Девушка из Кореи - Екатерина Геращенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо, — он взял голубую, слегка подул и сделал пару глотков — тепло тонкими струями медленно растекалось по его телу, оставляя на языке сладкое послевкусие. Он понял, что впервые наслаждался этим классическим напитком, хотя до этого ему ни раз приходилось распивать его с деловыми партнерами и отцом. Но истинный смысл чаепития он осознал только сейчас в этой тихой уютной квартире, когда за окном все еще шел дождь. «Неужели чай может приносить такое удовольствие?». Ему, человеку, который много что успел опробовать в своей жизни, такое было в новинку. И это было прекрасно.
Однако увлечение этим процессом не мешало ему внимательно следить за тем, что делала его дипломат. Она, следуя всем правилам корпоративной этики, дождалась, пока ее начальник первым сделает глоток и только тогда сама прикоснулась к напитку. На секунду закрыла глаза и погрузилась в успокоение, а когда открыла — увидела на себе пристальный взгляд президента. Ей показалось, что он пытался забраться к ней в душу. Тогда она тоже бесцеремонно уставилась на него, отчего президент вошел в замешательство и медленно опустил голову, делая вид, что его волнует количество листьев в чашке.
Виктор не знал, зачем пришел сюда, и что ему было здесь нужно. Он начал корить себя за то, что проявил слабость тогда, сказав те слова. «С чего я решил, что она будет на них отвечать? Это непохоже на меня…». В его голове было пусто.
— На улице вы спросили меня, смогу ли я скучать за Вами, как за Кореей. Вы действительно хотите узнать ответ? — ее голос был для него необычайно звонок. Он поднял голову и не раздумывая ответил:
— Нет. Прошу меня извинить, что заставил Вас чувствовать себя неловко.
— …Я бы не смогла скучать по Вам так же…потому что…у меня нет к Вам чувств…однако время очень многое может изменить…, — она смотрела на него спокойно, уверенно и даже несколько печально.
Виктору стало противно, стены сдавливали его со всех сторон, атмосфера наполнилась тревогой стало нечем дышать и ему захотелось как можно скорее выбраться наружу. Сегодня он проиграл Алисе, но все еще пытался сохранить достоинство.
— Я отнял у Вас слишком много времени. Благодаря Вам я согрелся. Завтра трудный перелет. Вам нужно выспаться. Так что я, пожалуй, пойду.
Он встал и Алиса вместе с ним.
— Не могли бы Вы сходить за моей одеждой.
— Да, президент.
Она прошла мимо него через застекленные двери, оставив после себя легкий аромат осенних духов, необычайно хороших и уникальных, как она сама. Продолжая ощущать ее незримое присутствие, Виктор вздрогнул.
— Вот. Ваше пальто абсолютно сухое.
— Благодарю, — он быстро оделся, и они направились к выходу.
Алиса открыла дверь: за ней все еще шел неустанно дождь. Было сыро и холодно, но это его не трогало. Даже если бы она предложила ему переждать непогоду, он бы не согласился. Сейчас он был зол, зол на самого себя.
Повыше натянув свой воротник, Виктор собрал оставшееся достоинство в кулак, поклонился и вышел под ливень, быстро зашагав прочь.
Алиса немного понаблюдала, как расплывалась в тяжелых каплях темная его фигура, потом закрыла дверь и заметила в углу черный зонт. Накинув первое, что пришло под руку, она раскрыла зонт и выбежала с ним на улицу: спустилась по железной лестнице и оказалась на дороге. Оглянулась по сторонам и в раздумьях побежала вперед. Добралась до конца переулка, но там никого не оказалось. Выдыхая струи теплого воздуха, она безнадежно вглядывалась в стены воды перед ней. Сердце колотилось от бега.
Она почувствовала, что сзади кто-то есть и медленно обернулась. Перед ней стоял президент. По его мертвенно бледному лицу словно слезы стекали капли дождя, глаза блестели.
— Вы забыли свой зонт. Возьмите, а то точно простудитесь, — проговорила прерывисто Алиса и подставила зонт под его голову.
Он вынул свою белую руку из пальто и коснулся зонта в том месте, где его держала она. Коснулся и крепко сжал ее руку, не давая ей освободится. Алиса удивленно перевела на него взгляд.
— Я не отпущу ее. Вашу руку. Что бы ни произошло я не отпущу…Даже если у Вас пока нет ко мне чувств я не отпущу Вас.
Такой запомнилась Корейская осень…
ⅩⅢ — Глава — 나는 내가 한 일에 대해서는 후회하지 않고, 하지 않은 일에 대해서만 후회한다. — У меня нет сожалений о том, чего я сделал. Есть сожаления лишь о том, чего я не сделал
Перелет занимал почти 10 часов. Президенту и его дипломату компания предоставила личный самолет со всеми предлагающимися удобствами, чтобы сократить утомительность этой долгой поездки до минимума. Однако даже высшая комфортабельность авиасервиса и безупречная забота кампании о своих сотрудниках не спасала Виктора от невыносимого чувства ожидания. Тревога сопровождала его повсюду отнимая желание есть и спать, поэтому единственным способом отвлечь самого себя от жгучих мыслей, была работа, представлявшая собой проверку общих бумаг, и анализ отчетов, составленных мисс Ким. Читая безукоризненно оформленные документы, он все больше осознавал, что абсолютно не воспринимает изложенный материал и в конце концов словил себя на том, что перечитывает одну и ту же строку уже 4-й раз. Он отложил бумаги в сторону, наклонил голову и напряженно провел белой рукой по черным волосам от лба до затылка.
В воздухе время идет иначе, поэтому ему показалось, что прошло лишь несколько минут, когда на самом деле работа продолжалась уже около четверти всего перелета. Открыв жалюзи одного из многочисленных окон, президент взглянул на усыпанное звездами чистое широкое небо. До луны, того холодного серпа, врезавшегося в тёмно-синее полотно, было словно рукой подать.
«Уже так поздно…Сколько сейчас времени?». Часы показывали 7 вечера. «Скоро посадка. А с тех пор, как сели в самолет, мы даже ни разу не встретились. Мне нужно ее увидеть. Но не буду же я врываться в ее каюту без приглашения. Пусть она не думает, что я навязываю ей себя. Это слишком бесцеременно и совершенно не в моем стиле. С другой стороны — я никогда не был в подобной ситуации, поэтому не знаю, как себя в ней везти. Главное, чтобы она об этом не догадалась. Не хочу выглядеть перед ней глупо или смешно. Она не из тех, кому нравятся такие мужчины. Забавно. Я уже успел побывать у нее дома, но так и не понял,
