Управление мировоззрением. Развитый социализм, зрелый капитализм и грядущая глобализация глазами русского инженера - Виктор Белов

Таким образом, мы можем утверждать, что в теоретическом плане «Ленинский проект» построения социализма никогда не существовал.

Поиск практических основ проекта

Нам остается лишь выяснить – имелась ли у большевиков под рукой какая-либо руководящая линия, канва, в соответствии с которой можно было бы вести практическое осуществление проекта? И для окончательного ответа на поставленный в этой главе вопрос воспользуемся хорошей книжкой – учебником «Отечественная история», разработанным историческим отделением РЭА им. Плеханова под руководством Ш. М. Мунчаева. Авторам этой, сравнительно небольшой по объему книги удалось достаточно глубоко, точно и непредвзято изложить все ключевые моменты истории нашего Отечества. Вот несколько выдержек из описания интересующего нас периода – 20-х годов.

«К концу 1921 года были заметны успехи НЭПа… В 1921–1922 году было заготовлено более 38 миллионов центнеров хлеба, в 1925 – 26 году – более 89 миллионов. Поголовье крупного рогатого скота, овец, коз, свиней превысило довоенный уровень/…/ За период 1921–1924 гг. валовая продукция крупной государственной промышленности возросла более чем в 2 раза…»

Однако «в 1923 году страна столкнулась с серьезным кризисом, связанным с расхождением цен на промышленные и сельскохозяйственные товары («ножницы» цен), с недовольством крестьян складывавшимися экономическими отношениями с промышленностью/…/ Покупательная способность крестьян снизилась/…/ Если в 1913 г. крестьянин мог за один пуд ржи приобрести около 6 аршин ситца, то в 1923 г. – только 1,5 аршина…»

Очередной «исторический» XIV съезд ВКП(б) (декабрь 1925) стал съездом индустриализации.

«На XIV съезде Сталин впервые говорил о курсе на индустриализацию как о генеральной линии партии. Тогда же была сформулирована главная задача индустриализации: превратить страну из ввозящей машины и оборудование в страну, производящую машины и оборудование, чтобы в обстановке капиталистического окружения страна представляла собой экономически самостоятельное государство/…/

Однако ситуация складывалась неблагополучно. Переоценив успехи восстановления экономики, правительство наметило на 1925/26 гг. большой экспорт зерна и закупку на этой основе значительного количества иностранного оборудования. Однако объем заготовок оказался меньше намеченного. Сказались не только погодные условия, но и негибкая практика кредитования хлебозаготовок. Деревня вновь ощутила нехватку промышленных товаров. Ухудшению положения на рынке способствовал быстрый рост зарплаты и расширение масштабов капитального строительства.

Чтобы ослабить товарный голод, правительство пошло на сокращение вложений в промышленность, уменьшение импорта и увеличение сельхозналога /…/

В декабре 1927 г. состоялся XV съезд ВКП(б), который вошел в историческую литературу как съезд, провозгласивший «курс на коллективизацию». В действительности же на съезде речь шла о развитии всех форм кооперации, о том, что перспективная задача постепенного перехода к коллективной обработке земли будет осуществляться «на основе новой техники (электрификации и т. д.)», а не наоборот: к машинизации на основе коллективизации. Ни сроков, ни способов кооперирования крестьянских хозяйств съезд не устанавливал /…/ Начало второй половины 20-х гг. прошло все еще под знаком расцвета нэповских принципов/…/

В то же время хлебозаготовительный кризис зимы 1927/28 гг. создал реальную угрозу планам промышленного строительства, осложнил общую экономическую ситуацию в стране.

Этот кризис во многом по своему происхождению, характеру и масштабам аналогичен кризису 1925/26 гг., но практические выводы оказались совершенно иными. По отношению к «держателям хлеба», прежде всего к кулацким и вообще зажиточным хозяйствам, были применены «чрезвычайные» меры, что, по существу, вело к свертыванию НЭПа в отношениях между городом и деревней».

Из приведенного обширного цитирования складывается устойчивое ощущение, что большевистское руководство страной как бы ощупью пытается найти твердый и верный путь в «светлое завтра», но это никак ему не удается. Больше того, эти судорожные попытки выбора пути схожи с ситуацией на потерявшем управление корабле, на котором, вдобавок, передрались все матросы и каждый, прорвавшись к штурвалу, старается закрутить его на собственный вкус, а корабль при этом только бестолково кружится на месте, обрекая команду на смерть.

Для подтверждения этого ощущения воспользуемся свидетельством активного участника тех событий – Н. И. Бухарина. Вот что он писал в уже упоминавшихся «Заметках экономиста»:

«И в то же время рост нашей экономики и несомненнейший рост социализма сопровождаются своеобразными «кризисами», которые, при всем решающем отличии закономерностей нашего развития от капиталистического, как будто «повторяют», но в вогнутом зеркале, кризисы капитализма; и тут и там диспропорция между производством и потреблением, но у нас это соотношение взято «навыворот» (там – перепроизводство, здесь – товарный голод; там – спрос со стороны масс гораздо меньше предложения, здесь – этот спрос больше предложения)/…/ Безработица у нас имеет место одновременно с систематическим ростом численности занятых рабочих. Даже аграрный «кризис» у нас идет «навыворот» (недостаток предложения хлеба)».

«Поставим теперь дальнейший вопрос: если у нас «кризисы» имеют как будто характер «вывернутых наизнанку» капиталистических кризисов; если у нас эффективный спрос масс шагает впереди производства, то не есть ли «товарный голод» общий закон нашего развития? Не обречены ли мы на – периодические или непериодические – «кризисы» на обратной основе, на ином соотношении между производством и потреблением? Не суть ли эти «критические» затруднения железный закон нашего развития?»

В этих словах Бухарина отчетливо слышна определенная растерянность от полученных в ходе начинавшегося грандиозного социалистического строительства первых неприятных сюрпризов. На горячие головы строителей коммунизма нежданно-негаданно свалились экономические кризисы социализма, безработица и прочие обычные напасти капитализма, о возможности которых ни Маркс, ни Ленин не предупреждали. Со страхом Бухарин спрашивает сам себя – а не объективный ли это, случаем, и ранее неизвестный коммунистам закон, вставший на их пути, против которого даже большевики бессильны? А если это так, то во имя чего было проговорено столько пламенных речей, исписано столько бумаги и пролито неимоверное количество невинной крови? По своей профессиональной привычке партийного пропагандиста он пытается предложить какое-то вразумительное обоснование происходящему, но делает это совершенно неубедительно даже для самого себя. И тогда он с последней надеждой утопающего обращается к высшему, для него существующему авторитету и единственному носителю истины – партии. Он лихорадочно пытается найти ответы на поставленные им самим вопросы в директивах последнего съезда и наталкивается, например, на такие «конкретные» указания XV съезда партии:

«Неправильно исходить из требования максимальной перекачки средств из сферы крестьянского хозяйства в сферу индустрии, ибо это требование означает не только политический разрыв с крестьянством, но и подрыв сырьевой базы самой индустрии, подрыв ее внутреннего рынка, подрыв экспорта и нарушение равновесия всей народнохозяйственной системы. С другой стороны, неправильно было бы отказываться от привлечения средств деревни к строительству индустрии; это в настоящее время означало бы замедление темпа развития и нарушение равновесия в ущерб индустриализации страны»[15].

Отличная практическая рекомендация, в лучших демагогических традициях марксизма. Обычно бойкий Бухарин даже не осмеливается это прокомментировать, неуверенно призывает запомнить на всякий случай, а сам идет дальше. Но вот дальше открываются намного более серьезные и даже совершенно катастрофические вещи. В ряду многих Бухарин приводит следующую табличку и сопровождает ее своими комментариями, хотя в последних она совершенно не нуждается:

«Интересно проследить положение вещей на наиболее отсталом фронте нашей крупной промышленности, на фронте черной металлургии, производящей чугун, рельсы, балки, швеллера, листовое, кровельное и оцинкованное железо, жесть, трубы железные и чугунные, катанку и др. Здесь «Контрольные цифры баланса черных металлов на 1928/29 год» дают нам такую картину развития по 3 годам:

Таким образом, дефицит (дефицит!!) быстро возрастает (возрастает!!) по всем решительно категориям потребителей!»[16]

Бухарин в который раз бросается за спасением к «мудрой» партии, но, как всегда, безрезультатно.