Лесная тень (СИ) - Фабер Майя

— Нет, отказываться не буду, — вздохнула я. — Поговорить хочу.

— Не бабское это дело, Фрея, обсуждать такие сделки, — резонно заметил он, и я мысленно пожевала последнее слово.

Эх, кто по любви, а кому — сделка… Вот так и почувствовала себя куском мяса на прилавке. Бесплатным.

— Обсуждать и не лезу, — извиняющимся тоном начала я, хотя своей вины пока ни в чем не ощущала. — Мелочи уточнить. Когда, где? Семью надо оповестить.

На последнем предложении я повернулась, чтобы проверить, на месте ли чужак. Беон с недоумением проследил за моим взглядом, как будто ожидал увидеть тут толпу внезапно возникших родственников и вопросительно уставился на меня.

Я смущённо улыбнулась, никогда не умела строить из себя дурочку специально, а вот случайно почему-то замечательно выходило, только совсем не в те моменты, когда было нужно. Очень хотелось провалиться, но я подозревала, что у трактира, как и у половины домов в Хюрбене, не было даже погреба.

— Да когда хочешь, — испортил Беон своё же утверждение о бабских делах, не дал мне почувствовать себя мученицей, оставленной без единого права выбора. — Брат твой быстрее просил, совсем он плохой стал. Может в праздник, доживёт уж он до него?

Я вздохнула и коротко кивнула. Значит через три недели. Сама не знала зачем, но пыталась уловить в его голосе хоть какой-нибудь интерес. Монти правильно сказал — примелькалась, свыкнется. Так и было, ничего больше. Беон, как и я, хотел разделаться с неудобной частью побыстрее, а там… разберёмся.

— Во время затмения заключаются самые счастливые браки, — занудным тоном процитировала я давно приевшуюся поговорку.

Беон дёрнул носом, на секунду скривился, это была моя любимая ужимка, которую он со временем перенял. Да и Арни не отставал впитывать дурной пример. Я подозревала, что сейчас смотрелась не лучше.

Впрочем, почему бы и нет, если не выходит по-другому, пусть хоть затмение работает, не зря же бродят по Хюрбену эти старые байки, передаются из поколения в поколение. А за день до праздника девки на сносях начнут вокруг заборов бегать, чтоб ещё и разродиться успеть вовремя да обеспечить дитю неведомую лучшую жизнь. Смешные.

Я вдруг поняла, что глупо улыбаюсь своим мыслям, и натянула серьёзный вид. Снова мельком проверила чужака, тёмный плащ в углу оставался неподвижен.

— У меня есть одно условие, — вернулась к теме я, стараясь больше не отвлекаться.

Беон удивлённо поднял одну бровь. Не знаю, как у него это получалось, я как-то даже тренировалась, так ничего и не вышло.

— Просьба, — исправилась я и кивнула на кинжал, — в подарок его хочу, на помолвку.

Беон подозрительно уставился на оружие, которое до сих пор лежало на столе, так неприметно, что, казалось, мы оба о нём забыли.

— Этот кинжал и мужику-то бесполезен, — оценил он и поморщился, — а бабе зачем? Нашла цацку. Ты лучше список составь, что тебе из города заказать, — он запнулся и добавил, — в доме ничего нет, чего вам, бабам, надо.

Я едва не ляпнула, что тоже плохо представляю, что бабам надо. Хозяйство у меня было так себе. Спросить не у кого, разве что Альбу повеселить, она до слухов и обсуждений не опустится, но сама от души повеселится.

— Красивый он. — Я как можно беззаботнее пожала плечами. — Чем не цацка? Серебро, небось. Колец-то все равно не дождёмся, пока из города не привезут.

Беон поднял на меня глаза, в которых читалось отчётливое — вот это я понимаю колечко.

— Прошлое у него дурное, не нужен тебе такой подарок, — так серьёзно произнёс он, что я даже растерялась. До сих пор не замечала за ним веры в то, что нельзя было пощупать или хотя бы увидеть.

— А что с ним было? — заинтересовалась я. На посиделках Беон ничего особенного не рассказывал, похвалялся имуществом да и только.

— За услугу я его получил, — ответил он. — Нехорошую. Просили забыть о ней, как будто ничего и не было, а я всё не могу из головы выбросить. Давит он на меня хуже камня на шее. Как выпью, так снова там оказываюсь.

— Незаконную? — ляпнула я, хотя на языке вертелось совсем другое слово.

— Нет. Хотя закон у нас в то время не очень-то в чести был.

Я рассматривала рисунок на рукояти кинжала и внимательно слушала, старалась лишний раз не встревать, а то ещё передумает рассказывать.

— Жизнь надо было спасти, вот и спас.

— Так что же в этом дурного? — удивилась я.

— Мысли дурные, — глухо отозвался он. — До сих пор думаю, а каждую ли жизнь стоит спасать? Может судьба то лучше знает.

— Раз спас, значит такая судьба и есть, — отмахнулась я. — Зря давно от кинжала не избавился, продал бы приезжему, чтоб не встречаться.

— Не уходит он. Вот ты его хочешь, опять с тобой в дом вернётся.

— Хочешь я его продам? Даже не расскажу когда и кому.

Беон только молча пожал плечами и придвинул кружку ещё ближе. Мне тоже захотелось за что-то спрятаться, но так как вариантов не нашлось, я просто нетерпеливо возила под столом пальцами по коленкам через грубую ткань юбок в ожидании ответа.

Мимо в проходе между столами мелькнула тёмная тень, край плаща задел меня за плечо. Я так увлеклась разговором и размышлениями, что совсем перестала следить за дальним углом. На маленьком круглом столике рядом с миской валялись оставленные монеты. Чужака не было, где-то позади меня он направлялся к выходу из трактира.

Беон открыл рот, собирался что-то сказать в своей неспешной манере, пока буравил взглядом опустевшую кружку.

— Стойте, стой, подожди, — оборвала я его, едва не замахала руками перед носом. Наверное, стоило обсудить, как мне теперь к нему обращаться, продолжать церемониться казалось так же некомфортно, как и переходить без разрешения на «ты», но у меня совсем не осталось времени. — Прости, пожалуйста, прости, давай вечером договорим или завтра, мне сейчас очень нужно уйти, — тараторила я, захлёбывалась и проглатывала окончания, вскочила на ноги, умоляюще глядя на него.

Беон вцепился в кружку пальцами, от меня не укрылось, как сильно они напряглись.

— Пожалуйста, встретимся в лавке, — пролепетала я, схватила кинжал и побежала к выходу, бросив на ходу короткое: — Спасибо за подарок! Я позабочусь о нём.

Беон очень недовольно посмотрел мне вслед, словно давал понять, что я ещё успею пожалеть об этом дне, и он был абсолютно прав. Разговор вышел совсем неправильным, со свадьбой мы так ничего и не решили, да и понятно было, что приходила я совсем не за этим. Уши горели от стыда.

Я выбежала на улицу и на ходу врезалась в спину, надёжно укрытую темным плащом. Чужак стоял у трактира и, похоже, уходить не торопился. Он посторонился с недовольным вздохом из-под капюшона, а я не долго думая схватила его обеими руками за предплечье, да так и повисла, словно боялась, что он сейчас растворится в воздухе, стоит мне только разжать пальцы. Он был на голову выше меня, так что взгляд упирался в его грудь, как раз туда, где висел круглый медальон, не полыхающий, совсем обычный. С него на меня смотрел знакомый цветок.

— Постой, не уходи, — затараторила я, — помощь твоя нужна, ещё один разочек. Потом, честное слово, больше никогда тебе на глаза не попадусь.

Не прилагая никаких видимых усилий, чужак схватил меня за запястье, развернул руку ладонью вверх и задержал перед собой на пару долгих секунд. Громко цокнул языком.

— Сработало?

В его голосе слышалось неподдельное удивление.

— Ты меня спрашиваешь? — опешила я, отлипла от него и второй рукой.

— Я же сказал, такоепроклятие не снять.

— Так может ошибся? Совсем оно не «такое», — передразнила я его категоричный тон.

— Не с этим. Кровные проклятия так просто не уходят. Разве что ты прокляла сама себя?

— Такое уж бы заметила, — нервно отозвалась я.

— Любопытно.

— Раз так любопытно, то попробуй ещё разочек, а? Заодно и разберёшься, ошибся ты или нет.

Он терпеливо ждал продолжения, но от отсутствия ответа меня пробрала дрожь.

— У моего брата такое же, — я проглотила слово «проклятие». — Помоги ему.