В темном-темном лесу - Рут Уэйр

– Я тоже скучаю, – чуть ли не ворковала она. – Господи, как же хочется домой к тебе. Ты еще в постели? – Длинная пауза. – Связь прерывается. Да, тут с этим вообще беда. Вчера так и не смогла до тебя дозвониться, да и сейчас телефон ловит на полделения. – Снова пауза. – Да, есть один, Том. Да ну, ты что! Зайка, я тебя люблю!

Я кашлянула. Мне совсем не хотелось вламываться в комнату посреди этого разговора. Нина редко поднимает забрало, но уж если такое происходит, она не бывает рада свидетелям. В этом я успела убедиться на собственном опыте.

– …сейчас бы к тебе под одеялко. Так по тебе скучаю! Тут дыра дырой, один лес вокруг. Прямо сбежала бы, только вряд ли Нора…

Я еще раз кашлянула, погромче, и нарочно загремела ручкой двери. Нина прервалась на полуслове.

– Алло? Алло! – Увидев меня, она широко улыбнулась с кучи подушек и сообщила в трубку: – А вот, кстати, и Нора, нас в одну комнату поселили. Что? Опять прерывается… – Пауза. – Ха-ха, на этот счет можешь не беспокоиться. Ага, передам. Ладно, мне пора. Очень плохо слышно. Люблю тебя. Пока. – Она нажала на отбой. – Джесс тебе привет передает.

– Хорошо, что ты все-таки дозвонилась. Как она?

Мне нравится Джесс. Она маленькая, кругленькая, у нее такая приятная улыбка без капли сарказма. Короче, если подумать, она полная противоположность Нины. Идеальная пара.

– Нормально. Скучает, конечно. – Нина потянулась, хрустнув суставами, и вздохнула. – Господи, была бы она тут со мной. Или я там с ней. Либо так, либо так.

– Ну, одно место у нас только что освободилось.

– В смысле?

– Мелани уехала. Перестал работать стационарный телефон, вот она и не выдержала.

– Что, серьезно?! Нет, это уже просто гребаная Агата Кристи, «Десять маленьких эскимосов».

– «Маленьких индейцев».

– Чего?

– Книга называется «Десять маленьких ин-дейцев».

– Нет, эскимосов!

– Вообще-то оригинальное название было «Десять негритят», – напомнила я, садясь на кровать. – Но потом это слово стало неполиткорректным, и негритят заменили индейцами, а потом вообще солдатиками, чтобы уж точно никого не обидеть. Версии с эскимосами никогда не было.

– Ладно, пофиг, – отмахнулась Нина. – Там, внизу, кофе сварили?

– Нет. В доме только чай, забыла? – Я взяла джемпер, натянула его, поправила растрепавшиеся волосы. – Клэр не пьет кофе, значит, и нам не положено.

– А, ну да, чертова Фло со своим обожанием… Как она, кстати, пережила бегство Мелани?

– Напряги уши – и услышишь.

Мы обе замолчали, и в тишине с кухни отчетливо донеслись безутешные рыдания. Нина закатила глаза.

– Она психованная. Я тебе серьезно говорю. И в универе такая была. Даже одеваться пытается как Клэр, ты заметила? Это еще тогда началось, но теперь принимает угрожающие масштабы…

– Да нет, она не психованная. – Я неловко поерзала. – Клэр умеет увлечь. И если человек не слишком в себе уверен…

Я замолчала, пытаясь найти слова для чувства, которое всегда испытывала рядом с Клэр. Будто моя собственная личность – это пустота, вакуум, в который может ворваться и заполнить собой кто-то яркий, вроде Клэр. Нине этого не понять. У нее много недостатков, но слабой личностью ее никак не назовешь. Она долго испытующе смотрела на меня и, так и не дождавшись продолжения, дернула плечом.

– В общем, Клэр идеальная, понимаешь? – беспомощно проговорила я. – Очень легко захотеть стать такой же.

– Ну, может быть… – Нина одернула на животе слишком короткий топ. – Я все равно считаю, что ей осталась пара шагов до психушки. Ладно, черт с ней, я не об этом вообще хотела. Ты извини меня за вчерашнее. Я правда не думала, что тебе по-прежнему больно. Только если ты до сих пор переживаешь из-за Джеймса, почему ты вообще приехала?!

Я принялась влезать в джинсы, кусая губы и вспоминая, что успела выложить Нине, а о чем умолчала. Я всегда на инстинктивном уровне стараюсь не светить карты – с детства была очень закрытой, а теперь, живя и работая в одиночестве, и вовсе ушла в свою раковину. И я прекрасно понимаю, что эта склонность, если ее не осознавать и не контролировать, способна превратить меня в такую же чокнутую, как Фло.

– Потому… – Я сделала глубокий вдох и заставила себя произнести это: – Потому что не знала, кто жених.

– Что?!

Нина резко села, спустив ноги с кровати. Я неловко пожала плечами, ощущая внутреннюю дрожь. Действительно, если назвать вещи своими именами, выгляжу я в этой ситуации довольно жалко.

– Это правда?! То есть Клэр тебя сюда заманила, чтобы тут вывалить на тебя это дерьмо?!

– Н-не совсем, – промямлила я, проклиная вдруг вернувшееся заикание. – Она вроде как… хотела сообщить мне лично. Посчитала это своим долгом.

– Да что за бред собачий! – выпалила Нина. – Когда хотят сообщить лично, зовут в бар! Не заманивают в какой-то медвежий угол! О чем она вообще думала?!

Часть этой тирады прозвучала глухо, потому что Нина в процессе надевала свитер; затем ее голова появилась из ворота, раскрасневшаяся от возмущения.

– Вряд ли она меня прямо заманивала… – Господи, почему я ее защищаю?! – Она просто…

– Просто сука. – Нина вскочила и принялась так яростно расчесывать волосы, что в них электричество затрещало. – И как ей всегда удается после такого выйти сухой из воды? Помнишь, как она в десятом классе всем разболтала, что мне нравится Деб-би Хэрри? А потом заявила, что это для моего же блага! Что я, типа, сама устала «жить во лжи»! И все ее поддержали, благодетельницу!

Я не знала, что сказать. Инцидент с Дебби Хэрри был жуткий. До сих пор помню, какое лицо было тогда у Нины – она заходит в класс, и все на нее смотрят и хихикают, и Клэр сидит с фирменной улыбочкой…

– Она же у нас пуп земли! – продолжала кипеть Нина. – Самое главное – как она выглядит, что она чувствует. Тогда ей хотелось выглядеть заботливой подругой – и хоп, она избавляет меня от необходимости скрываться, и плевать, готова я к этому или нет! Теперь она хочет красиво уплыть в закат под ручку с Джеймсом, не чувствуя за собой никакой вины, – и хоп, она ставит тебя в такое положение, когда ты волей-неволей вынуждена ее простить и благословить!

А ведь Нина права.

– Я не злюсь на то, что она так поступила, – проговорила я, все же слегка покривив душой. – На самом деле меня волнует другое.

– Что?

Но я не смогла. Меня снова накрыло чувство полной незащищенности, и я не смогла произнести этого вслух. Лишь качнула головой и отвернулась, полезла в сумку за носками.

Меня волновало, в курсе ли Джеймс. Что он знает? Сам ли он позволил Клэр все это провернуть?

– Хочешь отсюда уехать? – спросила Нина между прочим, как будто невзначай. – Мы с тобой можем сами свалить под ручку в закат, а Клэр с Фло пусть тут отрываются за всех.

Она встала, застегнула джинсы, выпрямилась во весь рост – то есть сто восемьдесят с лишним сантиметров – и с удовольствием потянулась.

– Клэр, Фло и Том, – напомнила я.

– А, ну да, Том еще.

– Заманчиво… – вздохнула я.

Настолько заманчиво, что я даже помечтала об этом минуту, пока Нина снова взялась за расческу.

Но уехать мы не могли. Я это хорошо понимала. Точнее, я не могла.

Одно дело, если бы я отказалась приехать сразу. И совсем другое, если сбегу посреди девичника. Все истолкуют это единственно возможным способом: «Бедная рохля Нора, до сих пор льет слезы по Джейм-су, даже не постеснялась испортить Клэр девичник, потому что не способна смириться с поражением». Я прямо слышала, как они шушукаются об этом у меня за спиной.

А хуже всего то, что узнает он. И они будут лежать в обнимку в своей идеальной лондонской квартире, и Клэр будет вздыхать: «Мне так жаль ее, бедняжка так и не смогла тебя забыть».

А он… а он…

Я заметила, что руки сами сжались в кулаки и Нина смотрит на меня с любопытством. Я заставила себя расслабиться и выдавила фальшивый смешок.

– Уехать было бы здорово, но нельзя. Это совсем уж некрасиво после того, как сбежала Мелани.

Нина смерила меня долгим внимательным взглядом и покачала головой.

– Ладно. Хотя, по-моему, ты мазохистка.

– Осталось потерпеть-то одни сутки. – Теперь я убеждала саму себя. – Одни сутки уж я выдержу.

– Ладно. Значит, остаемся.

Глава 14

Почему? Почему я не уехала тогда?

Я пытаюсь уснуть, но не могу, несмотря на морфий. Лежу, глядя в потолок, и слушаю голоса в коридоре. Полицейские, мужчина и женщина, тихо переговариваются о том, что произошло. И одно слово эхом отдается у меня в голове. Убийство. Убийство. Убийство.

Кто убит?

Клэр? Фло? Нина?

Сердце пропускает удар. Только не Нина. Прекрасная, яркая, дерзкая Нина. Пожалуйста, только не она…

Я должна вспомнить. Надо вспомнить, что случилось дальше. Утром они придут сюда задавать вопросы. Они сидят там и ждут, когда я проснусь.

Надо успеть сообразить, что им ответить.