8 декабря 1980 года: День, когда погиб Джон Леннон - Кит Гринберг

Фотографии Леннона висели в витринах многих магазинов на Коламбус-стрит. Чепмен заглянул в каждый и пообщался с сотрудниками. Было видно, что Джон нравится не только фанатам «Битлз», но и тем, кто сталкивается с ним в повседневной жизни. Он ведет себя с людьми обходительно, они отвечают ему взаимностью. В лагере YMCA к Марку относились точно также. А что с гавайскими соседями? Что они скажут о нем? Одни назовут его тихим, другие — странным.

Впоследствии Чепмен признается, что в тот вечер пригласил Джуд на свидание. По его словам он надеялся расстроить собственные планы. Согласись она, история пошла бы по другому пути. Вероятно, он бы сделал попытку застрелить Леннона, но в другой день. А если бы его помутившимся рассудком овладела другая идея, Чепмен вполне мог бы просто забыть о задуманном преступлении.

В интервью программе «Дейтлайн» Джуд сказала, что не помнит никаких романтических намеков с его стороны. Чепмен был приятным человеком и любил «Битлз»; каждый день, стоя у Дакоты, она общалась с подобными людьми. А больше ничего не было.

Она абсолютно уверена, что он не приглашал ее ни на какие свидания:

— Полный бред. Впервые слышу. Должно быть, эта сцена разыгралась у него в воображении.

Они вернулись к Дакоте, но температура на улице продолжала падать.

— Ты до которого часа здесь будешь? — спросила Джуд у Чепмена.

— До упора, — ответил он.

Она решила, что он хочет взять автограф.

Чепмен вернулся на позицию у главного входа, зажав подмышкой пластинку «Double Fantasy». Он кивнул привратнику и Полу Горешу. Джуд прислонилась к ограде с горгульями. В квартире Леннонов подходило к концу интервью. Джону с Йоко пора было ехать в студию. С утра он отслушал ее запись «Walking on Thin Ice» и хотел внести некоторые изменения. Он уже знал, каким хочет видеть сингл — с заглавной песней Йоко на стороне А и его собственным хитом на стороне Б. Наконец-то слушатели прозрели, подумал он. Люди, простые люди начинают понимать творчество Йоко, также, как в свое время приняли сердцем идею мира.

— Работать с друзьями — величайшая радость, — сказал он Дэйву Шолину. — У меня нет друга ближе жены. Можно ли мечтать о большем?

Внизу Чепмену показалось, что он одержим дьяволом.

Те самые фанаты, которые в 1980 году восхищались трогательными отношениями между Джоном и Йоко, поначалу восприняли их в штыки. Шестидесятые были унылым, консервативным продолжением пятидесятых, пока Джон, Пол, Джордж и Ринго не открыли дверь и пригласили всех на праздник. А потом, как утверждают Йоко-ненавистники, ворвалась она и начала всем гадить.

Вскоре после того, как Джон и Йоко официально начали встречаться, они пришли на авангардный джаз-фестиваль в Кембриджском университете, и их позвали на сцену. «Это первый раз, когда я был не в роли «битла», — сказал Джон журналу «Роллинг Стоун». — Я просто стоял с гитарой у колонки, слушал, как она заводится, а народ меня узнал и давай возмущаться. „Он-то что тут делает?“ Это вечное „Сиди в домике и не высовывайся“… Каждый хочет, чтобы ты вписывался в нарисованный ими образ. Но это все равно, что вечно соответствовать ожиданиям родителей или общества… Чтобы нормально жить, нужно высовываться из домика».

Чем больше чета ощущала сопротивление, тем сильнее они давили. Их отношения активно освещались, и Джону достаточно было появиться где-нибудь и выступить с заявлением. Вот Джон и Йоко сажают два желудя на территории собора Ковентри — один смотрит на запад, второй на восток, символизируя слияние двух их культур. Перед галереей Роберта Фрейзера Йоко стоит рядом с Джоном, пока он перерезает веревку, удерживающую 365 шариков, надутых гелием. К каждому прилеплена карточка с надписью «Вы находитесь здесь» и просьба нашедшему написать Леннону на адрес галереи. Потом Джон с Йоко читали ответы. К их печали основная масса фанатов просила Джона вернуться к Синтии.

Как-то раз на Эбби-роуд перед студией EMI они встретили группу молодых людей. Йоко вручили букет желтых роз. Она была очень тронута, несколько раз повторила слова благодарности.

— Давно пора людям сделать для нее что-нибудь хорошее, — сказал Джон.

Но оказалось, что розы специально протянули ей шипами вперед.

Джон с Йоко давно научились не обращать внимания на нападки, но эта сцена задела обоих.

— Самое унизительное, это когда на тебя смотрят как на паразита, — объяснила Йоко в интервью «Плейбою». — Мы любили друг друга, хотели помочь всему миру. Так почему бы просто за нас не порадоваться?

— Когда тебе говорят: «Как ты можешь жить с этой женщиной?», отвечаешь: «Что ты имеешь в виду?» — поддержал ее Леннон. — Почему все хотят бросить в нее камень, а меня наказать за то, что я ее люблю?

Постоянное чувство отчуждения закипело в Джоне с новой силой, и он уверовал, что Йоко — единственный человек, кто всегда на его стороне. Он говорил друзьям, что и минуты не может без нее обойтись.

— Отношения с Йоко требуют сил, но нам достался волшебный дар любви, — сказал Джон телекомпании ATV в 1969 году в Англии. — Любовь, как бесценный цветок. Нельзя получить его и забыть на подоконнике… Его надо поливать. Заботиться о нем, ухаживать, отгонять мух, проверять, что все в порядке, подсыпать удобрения.

Джон постоянно говорил о них с Йоко как об одном человеке. Он даже заявил, что «Йоко — это я в юбке».

То, что Джон оказался во власти посторонней женщины, разрушило гармонию в «Битлз». Пол ощущал, что группа только мешает Джону проводить все время с Йоко — как работа в офисе или школьные домашние задания. Ринго как никто понимал Джона, но его жена, Морин, водила дружбу с Синтией, а потому отношения с Йоко у барабанщика не задались.

Когда закончился бракоразводный процесс, Джон с Йоко выпустили собственный альбом, «Two Virgins». Он состоял из визжащих и стрекочущих звуков, записанных парой, пока Синтия отдыхала в Греции. На обложке обнимаются взъерошенные и совершенно голые Джон с Йоко. На обратной стороне они же, голые, держась за руки, стоят спиной к камере и через плечо смотрят в объектив. Пускай, они не самая красивая пара, смысл был в другом.

— Мы пытались сказать: «Мы встретились, мы любим друг друга и готовы поделиться своими чувствами», — сказал Джон Дэйву Шолину. — Еще это своеобразное заявление о том, что я пробудился. «Вы знаете меня как «битла», а вот я каков на самом деле». Понимаешь, «вот я, голый, с женщиной, которую люблю. Хочешь с нами?»

Пол с ними не хотел.

— Джон теперь любит Йоко, — сказал он, — а нам троим нет места в его жизни.

В районе пяти Джон с Йоко наконец вышли из Дакоты.

Интервью заняло неожиданно много времени, так что они сильно опаздывали в студию. Дэйв Шолин предложил их подвезти.

Марк Дэвид Чепмен увидел, как бывший «битл» подошел к Полу Горешу.

— Привет, Пол, давно тут торчишь?

На глазах у взволнованного Чепмена они обменялись парой фраз. Пол подозвал нового знакомого. Джон поймал взгляд Чепмена и заметил пластинку «Double Fantasy» у того в руках. Марк протянул ее вперед.

— Дать автограф?

Чепмена колотило: столько лет он восхищался Джоном Ленноном, и тут объект восторгов обращается к нему!

— Подпишите пластинку, если можно, — попросил он, протягивая Джону черную ручку «Бик».

Гореш отодвинулся и навел фотоаппарат. Довольный Чепмен следил, как Леннон царапает стержнем блестящую обложку. Ручка сперва отказалась писать, и Джон ее потряс. Йоко, проходя мимо, несколько секунд разглядывала Марка. Он выглядел точь-в-точь как остальные фанаты. Приятно, что такая мелочь, как автограф, может доставить человеку столько радости.

Наконец, ручка разработалась. «Битл» подписался «Джон Леннон», и добавил снизу «1980».

Йоко уже сидела в машине, но Джон потратил на Чепмена еще несколько секунд.

— Что-нибудь еще нужно?

Чепмен понял, что Леннон о чем-то догадывается, может, инстинкт подсказывает ему, какую трагическую роль сыграет Марк в его жизни? Иначе с чего такая обходительность?

— Жена сидела в машине, — поведал потом Чепмен Ларри Кингу с CNN. — Дверь была открыта, а он же занятой человек… Он спешит… в студию звукозаписи, но тратит время на разговоры с посторонним человеком и спрашивает, что мне нужно. Он же дал мне автограф. Фотоаппарата у меня с собой не было. Чего еще я мог хотеть?

Марк покачал головой.

— Нет, благодарю, — ответил он Джону.

Леннон развернулся и сел рядом с женой. Дверь захлопнулась, и Шолин отъехал от тротуара. До зимнего солнцестояния оставалось две недели, поэтому уже темнело. В магазинах загорались рождественские гирлянды. От этого времени года у Джона шла кругом голова. Интервью закончено, но Леннон никак не мог угомониться, он восторженно вспоминал о Литл Ричарде и других кумирах детства. Потом запел. «Би-боп-а-лула, она моя малышка…»[6]