Амнезия - Светлана Чехонадская

– Вы и другие причины называли. Месть?

– Да ну. Это не в ее характере. Она кошка, я же сказал. Не гиена, не рысь…

– Марина что-то знала.

– О Лоле? – Сергеев тихонько засмеялся. – Все знали, Иван. Все Лолины секреты были написаны у нее на лбу.

– Но она же исчезла. Причем до того, как очнулась Марина. Даже деньги за последний месяц не получила.

– Да нашла кого-то. Она давно собиралась выйти замуж. Она мне месяца два назад хвасталась, что, кажется, подцепила на крючок нефтяную шишку.

– У вас были такие доверительные отношения?

Сергеев еле заметно поморщился.

– Да она такая была: что на уме, то на языке. Бесхитростная. Думаю, она всем это рассказывала.

– Почему же она не забрала деньги?

– Ну, может, шишка такая щедрая. Открыла ей нефтяной краник, оттуда столько полилось, что она обо всем забыла. Правда, я не очень верю в таких щедрых шишек, но всякое бывает.

– А вы ей нравились? Турчанинову показалось, что бывший главврач вопросу не удивился. Возможно, даже ждал его.

– Нет.

– Почему?

– А ей красавцы не нравятся. Ей богатые нравятся. Я для нее нищий и, значит, низший сорт.

– А она вам нравилась?

– Вы интересный нейрохирург, – сказал Сергеев. – Своеобразный такой…

«…Да, – мысленно согласился Турчанинов, разглядывая список. – Это я маху дал. Расспрашивал его, как настоящий следователь… Мог ли Сергеев притащить сюда эту газету?»

В списке на 22 мая фамилия Сергеева была первой. Он приходил в клинику забрать вещи. Они лежали в шкафу у секретарши, но она в этот момент обедала. Так что Сергеев мог беспрепятственно зайти в кабинет главврача.

За Сергеевым шли Иртеньевы. Они находились в кабинете в его присутствии, но разве можно поручиться, что он не выходил из кабинета первым? Сколько нужно времени, чтобы швырнуть газету под столик с факсом? Ровно столько, сколько могло потребоваться Ивану Григорьевичу, чтобы шагнуть из кабинета спиной к Иртеньеву.

За Иртеньевыми – некий Степан Горбачев.

«Это старый друг Михаила Александровича, – подписала секретарша. – Он услышал по телевизору, что она очнулась, и решил ее навестить. Он был записан к вам на прием на 22 мая, пришел вовремя, но охрана в будке подумала, что вы уехали, – вашу машину тогда отправили за Иртеньевыми. Горбачеву предложили пройтись до охранника на входе в крыло. Там он узнал, что вы в клинике, но заняты и никого не принимаете. Он сразу же вернулся. В принципе, он в крыло не входил».

«Но мог залезть в окно», – закончил Турчанинов и два раза подчеркнул эту фамилию.

Действительно, человек по фамилии Горбачев звонил ему на следующий день после того, как информация о Марине всплыла на телевидении в программе «Скандалы недели». Кстати, сам этот факт был возмутительным, и Иван Григорьевич даже провел небольшое внутреннее расследование. Оказалось, сообщить эту новость журналистам мог кто угодно из медперсонала – и врачи и сестры были уверены, что в этом нет ничего предосудительного. Увидев его реакцию, они, конечно, перепугались и признаваться ни в чем не стали. Он тоже не стал давить – сам виноват, надо было их предупредить заранее.

Итак, друг Королева. Услышал новость по телевизору, позвонил, приехал на встречу, но охранник на входе в крыло не пустил его. Иван Григорьевич об этом друге вообще забыл, тем более что в тот день приехали Иртеньевы.

– Лена! – позвал Турчанинов секретаршу. – А что, он разговаривал только с охранником? Почему он не объяснил ему, что я назначил встречу? Почему ушел-то?

– Я не знаю, Иван Григорьевич! – крикнула она из своей комнаты. – Он ведь не настаивал. Откуда охраннику знать? Он и мне ничего не сказал.

В этот момент зазвонил рабочий телефон. Турчанинов поднял трубку. Это оказался Сергеев.

– Хорошо, что вы позвонили, Андрей. Вы были в клинике двадцать второго мая…

– Я забирал свои медицинские справочники.

– Да, я знаю. Я хотел у вас спросить: секретарша была в приемной?

– Нет, кажется, она обедала.

– А вы заходили в мой кабинет?

– За кого вы меня принимаете? Я не хожу по чужим кабинетам.

– Не обижайтесь, я спрашиваю без задней мысли. Вы не заметили ничего подозрительного?

– Я ничего не заметил.

– А кого вы видели из обслуживающего персонала?

– Клиника казалась совсем пустой. Охранник сказал мне, что вы в лаборатории, а все остальные, кажется, пошли встречать кого-то к главному входу. Что пропало? Что-то ценное?

– Да нет, дело не в этом. У меня еще вопрос. Вы, может, знали друга Королева по фамилии Горбачев?

– Нет, такого я не знал.

– Его зовут Степан.

– Я бы не забыл такую фамилию. Я его точно не знал.

– А вам не встретился в клинике мужчина без белого халата, на вид посторонний?

– Ну, для меня все сотрудники на тот момент были посторонними. Например, охранники в будке. Они были не те, кого я нанял полтора месяца назад.

– Да, я их заменил.

– Я встретил только садовника с ножницами и каким-то ведром. Его я тоже не нанимал.

– Я нанял.

– Ну вот видите. Еще был охранник на входе в крыло – тоже мне не знакомый. Я показал ему свой пропуск. Он знал, что в комнате секретарши остаются мои вещи. Он меня пропустил… Я собственно, звоню по делу. – Бывший главврач чертыхнулся куда-то в сторону. – Мне сегодня позвонила Лола.

– Лола? Маринина мачеха?

– Ну да. Все, как я и думал. Нашла себе мужика. Она сейчас в Испании. Довольна жизнью, щебечет. Она, кстати, на днях звонила в клинику. Ей стало понятно, что весь персонал новый, а я больше не работаю. Она очень встревожилась и позвонила мне домой. Можете себе представить, я первый рассказал ей, что Марина очнулась! Она там чуть в обморок не грохнулась!

– А зачем она звонила?

– Хотела узнать, нельзя ли получить деньги за последний месяц. Я посоветовал ей звонить адвокату в фонд. Правильно? И еще посоветовал связаться с вами.

– Спасибо, – задумчиво произнес Турчанинов.

«Никто в клинику не звонил, мне бы обязательно сказали… Эта история нравится мне все меньше и меньше».

Он достал мобильный и нажал на нем цифру «3».

– У меня к тебе куча просьб, – сказал он, когда ему ответили. – Проверь, пожалуйста, звонили ли бывшему главврачу Сергееву из Испании. Меня интересуют последние два дня. Проверь мобильный и домашний. Запиши номера. Дальше: выезжала ли из России в Испанию Лилия Максимовна Королева, это мачеха Марины Королевой. Узнай, с кем она уехала. Проверь также, вернулась ли она обратно.

– Ни фига себе, – добродушно сказал человек. – Это все?

– Нет, не все. Мне нужны материалы о расследовании убийства в Марбелле Елены Королевой. Поищи какие-нибудь концы. Может, в представительстве Интерпола помогут?

– Может, мне еще выяснить, где скрывается Усама бен Ладен?

– Это ценная информация, – согласился Иван Григорьевич. – Но меня она не интересует. Каждый должен заниматься своим делом.

– А ты своим делом занимаешься? – возмутился человек. – И как тебе не стыдно, Иван!

– До свидания! – холодно сказал Турчанинов и дал отбой.

14

Марина Королева пролежала в кровати целый день. Чувствовала она себя неплохо, и врачи обычной городской «скорой» даже высказали охраннику неудовольствие, мол, он вызвал их по пустяковому поводу. И пятьсот рублей их не смягчили.

– Вы зачем им дали деньги? – зло спросила Марина, когда врачи ушли.

– Так положено.

– Положено давать за что-то. А за хамство не положено!

«В папочку пошла», – подумал охранник, глядя на нее исподлобья. Всех богатых он считал жлобами. Были бы у него деньги – он бы не жадничал.

Зато врачиха из клиники, вызванная на следующее утро, долго кудахтала над Мариной, делала какие-то уколы, уговаривала вернуться.

– Это обычный обморок, – устало спорила Марина.

– У вас все необычное, Мариночка! Вы очень рано выписались, к чему это гусарство? Разве вам у нас было плохо? Вы нас прямо обижаете, честное слово!

Охранник в это время шкворчал чем-то на кухне.

Оказалось, яйцами с колбасой.

– Я пойду в аптеку, – буркнул он, налив Марине кофе. – Никому не открывайте. Вы все-таки скажете, кто вам вчера звонил?

– Ошиблись номером.

– А почему вы в обморок грохнулись?

– Надышалась на балконе. Или много впечатлений с непривычки. Слушайте, вас бы в мою ситуацию, вы бы из обмороков не вылезали.

Он пожал плечами. Через минуту хлопнула входная дверь.

В кармане халата у нее уже лежала записная книжка и ручка. Она их достала, положила рядом с чашкой, задумалась.

«История какая-то странная. Мне угрожают… «Думаешь, денежки тебя защитят? – спросил он. – Я все равно узнаю правду!» Какую правду? Это был он или она? И угрожает ли мне опасность на самом деле?»

Она открыла записную книжку и написала на первой странице большими буквами: ОПАСНОСТЬ.

Когда Марина увидела это слово, написанное собственным почерком, она поняла, что опасность ей действительно угрожает. До этой нехитрой мысли мог додуматься даже человек с поврежденной, как у нее, башкой. Пять лет назад ее чуть не убили – и тогда ее тоже охраняли. Тем не менее, злоумышленники сумели выманить ее на задний двор дискотеки.