Поцелуй, обещающий рай - Дженнифер Хейворд

Фрэнки села в лимузин, и вскоре автомобиль влился в поток транспорта. На душе у нее было неспокойно. Она сказала Леониду, что Харрисону можно доверять. В ближайшем будущем его ждет разочарование. Ей никогда не узнать, сумел Леонид прочитать между строк или принял ее слова на веру.

К тому же поведение Харрисона сбивало ее с толку. Он добился того, чего хотел, и превратился в каменное изваяние. Что, черт возьми, происходит?

Может, он чувствует себя виноватым, хотя был предельно откровенен с Леонидом? Или, может, осознал, что месть не воскресит отца?

А может, причина в другом? Например, она связана со звонком Тома Деннисона?..

Нет, она не выдержит.

Фрэнки постучала по экрану. Деррик опустил перегородку:

– Да, мэм?

– Пожалуйста, отвези меня назад. Я кое-что забыла.

– Конечно. Только найду, где можно развернуться.

Когда Деррик высадил ее возле дома Харрисона, Фрэнки отпустила его домой.

Она сошла с ума! Стиснув зубы, Фрэнки вошла через боковую дверь. Чтобы открыть ее, требовался отпечаток пальца, но Харрисон позаботился об этом еще на прошлой неделе. Лифт доставил ее в пентхаус. Сердце гулко билось в груди женщины.

Двери лифта открылись. В квартире царила зловещая тишина. Коллекция картин была освещена, но Харрисона нигде не было видно.

Его кабинет был погружен в темноту. Увидев свет на террасе, Фрэнки предположила, что он там. Харрисон стоял, глядя на небо. Ее каблуки зацокали по полу. Он повернулся и нахмурился.

– Я забыл тебе что-то отдать?

– Нет. – Колени Фрэнки подгибались. – Я просто… – Она замолчала.

Фрэнки остановилась перед Харрисоном и посмотрела на него. Он был так высок и так красив, что перехватывало дыхание, но на его лице застыла мука.

– Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

– Я же сказал, что со мной все хорошо. Возвращайся домой, Франческа.

– Я тебе не верю, – мягко возразила она. – Ты на себя не похож.

– Все в порядке.

Фрэнки нахмурилась:

– Ведь ты этого жаждал. Я думала, это сделает тебя счастливым.

– Я счастлив. – От звука его голоса по ее спине пробежала дрожь. Харрисон снова уставился на небо. – Тебя это не касается, Франческа. Увидимся завтра днем.

Фрэнки продолжала стоять, хотя ноги у нее подкашивались. Ей было очевидно, что Харрисона переполняют эмоции. Его тело было, как натянутая тетива.

– Иногда, – негромко сказала она, кладя руку ему на плечо, – то, чего мы больше всего желаем, на самом деле таковым не является.

Харрисон сбросил ее руку:

– Я прижму Антона Марковича к ногтю, и это обязательно поднимет мне настроение, Франческа. Не сомневайся.

Ее сердце забилось быстрее.

– Но почему ты… такой?

– Меня переполняют мысли, вот почему! – чуть ли не выкрикнул Харрисон. – И твои проповеди тут не помогут.

– Я не собиралась проповедовать.

– А теперь иди.

– Я тебя не оставлю.

Харрисон бросил на Фрэнки тяжелый взгляд, и стук сердца отдался у нее в ушах.

– Лучше тебе воспользоваться моим предложением и уйти, – пророкотал он, поднял руку и пальцем провел по ее щеке. Она вздрогнула. – Иначе я сделаю то, что мне страстно хотелось сделать в машине. Но мы оба решили, что это недопустимо.

Прикосновение обожгло ее, как огонь. В мозгу вспыхнуло воспоминание о поцелуях в Лондоне. Фрэнки жаждала испытать их снова.

Но он ее босс, а она любит свою работу. Ей в самом деле лучше уйти.

Палец Харрисона опустился ниже. Не отводя от нее взгляда, он очертил пальцем контур ее губ.

– Иди же, Франческа! Сейчас, благодаря тебе, я чувствую себя живым. Если ты не уйдешь, я не отвечаю за последствия.

«Беги! – кричал ей голос разума. – Не важно, что Харрисону плохо». Но Фрэнки медлила. Все ее естество тянулось к нему. Губы женщины пересохли. Благодаря Харрисону, она тоже чувствовала себя живой, как никогда. Уступить бы страсти и отдаться ей без остатка!.. Принадлежать ему хотя бы недолго…

Когда Фрэнки поняла, что его палец, ласкающий ее губы, дрожит, сердце перевернулось у нее в груди. Она не могла уйти…

В темных глазах Харрисона полыхнул огонь.

– Уходи! Немедленно.

– Нет.

Он выругался, схватил руку Фрэнки и поднес ее к губам. Его губы жадно прильнули к ее ладони, словно он желал впитать в себя вкус женщины. Пульс Фрэнки бешено забился.

– У тебя есть пять секунд, – хрипло проговорил Харрисон. – Потом ты отсюда не уйдешь.

Фрэнки закрыла глаза, когда он снова поцеловал ее ладонь. Мысленно отсчитала пять секунд.

– Франческа…

Она поднесла к губам его руку. Ладонь была сильной, горячей и солоноватой на вкус. Испытывал ли он такое же волнующее чувство, какое испытала она? Харрисон замер, и это подсказало ей правильный ответ.

Некоторое время он позволял Фрэнки проявлять инициативу. Затем, схватив ее за запястье, прижал к себе, чтобы она ощутила исходящий от его тела жар.

– Ты уверена?

Фрэнки кивнула.

– Ты невинна?

– Нет.

Ночной воздух вдруг стал теплее. Или ей это показалось? Харрисон принялся вытаскивать шпильки из ее прически. Шум в ушах стоял такой, что Фрэнки не слышала, как они падают на пол. Странно, но она не испытывала ни неловкости, ни страха. Более того, по какой-то непонятной причине она полностью доверяла Харрисону.

Последняя шпилька оказалась на полу. Волосы густыми волнами упали на ее плечи. Харрисон запустил пальцы в шелковистые пряди. На его лице появилось задумчивое выражение.

– Ты для меня загадка, – пробормотал он. – Честная, смелая, порой неуверенная в себе. Но кое в чем уверенности тебе не занимать. – Харрисон намотал прядь ее волос на палец, потом размотал. – Вот почему Леонид обратился к тебе за советом. Он почувствовал, какой ты человек. Тебя окружает особая аура.

На губах Фрэнки заиграла слабая улыбка.

– Меня так воспитали, – просто сказала она. – Я не могу быть иной.

– Понимаю. – Харрисон наклонил голову и прижался губами к ямочке между ее шеей и плечом. – Хотя ты мне кажешься эфемерным существом.

Фрэнки не знала, комплимент это или нет. А в следующую секунду все перестало иметь значение. Она полностью отдалась во власть ощущений, которые будили в ней губы Харрисона, опаляющие кожу. Он целовал Фрэнки, наслаждаясь негромкими вздохами, срывающимися с ее губ. Она повернула голову, и он так же искусно принялся ласкать ямочку между другим ее плечом и шеей. Колени женщины подогнулись. Обхватив Харрисона за талию, она прижалась к нему.

Он завладел ее губами. Это был обжигающий поцелуй, который, казалось, никогда не закончится. Он сулил нечто невероятное.

Сняв с Фрэнки жакет, Харрисон перекинул его через перила и начал быстро и уверенно расстегивать пуговички на ее блузке. Блузка распахнулась, щеки Фрэнки стали пунцовыми, а на лице Харрисона появилось выражение нескрываемого вожделения.