?

— А как вы догадались про кошку? — удивился я.

Человек усмехнулся каким-то своим мыслям. Казалось, он был болен — от него прямо-таки веяло унынием и безысходностью.

— И со мной такое случалось, — медленно сказал он, — да и по лицу твоему нетрудно догадаться.

— Здорово! — с уважением сказал я. — Мне бы так научиться!

Человек снова усмехнулся.

— Ну что ж, садись, поговорим, — сказал он.

Забравшись на скамейку, я первым делом потрогал шляпу. Шляпа была обыкновенная, совсем как у моего отца, разве что постарее. Человек пристально смотрел на меня, по-доброму смотрел.

— Тебе сколько лет? — спросил он.

— Десять, — сказал я. — Честное слово!

И добавил небрежно:

— Ростом не вышел — все думают, что первоклассник, но я еще вырасту!

— Я и не сомневаюсь. А кем собираешься стать?

— Не знаю, — честно сказал я. — Мама хочет, чтобы я непременно получил высшее образование. Кончи институт, говорит, а потом становись кем угодно.

— А сам ты что по этому поводу думаешь?

— Не знаю, — пожал я плечами, — иногда хочется стать фокусником…

Человек серьезно кивнул.

— И еще хочу стать путешественником, объездить все страны, научиться говорить на всех языках… много чего хочется… Я, наверное, так и сделаю — сначала буду фокусником, потом путешественником, а потом… не знаю еще. Можно ведь так?

— Почему же нет? Как захочешь, так и будет.

Мы замолчали. Человек, казалось, перестал обращать на меня внимание. Он смотрел себе под ноги, шевелил носками пыльных туфель, зачем-то похлопал себя по груди. Я тихонько слез со скамейки, чтобы уйти, но человек остановил меня.

— Погоди, паренек, — сказал он. — Возьми-ка вот это.

И протянул мне пачку переводных картинок, которую вынул из внутреннего кармана пиджака. Пачка была толстая — листов тридцать, не меньше, и уголки крайних листов обтрепались от долгого ношения в кармане.

— Держи, — сказал человек. — Они помогут тебе осуществить все мечты, знай только меру. Ну, ступай, — словно с облегчением сказал он и провел горячей рукой по моей щеке.

2

На каждом листе было по нескольку картинок, на одном больше, на другом меньше — в зависимости от размера. И что самое удивительное, на всех них было нарисовано то, что мне давно хотелось — был там, например, велосипед с фарой и ручным тормозом. А еще футбольный мяч, вратарские перчатки, полная футбольная форма! Был секундомер, точь-в-точь как у Лешки Глухова, даже лучше; была книга про трех мушкетеров, и много-много еще чего было. Попадались и непонятные картинки — целых два листа были изрисованы маленькими человечками с облачком, вылетающим изо рта, и на каждом облачке были написаны какие-то слова, но прочитать их я не смог, потому что многие буквы были как будто ненормальные. Были там и фокусник в чалме с пером, и путешественники на слонах и верблюдах, в самолетах и автомобилях…

Первым делом я перевел велосипед, мяч, вратарскую форму и «Трех мушкетеров», собирался еще перевести путешественника на моторке, но тут пришла с работы мама. Она заглянула ко мне в комнату и сказала: «Ты дома?», потом я услышал, как заскрипела дверка книжного шкафа за стеной, и вот мама снова вошла, руки у нее будто просто так заложены за спиной, но я сразу догадался, что она там что-то держит, и она сказала, что у меня сегодня день рождения и она желает мне, чтобы я был здоровым, счастливым, хорошо учился и вырос таким же благородным и смелым, как герои книги, которую она мне дарит. Тут она поцеловала меня и положила на стол книгу. Я посмотрел название, и оказалось, что это «Три мушкетера». Обложка точь-в-точь как на картинке, которую я только что перевел. Вообще-то мама редко меня целует — я же не девчонка, но сейчас я обрадовался очень. У меня даже глаза защипало, и я ничего не мог сказать, только взял ее за руку.

А потом она спросила, откуда у меня картинки, и я рассказал ей про того человека. Мама сразу поверила, она всегда мне верит — не то что другие родители. Знали бы вы, как мать выпорола Лешку за секундомер, хотя он при мне его нашел, мог бы и я его подобрать, просто Лешка был немного впереди. Секундомер был к тому же испорченный — секундная стрелка отломана, и трясти все время надо, чтобы он шел.

Я показал маме картинки с человечками, говорящими непонятные слова. Она долго их рассматривала, шевелила губами и смешно морщила нос, а потом сказала, что в одном месте написано «я говорю по-английски», а на других картинках написано, кажется, то же самое, только на разных языках, и что эти картинки, наверно, из какого-то учебного набора и было бы лучше, если бы человечки говорили только на английском, но разные фразы, потому что в школе я буду изучать именно этот язык.

Мама ушла на кухню, а я убрал в стол свои картинки и начал читать «Трех мушкетеров», но дочитал только до места, где д’Артаньян дерется с Рошфором, потому что пришел папа. Я не слышал, как он вошел, и увидел его уже в комнате: он улыбался во весь рот и держал за руль… новенький велосипед! Из-за папиного плеча выглядывала мама и тоже улыбалась.