Апостол Смерти (СИ) - Щербинина Юлия Владимировна

Руки Хеллсинга опустились по швам. Точнее, обмякли и повисли, как у марионетки, у которой перерезали нити кукловода. Голова низко опустилась, и нехорошая улыбка растянула мокрое покрасневшее лицо.

— Не хочешь по-хорошему, — констатировал он, как ему показалось, факт. — Не хочешь идти на контакт, да?.. А вот так?

Он прыгнул на диван, схватил Леру за шиворот, крепко прижал к себе и, ткнув в её горло дулом пистолета, взревел:

— А вот так ты тоже не хочешь?! Не хочешь поговорить, как мужик с мужиком?! Выходи на контакт, дохлый ублюдок, или я прострелю ей глотку!

В отчаянии я рванулся к Хеллсингу и начал замахиваться на него кулаками, но ничего из этого, разумеется, не вышло. Парень испустил свирепый рык и снял пистолет с предохранителя, а второй рукой с силой вцепился в Лерино горло.

— Никита! — удушливо просипела она.

— Давай, Никита, выходи, подлый трус!

Лера не могла дышать и синела лицом, её мокрые глаза затянули кровавые сетки.

Не помня себя и сгорая от собственной никчёмности, я выхватил из кармана перочинный нож, взмахнул лезвием и несколько раз засадил его в спину неадекватного парня.

Позже я не мог вспомнить, как делал это. В памяти остались лишь картинки резких взмахов руки и лезвие, то поблёскивающее на свету, то исчезающее в чужой плоти. Пару раз мне чудились пятна липкой крови, но на ноже, одежде и руках не нашлось ни единой бордовой капли.

Мои жалкие страдания были бесполезны. Я отшатнулся и уронил нож на пол. В тяжёлом воздухе застыла тишина, а через мгновение до меня донеслись беспорядочные звуки.

Лера с кашлем сползла на диван, а Хеллсинг, согнувшись и еле дыша, ощупывал свою грудь и солнечное сплетение.

Я не стал тратить драгоценные, чудом добытые минуты. Пока он орал и тыкал в Леру пистолетом, под его колено угодил её мобильник, и сейчас заявлял о себе горящей подсветкой. Где-то внутри моего сознания шевельнулся некий импульс, и, схватив с пола нож, я подлетел к телефону и стал тыкать остриём на кнопку вызова журнала звонков.

— Ну давай… Давай же!

Спустя несколько секунд на дисплее появились последние звонки, и ещё через секунду пошёл вызов. Я бросил нож и подполз к Лере.

— Лера! Лера-Лера, очнись!!!

Она с трудом разлепила веки, вновь зажмурилась и медленно, глубоко задышала.

Согнутый в три погибели Хеллсинг смачно выругался.

— Ах ты… ты что сделала… со мной? — Он попытался выпрямиться и тут скорчился от боли и яростно зарычал. — Убью тварь!!!

— Лера, вставай! Надо бежать! Забери у него ключи! — пытался я привести Леру в чувства. — Быстрее, пока он не очухался!

— Убью нахрен! — Парень схватил пистолет и с размаху швырнул в монитор, и чёрное выпуклое стекло разлетелось вдребезги.

Лера на ощупь поднялась на колени, глубоко дыша, облокотилась на спинку дивана и запрокинула голову.

— Лёша… за что? — выдохнула она. — Я ничего не знаю… Я не знаю!

Тем временем Хеллсинг с безустанными ругательствами сполз на пол, подобрался и почти набрался сил, чтобы встать.

— Ты никуда не уйдёшь… пока я не получу… пока я не узнаю… правду… Ясно?! — прогудел он, с ненавистью взирая на неё. Очень медленно он встал на дрожащие ноги, что несколько раз подкосились под его весом.

— Остановись, пока не поздно… Лёша! Тебя же посадят!

— Да кто меня посадит? Я же памятник! — как бесом одержимый, расхохотался Хеллсинг, пошатнулся, чуть не упал, и с самыми красноречивыми выражениями ухватился за стол. Ладони в нескольких местах изрезались об разбитое стекло.

Он принялся жадно опустошать кружку с пивом, но поперхнулся, уронил её на пол, и рассыпался во все стороны благим матом. Судя по всему, его охватила бешеная жажда, и Хеллсинг, скособочившись, поковылял в ванную, придерживаясь на ходу за стены.

Телефон не подавал признаков жизни.

Я пытался привести Леру в чувства, уговаривал завопить на всю гостинку, звать на помощь и швырять по комнате стеклянные бутылки, чтобы соседи вызвали милицию или сами стали стучаться в дверь. В конце концов, это всё-таки шанс остаться живой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но Лера была на грани потери сознания и оклемалась только через несколько минут, подняла голову со спинки дивана и как будто бы попыталась удержать её на шее, не уронив на пол. Меня она, если и слышала, то слушать почему-то не хотела.

Хеллсинг вернулся из ванной без футболки, в одних штанах. Наверное, пытался найти неведомые раны, или просто намочил её, пока пил из-под крана и держал голову под струёй воды. С его волос щедро стекала влага, а с порезанных рук ещё капала на пол кровь. Шёл он свободно, не шатаясь, и за стены уже не держался. Зрачки глаз сужены до точек, а между насупленными бровями залегла глубокая полоса.

— Я не знаю, что это сейчас было… и кто из вас это сделал, — сухо сказал он, подобрал пистолет и развалился на диване рядом с Лерой.

Я едва успел уйти, а также заметил, что на его спине не было порезов.

— Да плевать! — снова разъярился Хеллсинг. — Я никогда ничего не узнаю и ничего не смогу сделать! Потому что я лох конченый! Неудачник и дерьмо на палочке, и это не лечится!

— У тебя всё ещё впереди, Лёша, — осторожно сказала Лера. — Ты освоишь некромантию и…

— Да пошла к чёрту эта некромантия! Всё из-за неё! Из-за этих сраных игр с тёмными силами! Пытаешься состроить из себя нечто большее, чем ты есть на самом деле, такие жертвы приносишь, убиваешь в себе душу, чтобы всем доказать, чтобы себе самому доказать, а оно!.. Да пошло оно всё!!! — звенящим от беспомощности голосом прогремел Хеллсинг и вдруг будто поперхнулся, умолк и посмотрел на Леру так, что меня пробрал холодный пот.

— Да пошло оно всё, — повторил он на корню изменившимся голосом, тихим и хриплым, похожим на голос старика. — Давай уйдём отсюда, Лерка. Вместе.

И, вытянув руку, подставил дуло пистолета к Лериному лбу.

— Лёша, — прошептала она. По виску её скатилась капля пота.

— Что? Страшно? — апатично произнёс он в ответ. — А я не боюсь. Мне уже нечего терять… Я всё равно сдохну.

И никто кроме меня не услышал, что в двери поворачивается ключ, никто не увидел, как в коридор врываются люди.

Роман влетел в комнату, как огромное пушечное ядро, и в эту же секунду выбил пистолет из руки Хеллсинга. В следующее мгновение в воздух взметнулся второй здоровый кулак, смачный удар, парень свалился с дивана и громогласно приложился об шкаф.

Демид торопливо запер дверь, забежал в комнату, окинул стремительным взглядом всё происходящее и развернул к себе Леру.

— Что он с тобой сделал?

Роман волоком вытащил Хеллсинга на открытое пространство, перевернул на живот и заломил ему руки за спину.

— Ты слишком далеко зашёл, парень.

— Пошёл ты, ментяра!

Я не успел увидеть, что сделал майор, но горе-некромант вмиг перестал рычать, глухо стукнулся головой об ковёр, и в комнате наступила тишина.

Лера молча смотрела на Сумрака, пока тот не убрал руки с её плеч и не отстранился. Ему не нужно было слов. Роман тем временем сидел на корточках и изучал пистолет, что валялся на полу. Затем подобрал ствол, поднялся и стал рассматривать его со всех сторон.

— Травмат. И разрешения, я так понимаю, не имеется.

Демид подошёл к нему, рассмотрел пистолет и изменился в лице.

— Это же мой.

Майор развернулся всем корпусом и грозно воззрился на некроманта.

— Ты где оружие хранишь, если любой желающий может его взять, а ты даже не заметишь? — в обычной офицерской манере процедил он после напряжённой паузы. — Если устраиваешь дома проходной двор, его надо прятать надёжнее и проверять каждый божий день. А ещё не помешает наконец отсортировать свой круг общения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Демид с достоинством вынес и тяжёлый взгляд, и суровый тон. Даже глаз не отвёл.

— Я давно не проверял, — признался он. — Был занят.

— Проникновением в чужие квартиры и шатанием по кладбищу? — сверкнул глазами майор и поднял выше пистолет. — Занимайся своими потусторонними делами, сколько влезет, но если это ещё хоть раз попадёт в чьи-то руки, клянусь, самолично лишу тебя лицензии. Ты меня знаешь, я шутить не буду.