Газета Завтра 823 (87 2009) - Газета Завтра

Но он (или Куманёв?) продолжает рисовать: "Мы уже знали, что Сталин отклонил просьбу Военного совета Юго-Западного направления прекратить дальнейшее наступление на Харьков из-за угрозы окружения". На самом деле никакой "просьбы" не было. Дело обстояло так: вечером 17 мая Василевский, докладывая Сталину о критичности обстановки, предложил прекратить наступление. Василевский, а не ВС направления. На другой день, 18 мая, Генштаб еще раз предложил прекратить наступление. Генштаб, а не ВС. Наоборот, командующий Тимошенко и член Совета Хрущёв продолжали слать бодрые доклады и "сумели убедить И.В.Сталина, что опасность сильно преувеличена и нет оснований прекращать операцию" (ИВМВ, т.5, с.130). То есть они действовали обратно тому, что говорил об этом Микоян, выгораживая своего дружка Хрущёва. Над глупостью и несуразностью жанровой сценки, изображенной дальше, можно было бы только посмеяться, если бы речь не шла о столь драматических событиях: "Внезапно раздался телефонный сигнал (! - В.Б.).

- Узнай, кто и что надо,- сказал Сталин Маленкову.

Тот взял трубку и сообщил, что звонит Хрущёв.

- Чего он хочет?

- Просит разрешения прекратить наступление на Харьков.

- Передай ему, что приказы не обсуждаются, а выполняются. И повесь трубку.

Маленков так и сделал".

Хоть стой, хоть падай, хоть оперу ставь!

Маршал Жуков позже вспоминал: "Ссылаясь на эти доклады (Тимошенко и Хрущёва) о необходимости продолжать наступление, Верховный отклонил соображения Генштаба". Действительно, как решить, чью позицию поддержать: офицеров Генштаба, сидящих в Москве, или многоопытных специалистов, видящих всё на месте своими глазами? Увы, в данном случае издалека оказалось виднее. Лишь во второй половине дня 19 мая Тимошенко отдал приказ о переходе к обороне, но было уже поздно: 23 мая немцам удалось окружить наши войска. Вырвались из окружения только 22 тысячи.

Но вот как завершается юмористический пассаж на трагическую тему: "Меня тогда просто поразило, - подчеркнул Микоян. - Человек звонит из самого пекла, надо срочно принять экстренные меры - и такое барско-пренебрежительное отношение со стороны лица, несущего столь высокую ответственность". Вот ведь что при большом желании можно увидеть там, где сам не был…

Как я уже заметил, Микоян-сын решительно шествует стезёй отца, нередко превосходя того в рвении. Так, тему репрессий, лживо представленную в докладе Хрущёва-Микояна, он, желая конкретизировать, рисует не менее лживо. На вопрос: "Был ли репрессирован кто-то из ваших знакомых?" - он отвечает: "Да, конечно. И не только знакомых, но и два моих брата. В 1943 году были арестованы шестнадцатилетний Ваня и четырнадцатилетний Серго и еще больше десяти мальчиков. Например, сын генерала Хрулёва, сын хирурга Бакулева, сын секретаря моего отца и другие".

Журналист, казалось бы, тотчас должен заинтересоваться: как так? за что? по какому поводу? что за причина? ведь школьники же?! Но редактор Востриков и не ворохнулся. Он совершенно не заинтересован узнать правду, как Микоян заинтересован скрыть и извратить её: тогда, дескать, могли хватать и сажать кого угодно безо всякого повода. Вот вам факт - даже школьников! Но это же дети очень известных родителей, вплоть до члена Политбюро Микояна. Почти все жили в этом самом Доме на набережной и учились в одной школе N175. Но это не интересует Вострикова.

А Микоян-младший говорит: "Следователь лихо слепил дело о юношеской антисоветской организации. Они посидели на Лубянке полгода. Их приговорили к ссылке на год. Можно сказать, повезло".

Генерал сознательно назвал далеко не те имена, которые играли там главную роль. Прежде всего это школьник Володя Шахурин, сын наркома авиационной промышленности А.И.Шахурина, который был по-юношески пылко влюблён в дочь известного дипломата Уманского Нину, тоже школьницу. Весной 1943 года отца направляли послом в Мексику, куда, разумеется, он должен был ехать со всей семьёй. Володя уговаривал Нину остаться. Однажды на Большом Каменном мосту, около Дома на набережной, у них произошло решительное объяснение. Девушка посмеялась над уговорами влюблённого, помахала на прощанье рукой и стала спускаться с лестницы к своему дому. Парень выхватил из кармана пистолет, выстрелил в непреклонную красавицу, потом в себя. Две смерти… Владимир Аллилуев, тоже живший в этом доме, слышал выстрелы и видел тела убитых.

МИХАИЛ КОРШУНОВ и Виктория Терехова в книге "Тайны и легенды Дома на набережной" (М., 2002), жителями которого они были долгие годы жизни, приводят рассказ вдовы А.Н.Бакулева, где читаем: "Ребята играли в "правительство". Володя Шахурин был у них "министром". Ну, если возглавлял, значит, не "министром", а “премьер-министром". Однако уже это странно: ведь тогда у нас были не министры, а наркомы. Или они играли не в советское правительство. А в какое тогда? Дальше: "Прокуратура не нашла состава преступления (см. выше: "следователь лихо слепил дело". - В.Б.), но Сталин настоял на пересмотре…" Весной сорок третьего года Сталину больше заняться было нечем, да? "После чего девять мальчиков арестовали" (см. выше: у Микояна - два его брата и "больше десяти мальчиков". - В.Б.).

А сам М.Коршунов писал: "Ещё раз о "правительстве" Володи Шахурина. Володину "бумагу" точно видели, она действительно существовала. Он с ней не расставался. Декларация? Призыв? Мальчишеская бравада? Нам это по-прежнему неизвестно… Да, организация была… много об этой истории рассказывала Викина мама (тёща Коршунова), но о судьбе "володиной бумаги" она ничего не знала или, скорее всего, не хотела говорить» (с. 228-237).

Так что это была за "бумага"? Владимир Аллилуев, живой свидетель сей истории, в книге "Хроника одной семьи" (М., 1995) называет "володину бумагу" его дневником: "Дневник Володи одно время лежал у нас в буфете. Потом моя мать отдала его С.М.Вовси, матери Володи Шахурина. Что это за дневник, она, конечно, понятия не имела".

Естественно, началось следствие. Оно установило, что орудие убийства, пистолет системы "вальтер", принадлежал сыну Микояна - Вано. Затем был обнаружен и приобщён к делу дневник Володи Шахурина. В.Аллилуев пишет: "Из дневника следовало, что его автор был "фюрером" "подпольной организации, в которую входили мой брат Леонид, Вано и Серго Микояны, Артём Хмельницкий, сын генерал-майора Р.П.Хмельницкого и Леонид Барабанов, сын помощника А.И.Микояна" (с.167). Если так, то понятно, почему "не хотела говорить" об этом тёща Коршунова своему зятю.

То есть налицо была - в годы войны! - подпольная организация, "фюрер", оружие, убийство… Прокуратура, генерал Микоян, была обязана завести дело. И не наводите свою нынешнюю тень на тот старый плетень…

Владимир Аллилуев, словно специально для генерала Микояна и редактора Вострикова, написал: "Предвижу, как истовый демократ сразу вынесет свой приговор: бездушный сталинский режим, воспитывающий в душах только страх и опирающийся на страх. Да, этот тезис является одним из самых главных и расхожих мифов нашего времени, он сыграл свою роль в развале СССР. Так вот, я утверждаю, что никакого страха мы не испытывали и под страхом не жили!.. Начиная с Октября, добросовестный исследователь не найдёт и следа этого страха… Страх - это миф, и придуман он самими трусами, чтобы оправдать свою трусость".

Рассказами о своих родственниках и знакомых, как о невинных жертвах сталинских репрессий, генерал Микоян, конечно, не мог ограничиться. Товарищ Востриков задаёт несуразный вопрос: "Как вы относитесь к лозунгу (! - В.Б.): войну мы выиграли благодаря Сталину?" Где вы, сударь, слышали такой "лозунг"? На каком митинге? На какой демонстрации? Войну мы… Я не терплю тут слово "выиграли". Это не картишки и не футбол. Мы победили в войне против фашистской Германии благодаря героизму народа и его армии, которой командовали командиры-коммунисты во главе со Сталиным, благодаря силе Советской власти во главе с тем же Сталиным, благодаря руководящей роли партии, во главе которой стоял тот же Сталин, ну, и конечно, благодаря могучей советской экономике, созданной под его же руководством. Словом, роль Сталина в нашей Победе - огромна. И не полоумные люди это понимают.

А у генерала на устах заученный ответ мечтателя о Дворянской улице: "Категорически не согласен с этим лозунгом. Войну мы выиграли не благодаря, а вопреки Сталину!" И вот первый микояновский довод: "Сталин - исключительно вредная для страны фигура. Он сделал много таких вещей, которые привели к тяжелой затяжной войне".

А генералу, значит, хочется, чтобы война была лёгкой, как, допустим, война Германии против Дании 9 апреля 1940 года, в ходе которой немцы потеряли двух солдат убитыми и десять ранеными (ИВМВ. т.3, с.71), и скоротечной, как пятидневная война с Грузией в прошлом году? Увы, тогда так не получилось. Война действительно оказалась тяжелой и долгой, но, уважаемый, - неужели не заметил? - победной. И для Победы Сталин действительно "сделал много вещей".