Древний свет - Мэри Джентл

— Возможно, а возможно, и нет. Она не самый безумный правитель в истории Харантиша, — сказала Чародей, и ее губы под маской улыбнулись.

«Нет, — подумала я. — Я не могу судить Калил». Я помню Город Над Внутренним Морем, то было видение в сухой и пыльной стране, и помню, что видела в телестре Раквири, что мертвы те, другие, кто это видел, и… все, что я знаю — этот страх безрассуден, и я вопреки здравому смыслу боюсь.

Мы проехали мимо домов телестре , и когда склон холма стал круче, скурраи замедлили шаг. Солнечный свет блестел на лохматых шкурах цвета бронзы и двух парах обрезанных и закрытых колпачками рогов.

— Даже хайек недовольны, — сказала Рурик, — еще нет; требуются переговоры. Это в лучшем случае временное перемирие. Кристи, мне нужно, чтобы здесь был мир. Кроме всего прочего, мне нужно обсудить с вами то, о чем мы говорили прежде: сможет ли наука другого мира, получив доступ к тому, что есть у меня в Башне, найти какой-нибудь способ избавить этот мир от опустошения… уничтожить то, что Калил называет «древним светом».

— У вас нет гарантий, что наш биологический вид способен анализировать науку Золотых.

Скурраи-джасин подъехала к Арентине на Западном холме. Через арку входа я увидела во внутреннем дворе Дуга Клиффорда, который приветственно кивнул мне. Спускаясь с повозки, Рурик сказала:

— Я хочу поговорить с ним и с вами и, если это можно будет устроить, с Нелумом Сантилом, а также с кем-нибудь из рэйку на кораблях Анжади.

Я думала, что все позади, но то было лишь временное затишье, мне казалось, что все закончилось, но все только начиналось.

— Возможно, шан'тай Патри Шанатару говорит правду, — сказала ортеанка. Она подняла руку, чтобы снять маску, когда мы вошли в Арентине на Западном холме, и в ее блестящих желтых глазах на темном лице были заметны и усталость, и немалый страх. — Возможно, все, что есть у К'ай Калил и ее людей, это память о древнем свете и беспочвенные угрозы. Если мы закончили здесь сражение — хорошо, но, может быть, настоящая война только начинается.

Около полудня того же дня я вылетела на Кумиэл и лично побеседовала там с ЭВВ-репортерами. Это заняло несколько часов. Едва я успела закончить общение с прессой, как в купол центра связи вошла Кори Мендес и тяжело опустилась в кресло рядом со мной.

— Дайте мне сил! — сказала она. — Линн, ваша идея с операцией наблюдения… масштабна, мягко выражаясь. Хорошо, мы это сделали. Теперь я хотела бы знать, какие меры предосторожности вы хотите предпринимать с настоящего времени, учитывая сложившуюся ситуацию.

Я наклонилась вперед — за моим креслом протиснулся Оттовэй. Чандры Хейнзелла не было видно. «Это должно означать, что они эвакуировались на орбитальную станцию, — поняла я. — Значит, безопасность на планете обеспечивает только персонал Компании? Думаю, это…»

— Я хочу держаться на позициях умеренности, — сказала я, а потом, когда Оттовэй вернулся и завис надо мной, добавила: — Не так ли?

— Контакт в реальном масштабе времени, Представитель. Просят вас, из Мира Тьерри.

Кори удивленно подняла бровь, а я извинилась и отошла к дальнему из головизоров под этим временным куполом.

— Кристи на связи.

Изображение в головизоре забивалось «снегом», затем стало ясным. Вздрогнув, я собралась говорить, но вспомнила о тридцатисекундном интервале при связи с Миром Тьерри в реальном масштабе времени. Этих секунд хватило, чтобы узнать желтоватую тихоокеанскую кожу, жесткие светлые волосы и молодое, бледное от болезни лицо. Дэвид Осака: под кожей отчетливо проступали кости черепа.

— Линн? Неужели я пробился? Я настойчиво требовал дать мне возможность сообщить вам о себе. Он не стал бы слушать ни меня, ни врачей… то есть Рашид Акида. Он сказал, что должен доложить лично. Прошу прощения за то, что меня трудно понять. Меня накачали болеутоляющим.

— Почему Рашид возвращается? Здоров ли он настолько, чтобы совершать перелеты?

Дэвид смотрел прямо в камеру. Потом я увидела, что мои слова дошли к нему.

— Нет. Врачи говорят, что нет. Речь идет об отчете исследовательской группы о работе в Махерве. Он настоял на том, что об этом нельзя говорить по каналам коммуникатора.

— Дэвид, вы можете объяснить мне что-нибудь?

Снова пауза, после которой он ответил:

— Нет. У меня не было допуска к этим документам. Линн, я не знаю, почему он так уверен, что это важно. Я подумал, вы должны знать, что он в пути.

Привыкнув к порядкам в «ПанОкеании», я без труда перевела: не предпринимай ничего, пока не услышишь, что он скажет. «А в чем дело, ты не можешь сказать по открытому каналу?» — с удивлением подумала я.

— Хорошо, у меня есть сообщение. Вы… нет, оставайтесь, пожалуйста, на связи, Дэвид. Я хочу, чтобы вы сделали сообщение для службы Безопасности, пока вы на связи.

За полминуты, нужные, чтобы мои слова достигли его, я встала и позвала к головизору Оттовэя.

— Дэвид Осака на Тьерри. Вы хотели знать о том, что он видел в Кель Харантише, если ему известно что-нибудь о смерти Представителя Рэйчел. Вот, пожалуйста.

Мое внимание было поглощено вычислением возможного срока прибытия корабля с Мира Тьерри, и потому Дугги пришлось дважды позвать меня, прежде чем я увидела его, подходившего по тропе к куполу центра связи. Усыпанное дневными звездами небо позади него было цвета молочной голубизны, оно сливалось с мох-травой острова, и ветер приносил запах влажной растительности.

— Вы отправляетесь обратно в город?

Я пожала плечами.

— Я выбралась оттуда, чтобы подышать немного воздухом, вот и все. Дугги, скажу вам правду: я не знаю, что делать.

— Для этого должна существовать веская причина, — сказал он, рассеянно стряхивая с рукава пыль и оглядываясь на материк. Отчетливо был виден Таткаэр: белые дома телестре на склонах холмов. — Причина может заключаться в том, что любые С'арант и — прошу прощения, любые пришельцы из другого мира — мало что могут сделать в данный момент. Могу ли я предложить дождаться пока будет что делать?

— Ортеанцам Пустынного Побережья и Ста Тысячами нужен третейский судья.

— Думаю, — осторожно сказал он, — что уроженец Топей Тетмет и другое лицо из Башни вполне способны справиться с этой ролью. По крайней мере, похоже, что несколько часов назад они отправились с этой целью на Перниэссе.

Дугги (забавляясь, отметила я про себя), заботило не то, что мне хотелось бы услышать, а присутствие возле коммуникатора офицеров Кори. Цифра шесть, обозначающая количество часов, засела в моем сознании: в конце концов, я заключила, что это самый ранний срок, когда в реальном масштабе времени мог со сверхсветовой скоростью прибыть корабль из Мира Тьерри. «То есть сегодня вечером при заходе солнца, — подумала я. И твердо решила отказаться от размышлений об этом. — Может быть, в отчете исследовательской группы нет вообще ничего полезного…»