Воздушная война в небе Западной Европы. Воспоминания пилота бомбардировщика. 1944-1945 - Майлз Трипп

Экипаж вернулся из Дишфорта в прекрасном настроении. Их обратный маршрут на базу пролегал над домом Джорджа в Йедоне[92], и перед взлетом один из бюстгальтеров его жены был привязан к стволу пулемета Гарри. Диг устремился вниз сквозь дым заводских труб, бюстгальтер весело трепетал, и самолет прошел над домом Джорджа. Ирония заключалась в том, что жена Джорджа слышала, как сверху с гулом пронесся самолет, но не подумала, что это может быть его экипаж, так как знала, что он базируется в Суффолке, хотя в то же время его младший брат выбежал из дома с криком: «Держу пари, что это наш Джордж». Джордж, позвонивший жене, попытался объяснить, сказав: «Она посчитала, что мы слишком далеко, и это не может быть правдой», но его немедленно прервал Диг, возмущенный тем, что сомневаются в его навыках пилота. «Я едва не влетел в черный ход!» – воскликнул он.

Экипаж выполнил очередной дневной рейд, третий без меня, к Кастропу. На следующий день военврач вызвал меня в свою канцелярию. Сказав, что выписывает меня из госпиталя и что я годен к полетам, он продолжил:

– Вы не летали некоторое время, не так ли?

– Три недели.

– Как вы себя чувствуете? Это скорее будет походить на то, как если бы все начиналось заново, не правда ли?

– Может быть. Но я не против.

Он, казалось, внимательно изучал меня.

– Если вы когда-либо ощутите крайне сильное беспокойство, – сказал он, – то я смогу помочь вам.

Я не знаю, имел ли он в виду мои мнимые «семейные неприятности» или же полеты, но это было дружественное предложение, и на мгновение отношения между нами стали не отношениями между офицером и сержантом или доктором и пациентом, а отношениями между двумя обычными людьми, поставленными жизнью в положение, которое не было естественным ни для одного из нас, хотя оба и прилагали усилия, чтобы играть свою роль убедительно.

– Тогда до свидания, – сказал он. – И удачи вам.

– До свидания, и того же вам.

По какой-то причине он на мгновение смутился, но потом улыбнулся; я вышел.

Барак был пуст, а моя кровать, неубранная начиная с Рождества, представляла собой бесформенную кучу простыней и одеял. Когда я приподнял одеяло, стало очевидно, что запас топлива увеличился, а постельное белье было тщательно задрапировано, чтобы спрятать кокс. Повсюду валялось грязное обмундирование. Я вернулся к обычной жизни эскадрильи.

Вместо того чтобы пройти через заболоченное поле, я решил пойти в столовую по дороге, но едва сделал несколько шагов, как увидел приближавшегося полицейского. Он ехал на мотоцикле и, когда мы сблизились, затормозил и соскочил на землю.

– Я ищу флайт-сержанта Триппа, – сказал он.

Я немедленно ощутил себя виновным во всех преступлениях, в которых меня можно было обвинить.

– Я флайт-сержант Трипп.

– Я так и подумал, что это можете быть вы, – произнес он. – Я могу увидеть ваши водительские права и страховку?

К счастью, эти документы были у меня в бумажнике. Я рассказал ему о заносе на обледеневшей дороге и как мой мотоцикл был вдребезги разбит грузовиком. Насколько я знал, мотоцикл все еще находился на заднем дворе мясника. Полицейский записывал в блокноте. Когда беседа была закончена, он снова сел на свой мотоцикл.

– Что будет дальше? – спросил я.

– Это дело страховщиков, не так ли? Я не думаю, что мы снова побеспокоим вас.

Он уехал, а я продолжил свой путь в столовую Экипаж был рад заполучить обратно своего штатного бомбардира. Мы сели играть в бридж. К ужину на доске объявлений в столовой был вывешен боевой приказ. Мы должны были лететь на следующий день.

Глава 7

СМЕНА КУРСА

На инструктаже эскадрилье сообщили, что бомбить предстоит Людвигсхафен, большой промышленный город в долине Рейна. «Эй-Эйбл» снова находился на техническом обслуживании, и экипажу был выделен «Джи-Джиг». «Мы всегда получаем «Джиг», – пожаловался Гарри. На этом самолете мы должны были лететь в седьмой раз.

Когда я поднялся на борт, то сразу ощутил связь с этим старым созданием, с его строгим интерьером, электрическими проводами, металлическими конструкциями и специфическим запахом химических консервантов.

Мы летели в тишине, за исключением устойчивого гула двигателей. Прошло два часа, и единственный разговор состоялся, когда Лес сообщил новый курс и расчетное время прибытия в район цели. После длительного периода молчания тишину нарушил Диг. «Этот проклятый ящик отказывается лететь! – воскликнул он. – Ублюдок не хочет подниматься». Поток летел на высоте 3700 метров, но поскольку мы приближались к линии фронта, было необходимо подняться до 6100 метров. «Джиг» набирал высоту вяло и все еще находился гораздо ниже потока, когда Лес дал окончательный курс для захода на цель. «Ланкастеры» громоздились над нами, а еще выше шел бой между немецкими и британскими истребителями. В «Джиге» мы походили на сардину на дне консервной банки.

Начали появляться черные кляксы разрывов зенитных снарядов, и это было похоже на то, как будто мы входили в хорошо наперченную часть неба, другой «Ланкастер» впереди получил попадание, начал терять скорость и теперь летел рядом с нами, крылом к крылу.

– Это юный Гог! – заорал Диг.

Так сильно, что, казалось, приятель Дига, услышав его, увел свой самолет куда-то вверх, и Пол произнес:

– Бездыханный «Ланкастер» над нами.

Зенитный огонь стал интенсивнее, а впереди дождем вниз сыпались бомбы.

– Один прямо над нами! – на сей раз громко сообщил Пол.

– Хорошо, Пол, – подтвердил Диг, – я вижу его.

Я посмотрел через смотровой люк. Бомболюки «Джига» были открыты. Лес начал отсчет.

Казалось, что вокруг было больше бомб, чем разрывов зенитных снарядов, Лес скомандовал: «Сейчас, Майк», и я нажал на кнопку сброса.

Когда я повернул голову, чтобы посмотреть, покинули ли наши бомбы свои держатели, «Джиг» сильно накренился и, показалось, стал падать боком.

Я подумал, что мы получили попадание и повреждено управление. Внезапное изменение положения в момент сброса заставило бомбы задержаться на их держателях, перед тем как начать движение вниз в сторону открытого люка. Я с ужасом смотрел на них, но беспорядочно падающие «подарки» благополучно вылетели наружу, и мы также внезапно вернулись в нормальное полетное положение, когда Диг выровнял «Джи-Джиг».

По внутренней связи Диг сказал: «Эй, Лес, иди и посмотри, через что ты только что повел нас». Была короткая пауза, а потом Джордж бурно загоготал. «Лес – правильный парень, – сказал он. – Он высунул свою голову в астрокупол и быстро опять нырнул обратно».

Никто больше, казалось, ничего не хотел спросить, и это сделал я. «Что это был за фантастический полет в момент сброса бомб, напарник?» Диг ответил, что «Ланкастер», летевший прямо впереди и выше, сбросил свои бомбы так, что их стало видно всего за несколько метров, и его «подарки», имевшие меньшую начальную скорость и большее отставание, чем обтекаемые 1000-фунтовые бомбы, раскачиваясь, летели по дуге прямо в нас. Диг увидел это и сманеврировал, так что они пролетели в нескольких дюймах[93].