Кукольная королева (СИ) - Сафонова Евгения

— Яблоками пахнет, — принюхавшись, воодушевлённо заметил Джеми. — Пирог, что ли?

— До обэда — и не метштай! — Шерлаг-лиэн погрозила ему поварёшкой. — Тоше мне, будэт тут аппэтит пэрэбивать…

— Да я только спросил. — Он понуро опустил взгляд на лимонную дольку, дрейфовавшую по чайной ряби. — Спасибо!

На полпути в комнату Джеми вынужден был остановиться — бедро обожгло жаром нагревшегося металла. Поставив кружку на каменную ступень винтовой лестницы, вытащил из кармана двустороннее зеркальце.

И, откинув серебряную крышку, почтительно осведомился:

— Да, учитель?

Вместо его отражения в стекле маячило обеспокоенное лицо магистра.

— Джеми? — старик сощурил блеклые глаза. — Где вы?

— Дома. А что?

— А… нет, пустяки. Просто я… встревожился, — магистр коротко выдохнул. — И, кажется, моя тревога связана с тобой.

Пальцы Джеми невольно дрогнули.

У магистра Торнори был особый дар: он предчувствовал как радости, так и беды тех, кто близок к нему. Но если в молодости придворный маг короля Подгорного безошибочно угадывал, с чем связано то или иное предчувствие, то к старости восприимчивость его несколько угасла.

К примеру, год назад магистр ощутил смутное беспокойство за Алексаса — однако не отсоветовал ему рейд в Адамантскую тюрьму.

— Странное чувство, — старик теребил полупрозрачную бороду. — За тебя тревожно… но не только. Как подумаю о Найдже, Бэрри, Герланде…

— Что, за них тоже? — Джеми непроизвольно сжал зеркальце крепче. — Значит, опасность грозит всем нам?

Морщины на щеках магистра, казалось, прорезались глубже.

— Возможно. Впрочем, на меня полагаться… сам понимаешь, — старик прикрыл глаза. — И почему я не могу, как раньше? Где, что и когда…

— Ничего, учитель, — из зазеркалья послышался жизнерадостный голос Найджа, — всё будет хорошо! Сдюжим, что бы там ни грозило!

Магистр только сощурился, неотрывно глядя на Джеми.

— Будьте осторожнее, хорошо?

Тот вздохнул:

— Как всегда.

— Я серьёзно, Джеми. Думаю, в ближайшие дни вам не стоит выходить из дома.

— Посмотрим, — промурлыкал Алексас.

— Можно, учитель?..

Зеркальная картинка дёрнулась, и лицо магистра сменилось ликом его ассистента.

— Напоминаю, — сурово проговорил Найдж, — что опасность не отменяет нашего урока. — И тут же весело подмигнул. — Правда, сегодня я тебя пораньше отпущу.

— С чего бы это?

— Мы с Бэрри идём на оперу. Труппа «Ларвы»… это Арпагенский театр, крупнейший… с гастролями приехала.

— Здорово, — неуверенно отозвался Джеми: он никогда особо не разделял любви брата к музыке. — А что за опера?

— «Лина». Трагическая история любви Ликбера Великого. Бэрри понравится, как раз по её части. — Найдж стоически хмыкнул. — Любовь, страдания, слёзы и прочая розовая…

— Что-о?

В зазеркальном голосе дочери Герланда слышались холодные нотки её отца; и в профиле Найджа, резко обернувшегося на нечто за своей спиной, отразился почти ужас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Значит, вот как. — Джеми не видел лица Бэрри, однако нехороший прищур отчётливо читался в её интонациях. — За глаза меня критикуешь.

— Нет! Конечно, нет, Бэрри! Я просто… — колдун торопливо махнул рукой. — Ладно, Джеми, до вечера!

Щелчок, с которым кто-то по ту сторону стекла хлопнул крышкой зеркальца — и лицо Найджа исчезло, утонув в непроглядной темноте.

Закрыв своё зеркало, Джеми вернул его в карман: прежде чем в задумчивости шагнуть наверх.

— Загадочная история…

— Ты чай забыл, — с состраданием заметил Алексас.

Джеми, послушно развернувшись, нагнулся за кружкой.

— Как думаешь, эта опасность связана с «крысой»?

— Наверняка, — старший брат помолчал. — Знаешь… я тут подумал…

— М?

— Защита штаб-квартиры безупречна. Заклятие замкнуто на жизнях Основателей. Его собственноручно творили Герланд и магистр Торнори. Альвийские чары… ты правда думаешь, что кто-то так легко мог их изменить?

— На что ты намекаешь?

— «Крыса» наверняка посвящена в секреты охранной системы.

Джеми застыл, занеся ногу для шага на следующую ступеньку.

— Ты серьёзно? — глухо прошептал он. — Думаешь, кто-то из Основателей?..

И откуда-то знал, что Алексас кусает нематериальные губы.

— Всё может быть, — наконец проговорил брат. — Мне самому паршиво от этих подозрений, но…

— Да нет, это не могут быть они! Наверняка кто-то из колдунов просто разобрался в системе!

Алексас явно покачал головой.

— Ладно. Завтра всё узнаем… надеюсь, — брат вздохнул. — А теперь пей чай и читай свои «Правила паладина», так и быть. Час до урока у тебя вроде бы есть.

Наконец вернувшись в комнату, Джеми опустился в кресло. Послушно прихлебнул из кружки.

И подозрительно осведомился:

— Ты не хочешь вернуть себе контроль?

— Предпочту оставить время на вечер.

— Он же поход под чужой балкон.

— Именно.

— Опять за своё! А как же опасность?

— Опасностей бояться — заговорщиком не становиться.

— Понятно. Сластолюбец паршивый.

— Я тоже тебя люблю.

***

Дэй простился с Ташей у ворот трактира в Приграничном, рассыпавшись в благодарностях и отсыпавшись горстью медяков.

— Не стоит благодарности, святой отец, — держа Принца под уздцы, Таша склонила голову. Небо над ними уже густело летними сумерками. — Удачи вам с вашим делом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как и вам… с вашим. — Дэй поднял ладонь в благословляющем жесте. — Да хранит вас Богиня, Фаргори-лэн.

Таша, сглотнув, кивнула — отогнав смутное ощущение, что ему точно известно, какое дело ей предстоит, — и, ступив за деревянные ворота, направилась к конюшне, оставляя дэя за спиной.