Ибсен. Путь художника - Бьёрн Хеммер

С другой стороны, вряд ли можно согласиться с Кохтом, когда он пытается анализировать целостный смысл драмы. «Главная тема „Комедии любви“, — пишет Кут, — это эстетическое мировоззрение…» Эстетическое мировоззрение, скажем мы, является только исходной точкой драмы, и самому Фальку кажется, что это весьма хрупкое основание для того, чтобы строить на нем жизнь целиком. Как уже было отмечено, ему самому представляется, что в его песне немного смысла.

Вскоре он начинает приоткрывать свой внутренний мир, и его предполагаемый «эстетизм» приобретает вполне определенный смысл. Так, он рассказывает, что молился Господу, прося о великой скорби — то есть о любви, с которой, однако, придется покончить в момент наивысшего счастья. Отчего Фальк, только что говоривший о «наслаждении мигом», подвластен таким настроениям? Ответ, пожалуй, заключается в том, что он — поэт, однако не чувствует в себе вдохновения. Поэтому для него так важен образ Сванхильд. Фальк, можно сказать, хочет воспользоваться душевным богатством этого образа. Как Ибсен напишет через несколько лет в одном из своих посланий, поэтом можно стать лишь тогда, когда у человека есть о чем писать, когда у него есть «жизненное содержание», жизненный опыт.

Взгляд на искусство, который отстаивает Фальк в первом действии драмы, заключается в том, что поэт достигает наивысшего результата, описывая то, чего он не может достичь. Лишь тот поэт, который несет в себе великую скорбь, в состоянии выразить радость жизни. Подобный взгляд на соотношение жизни и поэзии вновь появляется в следующей драме Ибсена, «Борьбе за престол» (1863). Там скальд Ятгейр говорит о «даре скорби» (2: 85).

Это соответствует тому, о чем писал Ибсен в своем письме от 1858 года. Там он признаётся, что «вовсе не весело смотреть на мир сквозь октябрьский туман», но все же было время, когда он «ничего лучшего не желал». Далее Ибсен пишет: «Я сгорал желанием испытать большое горе, почти молил небо послать мне такое горе, которое наполнило бы все мое существование, дало бы содержание жизни. Это было нелепо; я уже выбился из этой стадии, но все-таки это миросозерцание нет-нет да и отзовется»[25].

Но в «Комедии любви» речь идет не только о том жизненном опыте и вдохновении, которые может дать Фальку скорбь. Вопрос заключается также в том, что именно должен описывать поэт, и здесь видна связь с главной темой пьесы: конфликтом между идеалом и действительностью. Фальку противно слово «будущее», поскольку он считает, что дума о будущем — предательство жизни, она «застилает» нам божий свет. Он молился о скорби, чтобы лучше преуспеть в описании земного счастья. Подобную точку зрения, характерную также и для самого Ибсена, в своей книге я называю «эстетикой дистанцирования».

Несмотря на отдельные черты сходства, трудно увидеть в Фальке кьеркегоровского эстета. Фальк неудовлетворен тем, что есть — не только в любви, но и повсюду, куда он ни обратит свой взор. Герой думает, что есть иная жизнь, прямо противоположная грубой действительности. В этом они со Сванхильд могут понять друг друга. Поэтому Сванхильд сближается с Фальком, не только духовно, но и телесно, после того как он объясняет ей, почему нуждается в великой скорби. И она отвечает, что будет молиться о том, чтобы его судьба сложилась так, как он хочет. Первая встреча героев на сцене — явное предзнаменование того, что с ними вскоре произойдет: мимолетное соединение в наивысшей радости любви, а затем решительный разрыв. Таким образом, все случится именно так, как беспечный Фальк просил в своей молитве. Но прежде чем это произойдет, ему предстоит испытать свои взгляды и принципы.

Убежден ли Фальк действительно в том, что слово «будущее» несет в себе предательство жизни? Если да, тогда он сам в какой-то момент готов запятнать себя этим предательством. Также он теряет интерес к «дару скорби» после того, как по-настоящему влюбляется в Сванхильд. Он даже благодарит Господа за то, что не она, а ее сестра Анна помолвлена с Линном. Фалька привлекает в Сванхильд ее непохожесть на прочих — весьма заурядных — насельников пансионата. Она сохранила в себе нечто подлинное, ею еще не овладела «толпа», как это случилось с другими. Фальк объясняет ей этот процесс нивелировки личности:

Но вот толпа — невежда на невежде —Спешит свершить скорее плагиатУ Господа — и неумелой стекойКромсает дивный образ человека,На свой переиначивая лад.И, наконец, создав, что ей угодно,Ликуя, возведет на пьедесталСвое творенье: это идеал!

А вот о чем Фальк не говорит прямо, на что только намекает, — Сванхильд является для него исключением; она сохранила в себе естественное начало. Слова Фалька о двух образах человека проясняют суть конфликта между действительностью и идеалом. Это конфликт профанированного, искаженного естества и природы человека, каковой она была изначально — природы человека в ее идеальном виде. Здесь мы можем видеть, как Ибсен закладывает идейную основу для целого ряда своих последующих пьес, в которых естественное начало является синонимом позитивного. Эта идея коренится в мировоззрении романтиков и даже их предшественников, в том числе Руссо.

Культура, основанная на здравом смысле и сформированная в интересах буржуазного общества, враждебно настроена по отношению к спонтанному, естественному индивиду с его интуитивным пониманием того, что хорошо, а что плохо. Большие чувства задыхаются в тесной каморке обывательского мира. Буржуазные ценности претендуют на то, что они суть жизненные идеалы, а подлинному идеализму в этом мире места нет. Самодовольная ложь буржуазного общества безмерно раздражала Ибсена.

Первое предложение Фалька, которое он делает Сванхильд, — вместе восстать против этого банального, тривиального, негативного мира:

Давайте ж эту жизнь перевернем, —Ее ведь не природа создавала!

Тот образ любви, который предлагает этот мир, вызывает у героев глубокое отвращение — и в этом они едины. Они знают, какова была любовь изначально, знают, что этим драгоценным даром и доныне еще наделяются люди. В пылу страсти такая любовь переживается с необычайной силой. Но в буржуазном обществе у такой любви нет никаких шансов, она попросту неприемлема; семейная жизнь, материальные проблемы и заботы повседневности убивают ее. Идеал улетучивается, любовь проходит. «Sic transit gloria amoris»[26], — говорит Фальк по поводу любви пастора Стромана. Сванхильд нужна Фальку для того, чтобы он мог проникнуть «в святыню красоты» (1: 607). Она со своими незаурядными качествами должна помочь ему на поэтическом поприще.