Когда торжествует любовь - Элизабет Моул

О нет! С чего это я замечталась? — одернула себя актриса. Она, как не кто другой, знала: с этим итальянцем необходимо быть настороже! Что было — прошло. Он изменился, она тоже уже не та девушка-простушка. Неизвестно, чего добивается Луиджи. Больше нельзя так безоглядно падать к его ногам. В конце концов, от него она уже не зависит!

— За тебя, моя дорогая Сильвия! — Стронцо поднял бокал и сверкнул глазами.

— За тебя… — Сильвия отпила немного вина, приятное тепло разлилось по телу.

— Я хочу, чтобы ты всегда оставалась моей дорогой Сильвией, — добавил Луиджи, но женщина сделала вид, что не вполне поняла смысл его слов.

— Разумеется, Лу. Ты навсегда остался для меня самым близким человеком, который…

— Но почему ты говоришь обо мне в прошедшем времени? — Он пристально посмотрел на Сильвию, и в его голосе послышались резкие нотки. — Я рассчитывал, что ты повиснешь у меня на шее, а наткнулся на холодную сдержанность.

— Прости, Лу… Я сама не понимаю, почему так вышло. Знаешь, сколько раз я представляла нашу встречу, несмотря на клятву не видеть тебя никогда! Я думала, что задушу тебя в объятиях, зацелую… Наверное, прошло слишком много времени и мы уже не те. — Сильвия грустно улыбнулась.

— Возможно. Но ведь мы можем все вернуть? Или… у тебя кто-то есть? — нахмурившись спросил Луиджи.

Да он все такой же ревнивец, подумала актриса. Пусть помучается в догадках…

— Может, и есть. Только тебе до этого нет дела, потому что твои слова — абсурд, — спокойно сказала она. — Между нами не может быть ничего. Неужели ты всерьез полагал, что я буду клясться в вечной любви, стоит тебе лишь возникнуть на пороге моей гримуборной? Мой дорогой Лу, мне тридцать пять лет, тебе пятьдесят. Давай останемся добрыми друзьями. Зачем пытаться вернуть молодость таким нелепым способом? Разве вокруг мало молоденьких девушек, готовых прыгнуть в твою постель по первому зову? — Сильвия внимательно следила за тем, как меняется выражение лица Луиджи: он хмурился, словно отказывался принимать правду. — А может, ты, как Отто, просто хочешь заполучить мое имя? Может, тебе льстит, что твоя женщина — не кто иная, как сама Сильвия Даймонд?

Услышав ее последние слова, Луиджи взорвался:

— И ты смеешь говорить это мне? Ты, которую я вытащил из помойки, отмыл и одел, научил жить! Так ты действительно считаешь, что я, Луиджи Стронцо, захочу поправить мое положение за твой счет?! Скорее Небеса упадут на землю, чем я попрошу тебя о милостыне!

Он тяжело дышал, ноздри его раздувались, как у загнанной лошади. Сильвия не на шутку испугалась, когда увидела в его глазах зловещий огонь. Ящерица превратилась в дракона. Как он хорош! — поймала она себя на мысли. Вот это мужчина! Вот это страсть! Как же легко он попался на мою провокацию… Сильвия прекрасно знала, что кто угодно, только не Луиджи, способен на такую подлость — воспользоваться ее именем и положением. Это растопило ее сердце.

— Прости, дорогой. Я не хотела этого. Ты ведь знаешь, сколько мне пришлось натерпеться от любителей пожить красиво за чужой счет. Я знаю, у тебя нет этого и в мыслях… Но все же, зачем ты приехал? Развей мои сомнения, объясни.

Все еще сердито глядя на Сильвию, Луиджи налил себе полный бокал вина и залпом выпил. Затем, немного помолчав, произнес:

— Ладно, я погорячился… Что же еще ты могла подумать? — Он горько усмехнулся. — Ведь о тебе говорит вся страна, а мое имя давно забыто… Я не столь богат, как ты. Вернее, несравнимо более беден. Да, у меня есть свое дело, теперь уже не связанное с театром. Жена умерла три года назад, оставила мне четверых детей. — У Сильвии сжалось от боли сердце: почему же она не могла родить от Луиджи? — Слава Богу, дети уже взрослые и не требуют моей постоянной заботы… — Казалось, Стронцо забыл, что это для Сильвии запретная тема. — Я остался один, совершенно один, не нужный никому на свете. Тогда-то я вспомнил о тебе. Хотя нет, Сильвия, я не забывал о тебе все эти годы, не раз хотел бросить все и приехать к тебе. Но гордость не позволяла сделать первый шаг. Ведь ты сказала, что не желаешь видеть меня никогда! Как горько было думать о том, что где-то на свете есть человек, который когда-то понимал меня с полуслова, которому я был не безразличен, и знать, что этого человека я больше не увижу! — срывающимся голосом говорил Луиджи, наполняя бокал Сильвии.

— Но и я хотела тебя видеть!.. Господи, почему мы были так глупы, расставаясь «навсегда»? — Сильвия поддалась настроению своего собеседника и выпила еще вина. — Послушай, дорогой, давай уедем отсюда! Я хочу на свежий воздух. Будем бродить по ночным улицам, вспоминать прошлое, плакать и смеяться. Ну же, пойдем!

Она поднялась и нетвердым шагом направилась к двери. Прихватив еще одну бутылку вина и расплатившись с официантом, Стронцо поспешил за ней.

Выйдя на улицу, Сильвия вздохнула полной грудью и расправила плечи.

— Как хорошо, — прошептала она, глядя в небо.

Звезды были такими яркими, что при желании всех их можно было пересчитать. А вчера моросил дождь, неожиданно вспомнила Сильвия, но тут же прогнала от себя неуместную мысль. Она рассмеялась и, взяв Луиджи под руку, повела по тротуару.

— Помнишь, мы любили с тобой вот так запросто гулять по ночному городу, по безлюдным улицам, чтобы никто нас не узнавал, — мечтательно говорила актриса, заглядывая в лицо своего спутника.

— И целовались в подворотнях, распугивая сонных кошек, — в тон ей продолжил Луиджи.

Так они шли и шли, предаваясь приятным воспоминаниям, не ощущая ничего, кроме легкой грусти по прошедшим временам. Незаметно для себя Сильвия привела Стронцо к тому самому переходу, куда они вчера спускались с Мартином.

Остановившись как вкопанная, женщина резко замолчала и уставилась на ступеньки, ведущие вниз.

— В чем дело, дорогая? — спросил ее Луиджи. — Думаешь, нам стоит перейти на ту сторону? А что, это идея…

— Нет-нет! — быстро ответила Сильвия, потянув Стронцо за руку. — Пойдем дальше по улице. Кажется, там мы с тобой еще никогда не были…

— Если мне не изменяет память, на той стороне улицы есть чудесное местечко, где можно посидеть в тишине, выпить по чашечке отличного кофе. Я, признаться, немного устал. Ты совершенно меня утомила, девочка моя. Пойдем.

Луиджи крепко взял ее за руку и повел вниз по лестнице. Сильвия, онемев и вяло сопротивляясь поначалу, в конце концов смирилась. На негнущихся ногах она спустилась в переход, стараясь как можно глубже спрятать лицо в воротник пальто. Она приказала себе не глядеть в ту сторону, где могли стоять музыканты, а может, и сам Мартин. Но, на ее счастье, сегодня там никого не было. Не веря в спасение, Сильвия вздохнула, когда они с Луиджи поднялись наверх на противоположной стороне улицы.