Подвиги первоклассника Ильи - Юрий Парфенов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующий день после педсовета Илья пришел один в школу. Перед этим он съел творожный сырок (он ему сил придавал) и прихватил с собой целую цистерну с водой. Поставил ее в коридоре возле своего класса. Синее Пламя не пришлось долго ждать. К тому же он знал: у этого Огня не было выбора, на кого нападать. Звонок на перемену, и Огонь вот-вот должен был показаться. Илья опрокинул внутрь себя всю цистерну и, как только звонок смолк, выплюнул всю воду вокруг себя. Как раз в то мгновенье, когда Синий Огонь и появился. Но это мгновенье оказалось для него не чудное, а последнее. Огонь стал хрюкать (как известно, холодные огни, когда гаснут, не шипят, как змеи, а хрюкают, как дикие кабаны). А Илья поливал и поливал. Три дня в школе раздавался поросячий визг, и три ночи вытекала вода из школы. Наконец-то все стихло.
На четвертый день все пришли в школу. Посмотрели – никто не перемещается, – ученики оставались на своих местах. Значит, и вправду Илья победил коварный Огонь. Ура! Только вот литераторшу застали висящей на канате в спортзале. Но виноват в этом не Синий Огонь, а новый синий костюм блистательного физрука, который стоял внизу и читал ей: «Я помню чудное мгновенье…»
На следующий день на торжественной линейке директор школы объявил, что за избавление школы от Холодного Пламени переводит Илью из первого класса в пятый. Завхоз подарил славному мальчику хрустальный графин.
А вечером и свадьбу справили. Поднимали чаши за здоровье жениха и невесты – физрука и литераторши. Илья там был. Ел творожные сырки (они ему сил придавали). Гости пели и плясали. А Илья боролся с гостями «на руках» – всех победил. Проиграл только жениху. Невеста вся сияла от счастья. Одни говорили, что благородный мальчик поддался, а другие – что объелся своими сырками и не мог двигаться. Но Илья так и не раскрыл этой своей маленькой тайны.
Стократное эхо… эхо… эхо…
В одной школе всегда было тихо-тихо по сравнению с тем, что стало твориться однажды. А все из-за Эха. Которое повторялось по сто раз. И летало из угла в угол. Поэтому его нельзя было поймать. Кто-нибудь начнёт что-то говорить, а оно тут же это повторяет много раз. И с каждым днем оно повторяло слова все большее число раз (дошло до ста крат) и все громче и громче. Такой гвалт устанавливался, что никто ничего не понимал. И кто о чем речь ведет? Например, на уроке учительница говорит: «Трижды четыре – двенадцать». И слышится: «Трижды четыре, трижды четыре, трижды четыре…» И так весь урок. И такое звонкое Эхо раздавалось, -валось, что у всех уши закладывало. Учебный процесс был под угрозой.
Чем дальше, тем хуже делалось. Пришло всё к тому, что ученики стали глохнуть. Ну, не то чтобы ничего не слышали, а не слышали того, что говорили учителя. Хотели школу закрывать.
И закрыли бы. Если б не первоклассник Илья. Он сидел в первом классе целых три года и три месяца. И много чем славен был и знаменит. В том числе и тем, что на переменах носился по партам да по коридорам и кричал-вопил всякие песни. Бывало, в классе подойдет он к училке, проверяющей контрольную или просто задумавшейся, и шепотом ей так на ухо: «Здрасьте». Та вздрагивает, пугается. И забывает, о чем мечтала. Или вот еще – если Илью вызывают к доске, он всегда ответит. Хоть и неправильно, зато громко. Слышно было за целых три района.
А со Стократным Эхом, что в школе завелось, можно было справиться только единственным способом. Нужно было его перекричать в двести раз. Только тогда оно замолчит.
Пришел первоклассник Илья к директору и сказал, что он может перекричать Стократное Эхо в триста раз сильнее. Делать нечего, у завхоза голос сел. Кричать больше некому. Оклеили стекла бумагой, чтоб они не разлетелись. Но потом прислушались к Илье еще раз, прикинули и вставили во все окна фанеру. Хотели ничего не вставлять, а наоборот – вынуть все стекла. Но отважный мальчик сказал, что так сражаться не с кем будет – Эхо не появится.
На следующий день в школу пришел только один Илья, а все остальные стояли на улице подальше от школы с пробками в ушах. Сначала было тихо. Но вот наконец-то раздался крик. С крыши брызнули голуби и вороны. Значит, Эхо появилось. Потом крик повторился, умножился и перешел в такой ор, что вся школа зашаталась и затрещала, полезла пыль изо всех щелей. А потом все разом затихло. Значит, Илья переорал-таки Эхо громогласное. И теперь оно совсем исчезло. Илья его победил.
А на следующий учебный день, то есть через неделю (штукатурка со стен все-таки осыпалась, и понадобился ремонт), на торжественной линейке директор произнес речь:
– За то, что Илья оказался сильней Стократного Эха в двести раз и победил его, он переводится…
Тут завхоз тихонько толкнул директора и что-то показал на пальцах.
– …То есть сильней Эха в триста раз, а то и в пять раз, славный ученик Илья переводится в пятый класс.
– Ур-ра! – закричала школа, ну, конечно, не таким громким голосом, каким завалил Эхо теперешний пятиклассник.
А тихий завхоз подарил отважному мальчику ключи от радиорубки с новым оборудованием. И предложил Илье быть ведущим на новой радиостанции «Классный вестник».
Испорченный алфавит
В одной школе появилась лишняя буква. И звучала она так: «мщсь», а писалась еще длиннее. И лезла ко всем в слова. Кто-нибудь говорит: «Здравствуй, Коля». А получается: «Здрмщсьтм-щсьвмщсьуймщсь, Кмщсьолмщсья».
Никто не знал, как избавиться от этой буквы. И как сделать так, чтобы она из алфавита ушла. Все перестали понимать друг друга, особенно ученики учителей. И бесполезно стало учиться. Хотели школу закрывать.
А в этой школе учился мальчик Илья. Который на уроках любил есть творожные сырки и закусывать пирожками, а также пряниками и печенюшками. Бывало, ест пирожок, а его к доске вызывают. Он, конечно, выходит. Его спрашивают: «Как пишется «жи-ши»?» Он и говорит: «Жмщсьи-ш-мщсьи пмщсьи…» – ну и так далее, что понять совершенно невозможно. Вот так и учился. Уже третий год и третий месяц. И все в первом классе.
Но когда он узнал, что школе грозит опасность, он пришел к директору и сказал: «Ямщсь мм-щсь…» и т. д. Что означало: «Я могу договориться с буквой». Он знал эту букву,
