Второе Установление - Айзек Азимов

подумал о Муле. У него нет причин идти здесь окольными путями. Разве вы не видите, какая чепуха

получается? Если бы я был предателем, и Мул знал об этом, я мог быть Обращен с такой же

легкостью, как вы, и он получил бы тайну местоположения Второго Установления прямо из моего

сознания, не отправляя меня через пол-Галактики. Можете ли вы хранить секреты от Мула? А если я

не знаю этой тайны, то и Мула не смог бы привести к цели. Тогда зачем было меня посылать в любом

случае? Очевидно, гипертрассер установил агент Второго Установления. Тот, кто сейчас явится к нам.

А смогли бы вас провести, не залезая в ваше драгоценное сознание? Или для вас это нормально -

принять всю эту несусветную чушь за истину? Чтобы я доставил звездолет Второму Установлению?

Да и на кой он им нужен? Им нужны вы, Притчер. Вы знаете о Союзе больше всех, исключая только

Мула, и, к тому же, вы, в отличие от него, не опасны для них. Вот почему они вложили в мой разум

направление поиска. Разумеется, я никогда бы не смог натолкнуться на Ределл случайными

блужданиями по Линзе. Я об этом знал. Но я знал также, что Второе Установление следит за нами, и

знал, что они-то все и устроили. Почему бы не принять их игру? То был поединок в блефе. Они

хотели заполучить нас, а я хотел заполучить их местонахождение – и пусть космос возьмет того, кто

окажется менее хитрым. Но если вы будете продолжать наводить на меня бластер, проиграем именно

мы. И это, очевидно, не ваша идея. Это они. Дайте мне этот бластер, Притчер. Я знаю, что вам это

кажется ошибочным, но это не ваш разум говорит, это Второе Установление внутри вас. Отдайте мне

бластер, Притчер, и мы вместе обратимся против того, кто явится сейчас.

Притчер в ужасе сознавал растущее смятение. Правдоподобно! Мог ли он так ошибаться?

Откуда это вечное сомнение в себе? Почему он не был уверен? Почему слова Чанниса звучали так

правдоподобно?

Правдоподобно!

Или это его собственный истерзанный разум борется с вторжениями?

Неужели он расщепился пополам?

Как в тумане, он разглядел стоявшего перед ним с протянутой рукой Чанниса – и внезапно

понял, что собирается отдать ему бластер.

Но не успели мускулы его руки произвести соответствующее движение, как дверь позади

неторопливо открылась – и он обернулся.

В Галактике, вероятно, найдутся люди, которых запросто можно принять за кого-то другого,

даже пребывая в состоянии мирного душевного покоя. Соответственно, могут быть и такие состояния

души, при которых можно спутать и совсем уж непохожих людей. Но Мул был превыше любых

комбинаций обоих этих факторов.

Хотя сознание Притчера и было потрясено, ничто не могло послужить преградой немедленно

охватившему его мысленному потоку холодной энергии.

Чисто физически Мул вряд ли мог играть основную роль в любых ситуациях. Не

главенствовал он и в данной.

Будучи завернут в многослойные одеяния, сделавшие его куда толще

обычного вида, но даже при этом не приобретя нормальных человеческих размеров, он выглядел

довольно-таки смехотворной фигурой. Его лицо было закутано, а оставшаяся открытой часть его носа

торчала замерзшим красным клювом.

Для образа избавителя, вероятно, нельзя было найти менее подходящей кандидатуры.

Он сказал:

– Спрячьте ваш бластер, Притчер.

Затем он повернулся к Чаннису, который пожал плечами и сел.

– Эмоциональная обстановка здесь выглядит весьма запутанной и конфликтной. Что это вы тут

говорили, будто за вами следит еще кто-то помимо меня?

Притчер резко вмешался:

– Был ли гипертрассер установлен на нашем корабле по вашему указанию, сударь?

Мул повернул холодный взгляд на него.

– Разумеется. Или вам кажется правдоподобным, что к нему может иметь доступ, помимо

Союза Миров, еще какая-нибудь организация в Галактике?

– Он говорит…

– Он здесь, генерал. В косвенном цитировании нет необходимости. Так вы говорили на эту

тему, Чаннис?

– Да. Но, сударь, видимо, я ошибался. Мое мнение было таково: гипертрассер установлен кем-

то, находящимся на службе Второго Установления, и мы завлечены сюда для каких-то их замыслов,

которым я и готовился противостоять. У меня, кроме того, возникло представление, что генерал уже

более или менее находится в их руках.

– Вы изъясняетесь так, словно теперь думаете по-иному.

– Боюсь, что да. Иначе в дверях стояли бы не вы.

– Что ж, хорошо. Тогда обсудим все это, – Мул развернул верхний слой стеганой одежды с

электроподогревом. – Вы не возражаете, если я тоже присяду? Так… мы здесь в безопасности и

полностью свободны от любой угрозы вторжения. Ни один туземец с этой глыбы льда не пожелает

приблизиться к данному месту. В этом я вас заверяю, – в подчеркнутом намеке Мула на присущую

ему силу звучала жестокая откровенность.

Чаннис позволил себе выказать недовольствие.

– Ради чего нужна такая скрытность? Можно подумать, что кто-то собирался подать чай и

привести танцовщиц.

– Вряд ли… Так как там насчет вашей теории, молодой человек? Второе Установление

выслеживает вас с помощью устройства, которое имеется только у меня, и… как, говорите, вы нашли

это место?

– Теперь, сударь, с учетом известных нам фактов, мне кажется очевидным, что определенные

указания были прямо помещены в мою голову…

– Теми же Вторыми Установителями?

– Больше некому, насколько я представляю.

– Значит, до вас не дошло, что если Второй Установитель мог заманить или принудить вас

отправиться на Второе Установление для своих собственных целей – и, полагаю, вы представляли

дело так, что он использовал методы, подобные моим, хотя, имейте в виду, я могу насаждать только

эмоции, а не мысли – повторяю, до вас не дошло, что раз уж он мог это сделать, то в слежке за вами с

помощью гипертрассера не было особой необходимости.

И Чаннис, резко приподняв голову во внезапном изумлении, натолкнулся взглядом на

большие глаза своего суверена. Притчер хмыкнул и с видимым облегчением расправил плечи.

– Нет, – произнес Чаннис, – этого я не сообразил.

– А если бы они были вынуждены выслеживать вас, они не смогли бы направить вас к цели, а

не будучи направляемыми извне, вы имели бы ничтожные шансы отыскать дорогу. Вам и это не

приходило в голову?

– Да, не приходило.

– А почему? Или ваш уровень интеллекта упал так низко?

– Я могу ответить лишь встречным вопросом, сударь. Вы присоединяетесь к генералу

Притчеру, обвиняя меня в предательстве?