Горизонты разных лет. Сборник рассказов - Виктор Балдоржиев

Спит он в закусочной, на надувном матрасе. Солнце только показалось над дальней сопкой, Денис уже на ногах. Взяв старое ведро, ходит вокруг закусочной и собирает окурки, спички, какие-то пробки – весь чужой мусор. Его мусора тут нет…

Выхожу из своей «спальни», устроенной в салоне «Noah». Денис что-то шинкует на кухне, потом возится с тестом, мнёт, подкидывает, вьёт из теста замысловатую верёвку. Он непререрывно в деле. Ни минуты не проводит впустую.

– И часто русский милиционер просил твой паспорт?

– В первые годы, как только увидит. Сейчас редко.

– Разбогател, наверное, – смеюсь я.

– Конечно, богатый. Он же не только хучао просил, но и продавал. Себя продавал. Ваши люди в формах всё продают. В нашей провинции многие ходили в одежде русских военных. Шинель была почти у каждого китайца.

– У тебя была?

– Конечно. Милицейская шинель и солдатская гимнастёрка, три полоски на погонах. Сержант, да? Мой сосед, хороший огородник, ходил в шинели с полковничьими погонами. Работал на поле в шинели.

– Три большие звезды?

– Да, да, три большие и желтые звезды. И папаха ещё! Один из наших ходил в кителе, которая была, как рыбья чешуя – медали, ордена, значки… Молодёжь наша не знает об этом. В смокингах хотят работать!

Да, чувствуется, что китайцы скоро будут на своих полях в смокингах.

Кухня и зал закусочной постепенно наполняются такими вкусными и плотными запахами, что хочется есть немедленно и много. Вместе с запахами начинает просыпаться и весь наш лагерь. Степь, дальние сопки, трасса, травы, редкие кустарники, развалины маленькой станции неподалёку – всё оживает, преображается, наполняется запахами, разноцветьем, звуками. Высоко-высоко в синем небе заливается невидимый жаворонок.

В полдень подъехали со стороны МАПП два автобуса. Привезли китайских рабочих в сопровождении джипа, в котором говорили о своих делах, одновременно считая деньги, довольные Толя и посредники.

Это означало, что Денис свободен.

– Китаец честный. Говорить плохо надо, не надо думать плохо! – Сказал он, садясь в машину. И широко улыбнулся. – Хучао. Есть хучао!

Он уехал. Стало уныло и скучно…

Было это в 2008 году. С тех пор миновало десять лет.

Где ты сейчас Денис? «Надо плохо говорить, чтобы хорошо было». Когда поймём?

Монгол из Маньчжурии. Или «Далеко пошёл!»

Всё чаще и чаще в мире упоминают Маньчжурию, эту визитную карточку Китая на российско-китайской границе. Но почему-то забывают, что Маньчжурия находится на территории Автономного района Внутренняя Монголия, который занимает площадь 1 миллион 181 тысячу 104 квадратных километров. Это огромная территория, на которой могут поместиться несколько европейских государств. Население этого «района» почти 25 миллионов человек.

Именно в этом районе смешаны и сосредоточены многочисленные племена разных национальностей, которые относятся к монгольским народам. Естественно, многие из них приезжают в Маньчжурию, а часть из них остаётся там жить.

Мой друг, коренной житель Внутренней Монголии, ныне живущий в Маньчжурии, рассказывал мне такие подробности из своей жизни, что все наши российские трудности, о которых мы постоянно говорим, просто померкли и исчезли из моего сознания.

Зовут моего друга Мэргэн, что переводится с монгольского как Меткий. Это имя воина. На китайский лад его назвали Чи Минжи, что, видимо, является переводом с монгольского языка.

Вот краткий, наспех записанный, рассказ Мэргэна.

– Вы, жители России, даже представить не можете нашу жизнь. Мы жили в полупустыне, недалеко от Улан-Хото,  пасли немного скота, засевали клочок земли пшеном. Если у нас человек не будет работать, то просто умрёт от голода. Никаких перспектив!

В 12 лет, полуголодный, в лохмотьях, не зная ни одного китайского слова, я добрался до Маньчжурии, где стал таскать на рынке всё, что мне ни предложат. Работал день и ночь за похлёбку и чашку риса. Тогда время было трудное, начинались перемены. У вас это называется «перестройка». Ночевал и питался, где придётся. Как собака. Многие так жили, может быть, и сейчас живут. Это же Китай…

Через два года я приобрёл старую тележку. Стало легче. Таскал уже больше вещей и продуктов, получал больше еды, а иногда и юаней. На человека стал походить.

К тому времени я уже свободно говорил на китайском языке, читал все вывески. Человек должен всегда учиться. Перестал учиться – сразу стал дураком без никаких перспектив. Жизнь – это всегда перспективы.

Тогда менялся я, менялась вокруг меня и жизнь. Стали говорить о России… В семнадцать лет я уже прилично зарабатывал. Сразу стал копить деньги. Многое уже умел делать: строить, проводить электричество, штукатурить, ездить на машине, тракторе. Учился жить. Непрерывно. Стал членом кооператива, потом мы сами с такими же, как я, ребятами организовали кооператив.

В 19 лет я купил свою первую машину. Это был старый-престарый русский «камаз». Полгода я его ремонтировал, отмывал, вылизывал каждую гаечку. И вот в 1995 году, накупив картофель, впервые отправился в Россию. Один. У меня были китайские права, ещё какие-то документы. Как я проехал через пограничный пункт? Сам до сих пор удивляюсь. Я сделал шесть попыток прорваться вглубь Забайкалья, но каждый раз меня задерживали в Борзе русские милиционеры и отправляли обратно.

На седьмой раз я понял, что их надо объезжать. Так я узнал много дорог. Ваш и другие районы, вашу деревню, реки, горы, просёлочные дороги и трассы. Читу, Улан-Удэ, а дальше – Россию. Научился говорить по-русски. Поначалу все броды через реки я проверял сам, брал палку и шёл в воду, измерял глубину, ломал лёд… Много было таких, как я, китайцев.

За эти годы я выслушал столько русских ругательств, но ни одну не могу выговорить вслух. До сих пор. Это какие-то дикие и страшные слова о матери и отце, человеческих органах.

Но ведь мне тоже надо было ругаться. И когда я приходил в ярость, то вместо: «Иди нах…», показывал пальцем вдаль и громко кричал: «Далеко пошёл!» Тут всё-таки нет грязных слов о матери. И отправляю человека просто далеко, а не на половой орган.

Вот уже двадцать пять лет я живу в Маньчжурии, занимаюсь бизнесом, связан через интернет со всем миром. Говорю на четырёх языках. Жена моя, Ли Пин, китаянка, у нас замечательная дочь, отличница, специализация – бизнес и английский язык. Бизнес мой – в интернете. Жизнь прекрасна! Но случается иногда, что я вынужден кричать и показывать пальцем и говорить: «Далеко пошёл!». А потом я долго смеюсь, вспоминая свою историю…

Много раз я общался с Мэргэном и много раз сравнивал его с