Магометрия. Институт благородных чародеек - Надежда Мамева

— Временница, значит… — задумчиво протянула лектор и с интересом снайпера, наконец-то обнаружившего в прицеле объект, воззрилась на злополучную ручку. — И, судя по всему, дар вам до конца еще не подвластен.

«Если считать, что это третье (с учетом „хвостовой атаки“ на Лима) его проявление, то вы почти правы», — ехидно подтвердил внутренний голос. Вслух же ответила совершенно иное.

— Увы, да.

— Учитесь им управлять, милочка. А дополнительным стимулом к скорейшему совершенствованию вам станет чтение трактата «Facta probantur», или «Деяния доказывают» Фомы Аквинского. Потрудитесь взять его в библиотеке и законспектировать. На следующем занятии проверю, — послышались сдержанные смешки, которые, впрочем, тут же смолкли, как только Брыльски пояснила: — Это всех касается. Тем, кто вольно или невольно нарушит порядок, будет получать дополнительные, внеурочные задания. А теперь, Светлана, садитесь.

Опустившись на скамью, мысленно застонала: никогда не умела ладить с вот таким типом женщин, которые вечно всем недовольны, с языком-бритвой. А эта еще и стервозная магиня, уроженка тринадцатого года. Нет, не тысяча девятьсот… Судя по этому Фоме Аквинскому, просто — с тринадцатого. Это же надо задать на ознакомление трактат, автор которого скончался еще восемь веков назад. Я бы и имя данного теолога-философа не запомнила в свое время, как и примерный век его обитания, если бы не аспирант с аналогичной фамилией, ведший в меде вирусологию и жутко этим гордившийся. Причем не тайно, а весьма явно. Достал он нас тогда до печенок с его однофамильцем настолько, что даже по вузу гуляло выраженьице: «Аквинский, не трещи, а ешь бородинский». Аспирант о нем знал и жутко раздражался, когда издевательским намеком на его кафедре рядом с конспектом лекции после перерыва появлялся кусочек этого знаменитого сорта хлеба.

Мотнула головой, прогоняя то, что теперь уже навсегда осталось в прошлой жизни, — не время и не место — и с удвоенным вниманием продолжила слушать лекцию.

Вторым в расписании у нас стоял загадочный супружеский долг, на который институтки поспешили, подхихикивая от нетерпения.

Как только мы вошли в класс, я поняла, что самые бредовые идеи — пророческие. У кафедры стоял… Аарон. Сейчас, когда он был близко, что-то в чертах его лица показалось смутно знакомым. Вот только что?

Новоиспеченный преподаватель взирал на толпу девиц с чувством, далеким от старателя, обнаружившего золотой прииск. То ли его репутация специалиста по обладательницам пары икс-хромосом была сильно преувеличена, то ли давало о себе знать первое занятие. Судя по его сухому и сдержанному «Добрый день», — второе. Не иначе как шустрые институтки успели открыть на него охоту?

Глянула вниз, чтобы поделиться с тенью своими догадками, пока не прозвенел звонок, и была весьма удивлена поведением последнего. Наследие Ника ластилось нашкодившей кошкой к моим ногам и пыталось… спрятаться.

— Ты чего? — шепотом спросила у этого бестелесного клептомана.

— Ничего-ссс… просто это глава клана моего хозяина, если он меня почует…

— А чего же ты тогда на собрании молчал?

— Я думал — обойдется. Не будет же он вести занятия у всех классов института?

Здрасьте, ледник покрасьте! Этого еще не хватало. Я постаралась бочком-бочком обойти Аарона. Кто этих драконов знает, вдруг у них чуйка на бесхозные тени при приближении срабатывает?

После того, как мое личное минное поле было пройдено, тихонечко заняла место за общей партой и дала себе мысленную установку: сидеть тише воды, ниже аквалангиста-глубоководника. Это меня в итоге и подвело. Ну да обо всем по порядку.

Как оказалось, дисциплина «Супружеский долг» преподавалась в данном учебном заведении впервые. Со слов самого Аарона, ввела ее госпожа директриса для того, чтобы будущие супруги представляли себе, чего именно хочет мужчина в постели. Включение предмета в расписание обсуждали около года и все же решили, что он необходим…

«Врет, как дышит», — восхитилась я невольно.

Дракон говорил достаточно быстро, видать, наученный горьким опытом: если сделать паузу, тут же посыплются вопросы, как касательно самого учебного предмета, так и личные. Я, конечно, сомневалась, что они могли бы ввести дракона в ступор, но вот сбить с мысли и увести занятие совершенно в другое русло — запросто.

Увы, трюк не помог. Одна из девиц нарочито-сильно двинула локтем, уронив с парты увесистый талмуд. Звук грохнувшегося фолианта, который по размерам и тяжести вполне мог составить мечту киллера (в смысле, ударив таким по голове, можно было вполне успешно отправить клиента к праотцам), заставил Аарона инстинктивно замолчать на мгновение. Сметливая девица из рода горгон тут же в притворном смущении провела по шевелящимся волосам рукой и воскликнула:

— Ой, тетрадка упала, извините, — и тут же резво наклонилась.

То, что у нее развязана пелеринка и расстегнуты три верхние пуговицы, позволявшие обозреть содержимое импровизированного декольте, оценили все. Аарон в том числе, но, увы, он не проявил рефлекса ловеласа: сглатывать и пялиться на предложенный его вниманию бюст не стал, а лишь со вздохом поднял глаза на потолок. Этот его жест можно было интерпретировать как: «Ну вот, опять то же самое…»

За упавшей тетрадкой последовала лавина вопросов: от «А у нас будут только теоретические основы?» до «Есть ли у вас невеста?». Аарон стоически пытался ответить на все по порядку и сохранить невозмутимый вид. Я же лишь машинально подумала: интересно, насколько прочно его воспитание? Увы, узнать этого не удалось. Дракон применил подлейшую из тактик. Он просто объявил, что в этом году его ждет распределение, и потому он решил испытать судьбу. А вдруг любовь всей его жизни обучается в стенах пансиона? И тут же перечислил ряд требований к своей будущей избраннице: скромна, молчалива, миловидна, титул и приданое значения не имеют.

Надо ли говорить, что после этого объявления в аудитории наступила идеальная тишина. Все стремились стать скромно-молчаливыми. Хотя откровенность из взглядов многих не исчезла, а в тишине стала еще более выразительной.

Аарон вздохнул, словно выиграл битву в этом оплоте матримониальности. Дальше лекция пошла ровно. Дракон доступным языком пытался объяснить основы мужского мировоззрения: то, что супруги редко понимают не только тонкие, но зачастую и толстые, и явственные намеки (например, не стоит прикладывать к обнаженной груди кота и спрашивать «Мне идет?», подразумевая покупку шубы, — дражайший не поймет, зато увидит намек на интим в несуществующих вещах, таких как глубокий разрез или нижнее белье).