Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы - Александр Гогун

Победа немецкого оружия даст Вам возможность расширить запланированное Вами строительство новой Европы также на её восточную часть. Таким образом, Вы делаете возможным также активное участие украинского народа в воплощении этого великого плана как одного из полноправных, вольных членов европейской семьи народов, в своем суверенном Украинском государстве»[105].

Налицо — стремление участвовать в создании такого же государства, какие были учреждены нацистами в Хорватии или Словакии («визитная карточка “Новой Европы”»). Что ж, самое время еще раз вспомнить заявление ветерана ОУН о том, что «тоталитаризма в украинских националистах не было ни грамма»…

Несмотря на отсутствие антинацистских намерений и действий со стороны ОУН, а также ее постоянные «союзнические» декларации, германские власти сочли провозглашение украинской независимости недопустимым. Украинцы нужны были нацистам не как союзники, пусть и на правах несовершеннолетнего и неполноценного «младшего брата», а как бессловестные рабы.

Руководители Рейха не считали необходимым создавать «независимую» Украину по причине того, что многие украинцы независимости не особенно желали. Бели для широких слоёв хорватов и словаков собственное государство действительно было мечтой, то о помыслах украинцев советской Украины так однозначно сказать было нельзя. Кроме того, население СССР считалось нациистами совершенно деградировавшим за годы коммунистического правления, и Гитлер полагал, что жесточайший оккупационный режим позволит лучше управлять русскими, украинцами и белорусами, чем игры в независимость. Да и боялось руководство Рейха создавать крупные, пусть и марионеточные, государственные образования. Ведь марионетки при первой возможности весьма охотно срываются с ниточек и либо сами пожирают, либо помогают кому-то пожрать своих кукловодов.

Чтобы «осадить» вышедших из-под контроля союзников, в июле Бандера с несколькими сторонниками был арестован, отправлен в Берлин под домашний арест, а позже в концлагерь Заксенхаузен. С сентября 1941 г. до весны 1943 г. деятельность ОУН(б) временно возглавил Николай Лебедь — первый глава Службы Безопасности ОУН (СБ ОУН).

Несмотря на аресты и явное недоброжелательство оккупантов, оуновцы — как бандеровцы, так и мельниковцы — продолжали надеяться на их благосклонность и пропагандировали «освободительную миссию» немцев.

Отрезвление наступило 15 сентября 1941 г., когда СД и Гестапо начали масштабный террор против ОУН(б) — аресты и расстрелы.

В одном из бандеровских изданий в декабре 1941 года сообщалось: «В последнее время гестапо, при помощи мельников-цев, начало массовые аресты людей за принадлежность к ОУН. В частности, много арестовано тех членов ОУН и видных украинских граждан, которые по приказу своего проводника Степана

Бандеры создавали украинскую власть и позанимали руководящие посты в украинских правлениях…

Всех арестованных около 1500 человек.

Причины арестов: желания ликвидировать ОУН под проводом Степана Бандеры, как единственную и сильную украинскую организацию, которая твердо стоит за самостоятельное Украинское государство. Свидетельствует об этом то, что вместе с арестами ликвидированы все украинские правления, а вместо них основаны немецкие, в которых решающий голос принадлежит немецким комиссарам»[106].

Понятно, что обе ветви ОУН стремились в 1941 году опорочить друг друга в глазах и украинцев, и немцев. Но общего приказа Мельника о том, чтобы «сдавать» бандеровцев СД и Гестапо не найдено. Да и не очень-то требовалась подчинённым Гиммлера помощь националистически настроенных украинских интеллигентов.

25 ноября 1941 г. органы СС и СД в Рейхскомиссариате Украина получили тайный приказ: «Неопровержимо доказано, что движение Бандеры готовит восстание в рейхскомиссариате, цель которого — создание независимой Украины. Все активисты движения Бандеры должны быть немедленно арестованы и после основательного допроса тайно уничтожены как грабители»[107].

Из-за немецкого террора бандеровцы ушли на нелегальное положение, фактически начав пассивное Сопротивление одновременно нацистскому и коммунистическому режимам. Во второй половине сентября 1941 г. на окраине Львова тайно состоялась Первая конференция ОУН(б). Вот как описывает решения этой конференции тогдашний и.о. Проводника ОУН (б) Николай Лебедь:

«а) перебрать в свои руки низовую [оккупационную] администрацию и продолжить работу, начатую украинским Правительством;

б) перекинуть по возможности больше руководящих кадров за Збруч (т. е. на восток Украины. — А. Г.) на все земли Украины, чтобы продолжать работу, которую начало украинское Правительство на Западных землях; раздел колхозов и совхозов, прятанье имущества от грабежей и безопасность украинского населения перед лицом ожидаемого голода, увлечение числа типографий, выпуск печати, широкая пропаганда идей и лозунгов освободительной борьбы, антисоветская и антинемецкая пропаганда, [зачитывать] акты провозглашения восстановления украинского государства в городах и селах и манифестации народа (последний акт провозглашение состоялся в городе Василькове — 30 км от Киева);

в) борьба с голодом. Немцы забирали остатки спасенного хлеба, и зима и весна 41–42 гг. принесли голод также на Западные земли, в частности в подгорные [прикарпатские] территории…;

г) просветительско-разъяснительная акция против массовых вывозов на работы в Германию, а в дальнейшем организация пассивного сопротивления (бегство во время т. н. охот);

д) акция против чрезмерного взимания контингентов и пропаганда умелого прятанья имущества;

е) пропагандистско-разъяснительная подготовка к активной борьбе с немецким оккупантом, раскрытие немецких планов порабощения и колонизации Украины. Одновременно такая же акция против новых стараний большевизации украинских территорий, которые проводили засланные Москвой в Украину агенты и партизанские диверсионные группы;

э) сбор и складирование оружия;

ж) военная подготовка новых ведущих кадров для освободительной борьбы уже почти на всех украинских землях из членов, переживших большевистскую оккупацию и охвата ими каждый раз все дальше и дальше расположенных территорий;

з) распространить наши программные и политические постановления и методику и тактику борьбы с охватом всей украинской территории и всего народа, с его политическим национальным и социальным достояниями, чтобы народ, который был до сих пор разделенный оккупационными границами, привести к программному единению политики и тактики, мысли и действий»[108].

Возможно, что решения конференции мемуаристом переданы не буквально, но последующие полтора года после этого оуновцы вели политику в указанном направлении.

Как мы видим, во-первых, был взят курс на проникновение партийных активистов во все оккупационные структуры (военные, культурные, политические, административные) с целью влияния на их деятельность, сбора разведданных, оружия. Во-вторых, основная тяжесть работы была переведена в подполье для ведения антинемецкой пропагандистской работы и подготовки организации для будущего открытия военных действий — против Германии и/или Советского Союза.

Между тем, политика нацистов по отношению к украинским националистам принимала все более жесткие формы. С осени 1941 г. по середину 1944 г. власти арестовали и расстреляли тысячи членов ОУН обеих фракций (немцы начали репрессии против ОУН (м) в январе 1942 года). Только до начала 1942 г. было отправлено в тюрьмы и лагеря 300 и уничтожено 15 членов руководящего звена ОУН(б).

Начало бандеровской конфронтации с Германией не помешало бандеровцам и мельниковцам развернуть деятельность «походных групп» украинских националистов[109], шедших вслед за Вермахтом и пытавшихся организовать какую-то власть и деятельность на местах. Порой члены походных групп ограничивались пропагандой идей ОУН. Общая численность бандеровских походных групп составляла две-три тысячи человек, хотя есть и другие оценки — 5000. К концу 1941 г. деятельность походных групп была приостановлена, а позже свернута из-за террора СД[110].

Интересны впечатления оуновцев, выросших за пределами СССР и вступивших на землю советской Украины.

Приведем отрывок из донесения неизвестного бандеровца, описывающего свой поход на восток в июне — декабре 1941 г.: «Вид у восточных украинских земель серый, говоря по восточноукраински, колхозный. Большое количество новых и не исправленных снаружи домов и каменных строений, заводов, казарм, станций, зданий колхозов, совхозов, МТС, к тому же замаскированных на время войны серым цветом, одетые в стандартные картузы, фуфайки или обычные костюмы и непритязательные ботинки мужчины, женщины, обычно, в плохо сшитых платьях, безвкусно смоделированных чулках и носках, туфлях и галошах, и к тому же широкие степные дороги и “грейдеры” радуют и изменяют этот серый цвет и серые мысли. Особенно это серая краска доминирует осенью, когда поля хлебов сменяет стерня или вспаханное поле, а ясную погоду закрывает туман, так часто в осеннем пейзаже Украины…