Девушка из Кореи - Екатерина Геращенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виктор порывисто вскочил с кресла и поспешно отправился в бар. Он находился как раз между каютой мисс Ким и его, а также это было единственное место, где они могли пересечься друг с другом. Но там никого не оказалось. «С чего я решил, что она вообще сюда придёт? Может она не употребляет спиртное вовсе…».
Президент отозвал прислугу, сел за столик, положил руки в карманы пиджака и, так как пить он не собирался ни при каких обстоятельствах, остался безнадежно ждать. Начинала давать знать о себе головная боль, навалилась послерабочая усталость и многочасовая нагрузка — его клонило в беспокойный сон.
Президент не заметил, как снова очутился на одной из тех узеньких корейских улиц под осенним проливным дождем. Он крепко обнимал мисс Ким, пытаясь согреть ее хрупкую фигуру, хотя с него самого градами стекала ледяная вода. Потом отстранился от нее, чтобы посмотреть ей в глаза. Они тревожно дрожали. Его правая рука окаймила ее розовую щеку, но дальше дождь вдруг усилился стократно, и капли бешено падая на землю рядом с одиноко лежащим зонтом заглушили эту сцену — она превратилась в другую, совсем не похожую на первую.
Теперь Виктор сидел вместе с Алисой в том уютном теплом кафе и оживленно болтал с ней на самые разные темы. Все было легко и просто. Алиса окликнула кого-то, и к ним пошел высокий красивый мужчина в белой рубашке и черных брюках. Он принес чай. Слева на груди его висела аккуратная табличка с логотипом кафе и инициалами мужчины, но Виктор никак не мог их разглядеть, будто его взгляд вдруг затуманился или ослаб. Тогда он поднял голову и испугался еще больше — лицо этого человека было залито запекшейся кровью и изрешечено мелкими царапинами и ссадинами. А он продолжал улыбаться своим посетителям, как ни в чем не бывало. В безысходности Виктор обернулся к Алисе, но та спокойно пила свой чай.
«— Почему не пьешь? — спросила она».
Он посмотрел в свою чашку и увидел, что в нее налили вовсе не чай, а что-то совсем иное. То была свежая алого цвета кровь.
«— Я не могу, — ответил Виктор и с отвращением отодвинул ее на середину стола».
Вдруг тот мужчина положил свою крепкую руку на его плечо и приятным, но твердым голосом промолвил:
«Ты должен».
Рука сжимала его плечо все сильнее и сильнее, пока не стало больно, отчего мучительная сцена оборвалась, и президент, сделав судорожный вздох, открыл глаза. Не было больше кафе, того странного человека, и чашек мнимого чая — Виктор снова был в самолете, а рядом с ним стояла его дипломат и отчаянно трясла его за плечо.
— Вы должны проснуться! — повысив голос, повторяла она, пока он не очнулся. Потом остановилась и пошла к барной стойке, вернувшись со стаканом воды. Видя, как он тяжело дышит, настойчиво попросила:
— Вот! Выпейте! Вам станет легче.
Президент сделал пару тяжелых глотков и, поставив стакан, облегченно выдохнул.
— Спасибо, мисс Ким!
— Что с Вами произошло? — встревоженно спросила Алиса, садясь к нему за стол.
— Просто кошмар. Такое бывает из-за переутомления, — ответил он уже абсолютно спокойно, хотя в душе все сжималось и выворачивалось от боли.
— Нельзя так себя истязать. Ваше здоровье должно быть на первом месте. И только потом работа. Ведь Bам еще предстоит управлять большой кампанией. Поэтому всегда помните об этом.
— Я помню…Но если вдруг я буду забывать — у меня всегда есть Bы чтобы вовремя спасти меня, — и он едва заметно улыбнулся. К нему вернулась его привычная уверенность.
— Вас это забавляет, — раздраженно проговорила Алиса.
— Вовсе нет. Я же еще тогда в ресторане ответил Bам — «С этого момента с Bами я искренен, мисс Ким».
Алиса промолчала. Она уже недавно была в подобной ситуации поэтому не хотела, чтобы это повторилось.
— Если Bам больше ничего не нужно я пойду. Мне нужно дописать отчет. Президент, — она встала, поклонилась и, сохраняя непоколебимое спокойствие, прошла мимо него.
Колеблясь между порывами схватить ее за руку и оставить, он выбрал второе. Сейчас, он чувствовал, было не самое подходящее время для намеченного им разговора. Недавний сон не давал покоя…
По тихой ночной улице города Z.. не спеша ехал черный автомобиль. Моросило. Пыльная уставшая дорога орошалась свежими холодными зернами — за год, что Алиса здесь не была осень успела добраться и сюда. Но деревья тут были угрюмы, небо тяжелым камнем давило на затылок, а воздух был пропитан тревожной суетой.
“Нет, мне определенно не место в этом городе. Сколько себя помню, всегда испытывала определенный душевный дискомфорт, пока приходилось жить здесь. Мое решение, сделанное 6 лет назад, было очень правильным. Надеюсь скоро все это закончится, и я смогу вернутся к своей привычной свободной жизни. Но… Смогу ли я навсегда перестать видеться с ним?…”. Алиса сидела на мягком кожаном сиденье автомобиля компании “ZFP Group”, предаваясь сложным размышлениям.
“Тогда в Корее шел сильный дождь. Я видела, что президент совсем продрог, поэтому потащила его к себе домой и напоила крепким чаем. Даже если он был моим начальником, это ведь не считается нарушением служебной этики. Потом, уходя, он оставил свой зонт, и я побежала отдать его ему поскорей, иначе он бы снова промок. В этом тоже нет ничего противозаконного, ведь так?…Тогда почему он поступает так со мной — повышает голос, становясь грубым и невыносимым, и вместе тем, вдруг с того ни с сего говорит очень странные вещи, как будто мы с ним очень близкие люди? А эти его объятия тогда — что это все может значить? Конечно первое, что приходит на ум — его глубокое одиночество. Невозможно не заметить, насколько он далек от своего отца, людей, окружающих его по работе, и от кого бы то либо. Его что-то гложет, но он умело скрывает это под видом самоуверенности и профессионализма. Этого ему не занимать. Однако почему он выбрал меня? Что это на самом деле — страх остаться наедине с собой или тут есть что-то еще? Может чувства, про которые он мне говорил, существуют действительно…и самостоятельно…? Как понять не вызваны ли они желаниями его отца или же мнимыми ощущениями самого президента? И даже если так оно и есть — должно ли это меня как-то волновать? Потому что если должно, то тогда возникает встречный вопрос — а если у меня к нему чувства, нравится ли
