Поцелуй, обещающий рай - Дженнифер Хейворд

– Мы обратились. Но приобретенная нами компания уже была объявлена банкротом.

Фрэнки сглотнула, сомневаясь, что хочет услышать конец этой истории.

– Мы с Кобурном убедили отца, что все уладим. Однако он впал в депрессию. К тому же на него давила предвыборная гонка. – Харрисон закрыл глаза. – Однажды моя мать ушла из дома на полдня, думая, что отец спит. Когда приехал я, его уже не было в живых. Он застрелился.

О боже… Сердце Фрэнки разбилось на миллионы осколков. Информация о том, что Клиффорд Грант застрелился, появилась в средствах массовой информации. Но найти своего отца мертвым… Она встала, подошла к Харрисону и положила руку ему на плечо.

– Мне так жаль.

Он покосился на ее руку с таким выражением, словно хотел ее сбросить. Фрэнки физически ощущала клокотавшие в нем эмоции, которые он, по его словам, не испытывает. Его взгляд затвердел как камень.

– Мне не нужна твоя жалость, Франческа. Я рассказал об этом с единственной целью: убедить тебя принять мою сторону в этой сделке. Ты должна понять, что мною движет. Я хочу получить «Сибериус», чтобы поставить Антона Марковича на колени и отомстить ему за отца. Компания представляет для меня ценность только потому, что она является самым крупным поставщиком Марковича.

Фрэнки озарило. Неожиданно все – и поступки Харрисона, и поведение Кобурна – встало на свои места. Кобурн бежал от правды. Харрисон был охвачен жаждой мести.

Ему нужно, чтобы сделка, которая может прикончить Марковича, состоялась. То, что он нанесет ущерб Леониду, для него второстепенно.

– Не понимаю, какова моя роль.

Выражение лица Харрисона было непроницаемым.

– Мне нужно, чтобы ты подыграла мне, пока Леонид не подпишет документы. Ты понравилась ему. Ты нравишься Каминскому. Ты сможешь сгладить острые углы.

Фрэнки отвернулась и посмотрела на парк, этот кусочек живой природы в асфальтовых джунглях Нью-Йорка. Она не сомневалась, что как бизнесмен Леонид ни в чем не уступает Харрисону. Тот, в чьих руках сосредоточена власть, не может быть невинным ягненком.

Однако эмоции, отражавшиеся в глазах Харрисона, не могли не тронуть ее сердце. В них застыла непроходящая боль.

Фрэнки почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Она заморгала, чтобы не дать им пролиться, и сделала то, чему учил ее отец – прислушалась к своей интуиции и, может быть, к чувствам, которые она начала испытывать к Харрисону.

Фрэнки кивнула:

– Я согласна. Давай продолжим.

Его глаза потемнели.

– Я знаю, что такое честь, Франческа. Я постараюсь сдержать обещание, данное Леониду, но решение о дальнейшей судьбе «Сибериуса» будет принимать совет директоров.

«Хорошо бы ему удалось сохранить свою честь незапятнанной», – подумала молодая женщина.

Глава 8

Харрисон не мог уснуть. Наступало утро. Косые солнечные лучи освещали стены небоскребов. В Харрисоне горел свой огонь – огонь эмоций, грозивший его сжечь.

Проведя три, может, четыре беспокойных часа в постели, он встал. Мысли крутились в мозгу, как белка в колесе. Ему предстояло принять множество решений, которые должны были задеть многих людей.

Он смотрел, как раскаленное солнце прорезает легкую дымку, поднимаясь все выше и выше. Сегодня Леонид Аристов либо поможет ему стереть империю Антона Марковича с лица земли, либо погубит его план. Чтобы все прошло как по маслу, он должен убедить Леонида в том, что на самом деле маловероятно.

Это терзало Харрисона. В тридцать три года его совесть неожиданно проснулась, и у него не было сомнений по поводу того, почему это случилось именно сейчас. Франческа. Она напомнила ему о том, что мир не делится только на черное и белое, и что один неблаговидный поступок не исправит десятки добрых дел.

Но этот случай станет исключением. Леониду придется распрощаться с компанией в том виде, в каком она существует. Если сделка состоится, он не позволит Антону Марковичу соскочить с крючка.

Харрисон прищурил глаза. Вот Франческу он контролировать был не в силах. Она не побоялась высказать свое мнение. Женщина, чьи поцелуи разбудили в нем эмоции, которые он считал давно умершими…

Харрисон никогда не позволял себе вспоминать Сюзанну, потому что он поступил так, как должен был поступить после смерти отца. Он заставил себя сосредоточиться на спасении компании, ради которой отец жил. И ему пришлось пожертвовать своей давней подружкой. Двадцатипятилетний молодой человек вынужден был быстро стать мужчиной.

Сюзанна была умной молодой женщиной. Она работала финансовым брокером, и ее не радовала перспектива жить с вечно занятым мрачным парнем. Разве можно ее в этом винить? Она встретила другого мужчину, который был не так скуп на проявление чувств.

– Я мечтала, чтобы ты позволил мне стать близким тебе человеком, – грустно призналась она. – Но ничего не вышло. Я только даю, а ты только берешь. Мне нужно больше.

С того времени его душа словно заледенела. Это неплохо работало, пока в его жизни не появилась Франческа Массериа.

Харрисон провел рукой по взъерошенным волосам и нахмурился. Поцелуи в машине доказали, что он не разучился чувствовать. О нет, он живой человек, которому вовсе не чужды эмоции, как считает его брат. Но… Франческа – его подчиненная. Она слишком невинна для потрепанного жизнью мужчины. Однако выкинуть ее из головы он не в силах…

Более того, он заставил ее поступиться принципами ради достижения своей цели.

Солнце поднималось все выше. Вместе с этим росла и его тревога. Во властных структурах началась подготовка к предвыборной кампании. От него требовали решения. У Харрисона раскалывалась голова. Чтобы выставить свою кандидатуру как независимую на пост президента, ему придется оставить бизнес. Это означало, что предстоит полностью изменить свою жизнь. Как он может принять решение сейчас, когда его стрела вот-вот поразит мишень – Антона Марковича?

Харрисон мрачно усмехнулся. Кто-то, может, скажет, что он будет дураком, если не воспользуется сложившейся ситуацией. Но политика никогда не входила в круг его интересов. Его дед был конгрессменом. Его отец хотел стать губернатором. Харрисон видел, что перемены необходимы, но способен ли он стать преобразователем?

Его мозг готов был взорваться, и Харрисон отправился в тренажерный зал. В шесть тридцать он уже был в офисе. К его удивлению, Кобурн пришел еще раньше.

– Ты еще не привык к смене часовых поясов? – поинтересовался Харрисон.

– И тебе доброе утро. Блондинки там отпадные.

Харрисон покачал головой. Прошлую неделю его брат провел в Германии, встречаясь с производителями автомобилей, использовавшими детали, которые выпускала их компания.