Преступления инженера Зоркина - Виталий Акимов

Грабители решили задержаться в городе надолго, взять добычу побогаче, а затем, двинуться на берег Черного моря, где можно отдохнуть от трудов «праведных» и развлечься от души.

Главарь шайки — молодящийся субъект с черными усиками под грузина сумел вовлечь в шайку хорошенькую ученицу выпускного класса и ее друга — скромного, благовоспитанного и чрезвычайно робкого юношу, отпрыска высокоинтеллигентных родителей. Хорошенькая ученица использовалась бандитами в качестве приманки для одиноких прохожих, чрезвычайно заинтересованных встречей с молоденькой девушкой, готовых сопровождать ее хоть на край света. В темном переулке их встречали три подозрительные личности. Одинокий любитель приключений от страха округлял глаза и рот в виде буквы «о» и беспрекословно снимал с себя одежды, а затем рысцой в исподнем белье совершал обратный путь до дому.

Юношу заставили быть наводчиком: он следил за облюбованной грабителями квартирой и так как был внешне симпатичен, благородно бледен и солиден, чему способствовали позолоченные очки с четырехугольными стеклами, то не возбуждал у жильцов подозрения. Когда квартира после налета шайки оказывалась опустошенной, а благородный юноша исчезал, никому из соседей не приходило в голову указывать работникам милиции на столь «несущественное обстоятельство».

В конце концов членов шайки вместе с главарем арестовали. Все, в том числе хорошенькая ученица и ее высокоинтеллигентный товарищ, были осуждены на долгие сроки. Последние, заливаясь горючими слезами, говорили о том, что их запугали, заставили, запутали. Так в действительности и было. Но ни они сами не смогли вовремя перебороть свой испуг и разоблачить грабителей, ни никто другой не помог им в этом. В результате — тюрьма, крушение надежд, и, вероятнее всего, искалеченная жизнь в будущем.

— Я не думаю, что Рашид Камилов может попасть в подобную историю, — заключил отец, глядя пытливо на сына. — И все же, рассказанное тобой и Хадичой Салимовной меня тревожит. Ты сам говорил, что Рашид никогда и ничего не скрывал от матери и от близких друзей, а теперь он глубоко хранит какую-то тайну. Хотя вроде и тайны здесь нет. Увлечение молоденькой и хорошенькой женщиной и «плата за услуги», как выразился сам Рашид, вот, пожалуй, и все. Но все ли? — Петр Степанович задал этот вопрос одновременно и себе, и сыну. Ответил Игорь:

— Я понимаю, папа. Именно то, что Ирина дает Рашиду деньги, особенно беспокоит тебя. И меня тоже. Рашид стал пить, он изменился до неузнаваемости: стал задумчив, раздражителен, лжив, чего прежде никогда не позволял. Если так будет продолжаться дальше, Рашид может сойти с прямого пути. Короче говоря, я должен ему помочь. Я правильно тебя понял?

Отец утвердительно кивнул.

Узнать адрес Ирины Скворцовой для Игоря не составляло труда. Имя и фамилия ему были известны, а Рашид к тому же в последний раз бросил фразу: «Она на восемь лет старше меня». Значит известен и возраст — 27 лет.

Обратившись в справочное бюро, лейтенант Мезенцев получил через пятнадцать минут ответ: «ул. Папанина, 19».

На плане он разыскал эту улицу — она располагалась в Куйбышевском районе неподалеку от центра города.

— Так, так! — скороговоркой произнес Игорь, непроизвольно подражая в этом отцу, когда тот бывал сильно заинтересован делом. — Выясним сейчас в райисполкоме, в ведение какой жилищно-эксплуатационной конторы входит улица Папанина.

По телефону выяснил: ЖЭК № 15, начальник — Хамид Галиулин, адрес — Бешарыкская, 94. Уже через полчаса Игорь Мезенцев беседовал с человеком среднего возраста, лицо которого пересекал шрам от правого виска до шеи — неизгладимый след войны.

— Знаю Скворцову Ирину Самойловну, — ответил Галиулин, не задумываясь и глядя на молодого лейтенанта внимательно и приветливо. — Год назад из Киева приехала, живет вместе с теткой Александрой Ниловной Горевой, хозяйкой дома.

— А где работает?

— Помню по домовой книге, что в комбинате бытовых услуг. А вот кем?.. Если надо, то я могу узнать и сообщить вам?

— Очень прошу, узнайте. И позвоните вот по этому телефону.

Офицер, откозыряв начальнику ЖЭКа, крепко пожал ему руку. Галиулин не спрашивал у работника уголовного розыска, для чего тому понадобились сведения об Ирине Скворцовой. Знал одно: надо! И Галиулин, потирая ладонью глубокий шрам на правой стороне лица, еще раз согласно кивнул Игорю на прощанье.

Получив интересующие его сведения: И. С. Скворцова — швея мастерской комбината бытовых услуг, что находится напротив райторга, Игорь решил действовать дальше. Он задумал обратиться за помощью в органы народного контроля. Попросить кого-либо из внештатных инспекторов проверить работу мастерской и узнать как можно больше об Ирине Самойловне Скворцовой. Поделившись мыслями с отцом, Игорь с удивлением увидел, что Петр Степанович глядит на него с укором, даже с осуждением.

— Ты хочешь установить за другом наблюдение? Но имеешь ли на это право? Какими компрометирующими данными ты располагаешь? По существу, никакими, кроме домыслов и словесных догадок. Кто позволил тебе сеять подозрение в сознании начальника ЖЭКа? Представь на минуту, что произойдет, если твои домыслы не подтвердятся? Как после этого ты взглянешь в глаза другу, как будет смотреть на тебя молодая женщина, которую любит Рашид, и, наконец, самое главное, как отреагирует Хадича Салимовна? Нельзя решать вопросы с ходу. Зачем тебе нужно было узнавать, где работает Ирина? Ведь известен ее домашний адрес. Почему тебе в голову не пришла простая мысль: пойти к Скворцовой домой?.. Кстати, днем звонила Хадича Салимовна. Она очень взволнована: Рашид уже двое суток не ночует дома. Видимо, он живет у Ирины.

Когда отец замолчал, заговорил Игорь:

— Папа, я постараюсь объяснить тебе, почему поступил так, а не иначе. Сегодня утром начальник отделения майор Ахраров провел совещание. Из десятой горбольницы сообщили, что к ним привезли пятнадцатилетнего мальчика Юсупа Матвалиева с тяжелым головным ранением. Его отец объяснил, что сын упал с дерева, ударился головой о камень. Но врач-хирург, прежде работавший судебно-медицинским экспертом, усомнился в этом. По его предположению удар нанесен круглым металлическим предметом, вероятно, ломиком. Если это так, то налицо преступление. К сожалению, с мальчиком в настоящее время говорить нельзя, у него сильное сотрясение мозга.

Майор поручил сотрудникам отделения установить «связь» с Матвалиевым, заведующим скобяным ларьком. Он мрачен, молчит, своим друзьям и знакомым говорит, что с сыном случилась беда: упал с дерева. Следовало проверить версию — не его ли это рук дело? Но вернулись ребята, которые проводили опрос соседей. Картина резко изменилась. Мать Юсупа призналась под строгим секретом одной из соседок, что ночью, когда они уехали в район на свадьбу, в дом забрались воры, чуть не убили мальчика, но ничего не взяли. Другая соседка видела, что напротив ворот долго стояла влюбленная пара: девушка-блондинка и юноша узбек.

— Ахраров поручил старшему оперуполномоченному и мне заняться этим делом, — Игорь передохнул, он смотрел на отца вопросительно и тревожно. Но Петр Степанович молчал, ждал, когда сын закончит. Игорь заговорил снова, уже с неприкрытой тревогой в голосе:

— Ты понимаешь, папа, чем я обеспокоен! Меня пугает мысль, а вдруг это был Рашид, там, напротив ворот. Ведь еще вчера ты рассказал подобную историю. Я не хочу верить в это, но если это так?

Отец тяжело прошагал в конец комнаты, потом, резко повернувшись, в упор посмотрел на сына.

— Завтра после службы отправляйся к Ирине домой. Побеседуй с ней и с Рашидом, вызови их на откровенный разговор. Ну, а если не получится, если окончательно уверишься в чем-либо плохом, тогда исполняй долг! Доложи своему начальнику!

Вечерело. Игорю открыла тетка Ирины — сморщенная старушка. На вопрос: «Дома ли товарищ Скворцова?», ответила, с удивлением глядя на незнакомого статного парня:

— Сейчас позову!

Игорь стоял перед закрытой калиткой, мысленно представляя первый момент встречи с Ириной и Рашидом. Ведь Рашид здесь, вот за этим высоким из сырцового кирпича забором, над которым нависают тяжелые ветки яблонь и груш. Что он им скажет, как объяснит свой приход? Игорь переступил с ноги на ногу, оглянулся вокруг. Никого, даже собаки не тявкают. Тихая улица, здесь, наверное, за день даже и грузовик не проедет. Кругом настоящие дачи, и воздух здесь намного чище и свежее, чем на оживленных магистралях города, хотя центр совсем недалеко.

Услышав быстрые, легкие шаги за калиткой, он внутренне подтянулся, провел по лицу ладонью, словно сгоняя печать тревоги и раздумий. Глаза его теперь смотрели твердо, скулы выступили вперед, на холодном лице появилась спокойная, вежливая улыбка.

Удивление на лице Ирины держалось всего секунду. Она улыбнулась широко и открыто. Воскликнула: