ПЕРЕСТРОЙКА В ЦЕРКОВЬ - Андрей Кураев

Так что Ролинг не виновата ни в какой «жестокости». И дети не виноваты в том, что любят «страшное». Критикессы же повинны в том грехе, который честно исповедует Дамблдор перед Гарри (в концовке пятого тома): «Гарри, я задолжал тебе объяснение. Объяснение ошибок старика. Поскольку я теперь вижу, что все то, что и я сделал и не сделал в отношении тебя, несет отпечаток неудач возраста. Юноше не дано понять, как думает и чувствует старик. Но старики виноваты, если они забывают, как это — быть молодым»[149].

Ролинг сама отрицает свою связь с миром магии. Но это нимало не мешает ее «православным» критикам обвинять ее во лжи: «Встречающиеся в некоторых интервью с Ролинг заявления о том, что она якобы ни сном, ни духом не ведала о конкретном содержании магических практик, что она "не верит в колдовство, 95 % магии в книжках придумала сама", — не более, чем рекламная уловка, а то и просто ложь»[150].

Анонимная статья «"Гарри Поттер" глазами православных» утверждает: «Настоятель храма (он просил не упоминать его имя и приход) объяснил причину неприятия книги православными верующими: "Гарри Поттер — провозвестник антихриста. Он готовит почву для того, кто придет подменить собой Христа! По Евангелию, Иисус отверг искушения властью, хлебом и чудом, а антихрист их обязательно примет. Чем орудует этот сказочный мальчишка? Власть — его волшебная палочка, хлеб — это его богатства, чудо — его волшебство, с помощью которого он овладевает душами наших детей. Видите? Все признаки налицо! Мы, служители Православия, приложим все силы для того, чтобы не допустить в трепетные сердца смиренных чад богомерзкое заграничное изобретение"»[151].

Не верю я, что священник мог говорить на таком жутком жаргоне. О «трепетных сердцах смиренных чад» настоящие, живые священники не говорят; так выражаются только герои газетных очерков на церковные темы.

А по сути — много же «предтеч антихриста» выстраивается в «глазах православных»! Все сказочные герои, которые держали в руках волшебные палочки, — у всех у них, оказывается, «все признаки налицо»![152]

Итак, уровень антипоттеровских аргументов понятен: тут и прямая ложь, и откровенное насилие над смыслом текста, и нескрываемо предвзятое его перетолкование. Но если доказать оккультный характер этой сказки удается лишь с помощью таких необычных средств, значит, сама-то сказка обычна.

Ну чем мы отличаемся от староверов, которые в былые века обличали «никониан» даже в том, что «нынешние россияне, подобно латинам, аптеки и гофшпитали имеют, и в них всякия мерзости употребляют и людей мертвых на уды, аки зверие дивии, терзают»[153]?

И тут уже мы подходим к гораздо более серьезному и печальному вопросу: ну почему в православной среде сегодня принято всего пугаться (начиная с Интернета, фотовспышек, ИНН и кончая сказками)? Почему критерием ортодоксальности сегодня становится мера испуганности? Почему наши церковные пересуды и издания сегодня становятся школой злословия и ненависти, страха и осуждения? Почему все новое перетолковывается в возможно худшую сторону?

Странно: в советские времена христиане не боялись отдавать своих детей в пионеры, а сегодня боятся даже православных скаутских организаций. В советские времена не боялись, что в школе проходят советские мифы; сегодня все не-православное страшит…

Эти волны страхов, расходящиеся от некоторых церковных проповедников (и от всех приходских сплетниц), не есть ли симптом серьезной болезни?

Неужели непонятно, что, увидев такого уровня полемику, увидев, чего боятся православные, люди перестанут вообще воспринимать какие бы то ни было предостережения из церковных уст. Справедливо отвергнув передержки нашей публицистики по поводу сказки, люди уже несправедливо будут игнорировать и церковные предостережения, касающиеся реальных угроз и грехов: «Ну что Вы мне говорите по поводу моего любимого экстрасенса! Что Вас слушать? Вы даже в Гарри Поттере сатаниста увидели!».

Нет, не сказки Ролинг я защищаю. По прочтении выше упомянутых анти-ролинговских опусов мне кажется необходимым защитить честь своей родной Церкви — от имени которой говорят ложь и дурь.

И неумностью своих протестов делают прекрасную рекламу хулимой ими сказке и приносят дополнительную прибыль ее издателям.

Вот диалог «поттероборца» с православным богословом С. Хуциевым на интернет-форуме:

«— Пока что ни Вы, ни кто-либо из Ваших сторонников не изложили своей точки зрения: в чем же причины коллективного помешательства детей на ее книгах?

— В том, что они дети. Я помню себя ребенком — мы каждые полгода на чем-нибудь помешивались. После фильма «про Робин Гуда» бегали с деревянными мечами (помню, мне набили пару синяков), после «мушкетеров» — вовсю дрались на шпагах (боюсь, что в масштабах страны даже выкололи один-два глаза). «Поттеромания», по крайней мере, не требует острых и тяжелых предметов.

— К чему может привести «поттеромания» (игрушечная магия) как массовое явление, охватившее весь христианский мир?

— Да ни к чему. К чему привела «робингудомания» или «мушкетеромания»? А вот к чему привела «поттерофобия», уже видно — людей оттолкнули от Церкви, враги христианства ликуют и смакуют «ведьмоискательские» высказывания христиан… Существует интенсивная кампания по выставлению христиан агрессивными, неумными и недобросовестными людьми — это есть на самом деле. Существуют ценнейшие услуги, оказанные антихристианской пропаганде. За такие услуги надо награждать какой-нибудь вольтеровской премией… Все антихристианские сайты с криками радости цитируют антипоттеровские заявления христиан:''Ну, мы же вам говорили, какие они, эти христиане"»[154].

Педагогика, как и политика — это искусство возможного, искусство компромиссов. Не всё в окружающем мире зависит от нас. Даже дети — несмотря на то, что «долг верующих родителей воспитать ребенка в послушании»[155] — не всецело в нашей власти. И что же — каждый раз требовать, чтобы все было по-нашему? Все подминать под себя и свою мерку? И никогда не приспосабливаться самим? Но в жизни так не бывает. В чем-то реальность изменится под моим усилием, а в чем-то должен буду уступить я.

Иногда надо жестко сказать нет.

Но иногда уместнее не заметить, промолчать. Иногда церковным людям приходится отказать себе в удовольствии громогласно оспорить нехристианские действия и убеждения[156].

А порой можно перейти к активному действию — но не с целью опровержения или уничтожения, а с целью приобретения (в культуре это означает — перетолкования).

Так когда-то произошло преображение японского дзюдо в русское самбо: «Я хотел бы напомнить о происхождении русского самбо. Русское самбо возникло удивительным способом. Святой равноапостольный архиепископ Николай, основатель Японской Православной Церкви, в какой-то момент понял, что японская борьба дзюдо — это не только формирование физической силы, но это еще и способ духовной закалки. Он тогда послал одного из своих семинаристов в самую лучшую школу дзюдо. И семинарист овладел этой техникой, оставаясь православным христианином, а затем предпринял попытку наполнить технику тем, что дает православная духовная традиция. Этот человек, который позже стал советским разведчиком, был основоположником школы самбо»[157]. «10 апреля 2003 года в здании Союза писателей России состоялась презентация книги президента Всероссийской федерации самбо А. П.Хлопецкого «И вечный бой…». Эта книга рассказывает о жизненном пути, духовном становлении, совершенствовании мастерства создателя русской системы единоборства самбо («самозащита без оружия») В. С. Ощепкова. Первая книга трилогии, «Становление», написана в соавторстве с председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополитом Смоленскими и Калининградским Кириллом. В ней повествуется о годах, проведенных Василием Ощепковым в Японии, учебе в духовной семинарии, о влиянии, которое оказал на его становление и жизненный выбор выдающийся миссионер архиепископ Николай (Касаткин), принесший Православие на японскую землю и прославленный Церковью в лике святых. Выступая на презентации, митрополит Кирилл отметил: «Для многих современных людей Церковь — уважаемый, но не слишком понятный институт общества, поэтому религиозные ценности занимают лишь малое место в мировоззрении современного человека и не оказывают влияние на его поступки». В первой части трилогии читателю предлагается современный вариант жития святого Николая Японского, ибо «для того, чтобы православный идеал святости сделался для наших современников не отвлеченным понятием, а примером для подражания, нужно рассказывать о святых языком, доступным невоцерковленному человеку», — считает владыка Кирилл»[158].