Зловещая тайна Вестерфилда - Энн Грэнджер

— Собственно, я хочу видеть мисс Мередит Митчелл, — терпеливо объяснил Маркби.

— Она в саду. — Лючия кивнула за угол дома.

Маркби поблагодарил и, обойдя дом, двинулся мимо солдатских шеренг шалфея в запущенную часть сада. Там наткнулся на Мередит, которая уныло смотрела на поросшую мохом урну, и у него было время ее разглядеть, пока она его не заметила.

По его оценке, лет тридцать пять, симпатичная простушка, не такая высокая, какой казалась на высоких каблуках за обедом, но все-таки высокая для женщины в туфлях на плоской подошве. Густые блестящие темные волосы подстрижены деловым коротким кружком. За обедом она поразила его своей серьезностью, не лишенной чувства юмора, хотя эта любопытная встреча, казалось бы, не давала особой возможности познакомиться с такими чертами ее характера. Сейчас, как и тогда, он подумал, что эта женщина добивается успехов в избранной ею профессии, не производя впечатление своим внешним видом, ибо не видит необходимости полагаться на нечто столь эфемерное. Знает свое дело и хорошо его делает. Ему скорей понравилось, как она выглядит. Но это не имело никакого значения.

— Снова здравствуйте, — сказал он и, когда она подняла глаза, добавил: — Вы похожи на героиню викторианского этюда. Раздумья о Смерти в английском саду.

— Вполне понятно, можно извинить, — холодно ответила Мередит. — Нынче утром я обнаружила мертвеца.

— Простите… дурная глупая шутка. Неудачная попытка застать свидетеля врасплох. Мне бы хотелось, чтоб вы рассказали об этом, если не возражаете.

И она это сделала, кратко и ясно. Видно, уже прошла с Пирсом. Иногда повторение помогает людям вспомнить какие-то факты, упущенные на первом круге. Иногда производит обратный эффект, и они ограничиваются скупым точным рассказом. Казалось, она говорит с осторожностью. Не перемежает изложение возгласами: «Это было ужасно!», не описывает свои переживания, но у Маркби возникло подозрение, что она очень сильно расстроена.

— Может, пройдемся по вашим следам? — вежливо предложил он.

— Хорошо. Вот здесь я шла. — Мередит направилась вглубь к разросшимся кустам и наполовину исчезнувшим клумбам, которые оскорбляли его душу садовника и напоминали об ушедшем детстве.

— Что вас сюда привело? — спросил он, хмурясь на буйно вьющиеся розы и садовую скульптуру, тонущую в траве.

— Хотела просто осмотреться. До тех пор не имела возможности погулять вокруг дома.

— Интересуетесь садоводством? — Он с удивлением услышал в своем голосе нотку надежды и постарался спрятать ее, нахмурившись и отдирая пальцем ветку ивы от разбитой балюстрады.

— Не очень. Люблю цветы, но растить не умею.

— А для меня это в своем роде хобби, — признался он. — Верней, было бы, если б время имелось. Нечего и говорить про приличный сад. В данный момент у меня только патио, как его называют агенты по недвижимости, а я — задним двором с тремя-четырьмя цветочными кадками.

— Ева очень обрадуется, что вы занимаетесь этим делом, — неожиданно проговорила Мередит очень тихо. — Вы как бы член семьи. Это несколько омрачит свадьбу. Я вовсе не хочу сказать, будто смерть Лорримера не так важна, просто… она случилась в самый неподходящий момент. Звучит все равно легкомысленно, извините. Вы меня понимаете.

— Да. — Маркби помолчал. — За обедом вы говорили, что встречали Лорримера.

— Встречала. Вчера утром еще раз.

Маркби отвел глаза от упавшего куста сирени с корявыми ветками и пристально посмотрел на нее.

— У кладбищенских ворот на церковном дворе. Он искал кота. И плохо себя чувствовал. — Она взглянула на него ореховыми глазами. — Жутко выглядел. Фактически упал на дороге, мне пришлось помочь ему дойти до коттеджа. Его стошнило на кухне, но он не позволил мне вызвать врача. Сказал, что и раньше тошнило, и винил в том пиво в «Мышастой корове».

Она замолчала — как показалось Маркби, обдумывая, не добавить ли еще что-нибудь, но вместо этого снова пошла вперед, бросив только:

— Сюда.

Они дошли до калитки в стене.

— Здесь я вышла на аллею Любви. — Мередит вновь замолчала.

Неподходящее название, решил Маркби, а потом задумался, так ли это, в конце концов, и думает ли она то же самое? Открыл шпингалет под ее наблюдением и шагнул на аллею Любви. Вернувшись, спросил:

— Есть здесь еще такая калитка?

— В садовой стене? Если и есть, я не видела.

— М-м-м. — Он закрыл дверь и старательно опустил болт. Потом вытащил носовой платок, вытер пальцы, видя краешком глаза, как она нетерпеливо топчется на месте. — Значит, через эту дверцу фактически можно попасть на участок, минуя охранную систему на передних воротах.

— Да, но она заперта изнутри. С аллеи Любви невозможно открыть.

Маркби покосился на испачканный платок, прежде чем снова сунуть в карман.

— Кстати, насчет кота, — сказала Мередит. — Я слышала, как он кричит. Сиамские кошки весьма дорогие. Лорример их очень любил. Что с ним будет?

— Я бы обратился в Общество защиты животных, — ответил он. — Там без труда пристроят в хорошие руки чистопородную сиамскую кошку. Если не найдется близкий родственник, который возьмет кота. Впрочем, Лорример, кажется, был довольно одиноким. Пирс — мой сержант — говорит, он не пользовался в деревне популярностью. Не догадываетесь, почему?

Мередит пожала плечами:

— На мой взгляд, довольно приятный молодой человек. Но не местный. К тому же, осмелюсь сказать, деревенские жители не считают гончарное дело настоящим занятием для мужчины.

— Башмаки не заляпаны грязью? Не обветренный загорелый трудяга?

— Если угодно.

— По таким меркам я тоже не пройду испытание, — добродушно заметил Маркби.

— Полагаю, пройдете, — фыркнула Мередит. Потом снова сгорбилась. — Наверно, будет вскрытие. Когда вы получите результаты?

— Скоро. После того как вы обнаружили тело… пошли прямо в ректорий?

Она встряхнула темными волосами.

— Нет. Побежала к нему в коттедж, искала телефон. Его не оказалось.

— Больше ничего необычного не заметили?

В ореховых глазах на секунду мелькнуло непонимание, сменившееся прозрением и испугом.

— Там был страшный разгром… Я особого внимания не обратила. Вчера утром тоже был беспорядок. Только… да… в этот раз хуже. Книги на полу… Я ни до чего не дотрагивалась, только оглядывалась в поисках телефона. — Мередит сделала глубокий вдох. — Слушайте, вы считаете его смерть подозрительной?

— Я всегда питаю подозрения. Здоровый молодой человек так просто не падает замертво.

— Он был не совсем здоров. Вчера у него были проблемы с желудком. Может быть, самоубийство?

— Самоубийство? — ошеломленно воскликнул Маркби. — А чем объясняются прежние приступы рвоты? Тренировками?

— Не знаю, — с жаром ответила Мередит. — Просто… альтернатива — убийство, да? Я не переворачивала коттедж вверх дном, но кто-то же это сделал!

— Да, я тоже так думаю. Взломщик торопился, возможно, его кто-то спугнул, пришлось бежать, может быть, не добившись успеха. Кто бы это ни был, он мог обыскивать коттедж, когда вы шли по саду к калитке, перешли аллею Любви и вошли в мастерскую. Увидел в кухонное окно и удрал. — Маркби нахмурился. — Впрочем, все это домыслы. И об убийстве говорить пока рано.

Они пошли от ворот обратно через сад. Вновь глядя на царивший там хаос, Маркби невольно воскликнул:

— Хотелось бы мне взять этот сад в свои руки! Помню, каким он был, когда его держали в порядке. У моего дяди был постоянный садовник, и горе любому, особенно мальчишке, который хотя бы просто ветку сломает! Ведь ее потом так трудно вырастить… Эй, вот нежданная встреча!

Он остановился так резко, что Мередит едва на него не наткнулась.

— Что это? — спросила она. — Я подумала, крокус цветет не вовремя.

— Нет, это не крокус — безвременник. Собственно, вообще не родственник крокусу, несмотря на необыкновенное сходство. Его еще называют осенним безвременником, зимовником, луговым шафраном, колхиумом. Он сначала выбрасывает цветы, а потом уже листья. — Маркби вытащил из кармана шариковую ручку, осторожно опустил один лепесток. — Видите тычинки? Их шесть, а у крокуса три. И еще, в отличие от крокуса, он ядовитый.

Он выпрямился, на этот раз чуть не попав затылком Мередит в нос, пока она разглядывала цветок через его плечо, и извинился.

Она осторожно обошла инспектора кругом, подозрительно глядя на растение.

— Вот этот цветочек?

— И все прочие части растения. Это не единственное ядовитое садовое растение. Еще папоротники, наперстянка, шпорник… Пионы тоже. Сад — потенциально опасное место.

— Чтобы отравиться, их надо съесть, — заметила она. — Кто будет есть пионы и шпорник?

— Порой безвременнику не мешают расти на пастбище, животные съедают и заболевают. Известны случаи, когда яд попадал в молоко у молочных животных, пившим его людям становилось плохо. Дети порой едят цветы, например лютики, и тяжело болеют. Травники умеют без всякого вреда их использовать, но всегда очень тщательно отмеряют количество. С помощью безвременника лечили лейкемию и, кажется, подагру. Китайцы умело используют пион в травяных настойках. Но обычному человеку я не посоветую их пробовать.