Песнь огня - Розария Мунда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему ты так жесток?
– Она только что овдовела. От яда твоей подруги.
Грифф вскинул плечо и, не моргнув, выдержал мой взгляд.
– Ты обещал, – услышал я свой собственный срывающийся голос. – Ты сказал, что не причинишь им вреда…
Я впервые напомнил о том, как просил за своих брата и сестру, вне себя целуя его, впервые задумавшись о том, как он поступит с ключом от своего дракона. Тогда я мог донести на него, но не сделал этого.
И теперь мне оставалось только сожалеть об этом.
Грифф оборвал меня на полуслове:
– Я не причинил им вреда. Близнецы целы и невредимы. Чего не скажешь о моей сестре и ее сыне. И ведь именно Феми заложила порох в карстовую колонну, не так ли?
Его слова прозвучали мягко, но я понимал, что они подобны взрывчатке. Воображаемый фитиль, которому нужна всего одна искра, чтобы вспыхнуть. Однажды я попросил его спасти мою сестру, и он спас ее, но я не смог отплатить ему тем же. На мгновение единственный звук – это треск сгорающего в пламени герба драконорожденных и доносящиеся издалека крики норчианцев, грабивших дома моих родственников.
Но я не мог позволить себе погрязнуть в чувстве вины за то, что случилось с семьей Гриффа, пока моя семья все еще в опасности. Мое сердце глухо колотилось.
– Позволь мне остаться вместо Феми.
Он заморгал.
– Прошу. Оставь меня своим секретарем, слугой, кем пожелаешь…
Я не договорил, но мысль была вполне ясна. Губы Гриффа скривились, когда он понял.
– Искусство, – деликатно заметил он, – в котором ты предлагаешь свои услуги, требует мастерства, которого тебе не хватает.
Я почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо.
– Что ж, прости, что у меня нет твоего опыта.
Брови Гриффа взлетели вверх, скрывшись под копной вьющихся волос. Невыносимо было стоять, когда он вот так сидел передо мной, и ждать. Он помолчал, давая понять, что мне лучше не оскорблять его сейчас, когда я пытался добиться его благосклонности. Меня охватило чувство неловкости, и я не знал, куда деть руки.
Я медленно отступил назад, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не стиснуть кулаки.
– Я стал бы серьезным рычагом давления.
Грифф фыркнул:
– Как мой… мой любовник? Я уверен, что это не так.
– Как наследник моего отца.
Я и сейчас его наследник. Кому бы там отец ни отдавал предпочтение.
Грифф внимательно изучал мое лицо. Я понимал, что он, даже против своей воли, заинтригован. Или же ему просто было смешно.
– Мне не нужен любовник, – сказал он, осматривая свои ногти, – хотя я и польщен. Мне бы не помешал работник в драконьих логовах.
Он, несомненно, играл со мной. Но мое отчаяние было столь велико, что мне было все равно.
– Я мог бы управлять делами в твоих логовах.
– Я не говорил, что мне нужен управляющий.
Он хочет, чтобы я убирал дерьмо? Отлично.
Я сделаю все, что потребуется, чтобы искупить вину перед своей семьей, которую предал.
Грифф фыркнул в ответ на мое молчание.
– Хорошо, – сказал он, вставая. – Но твой дракон отправится в Каллиполис.
8
Пока смерть не освободит меня
ЭННИ
После разрушения карстовой колонны и святилища клана Торнроуз Грифф пресекает любое проявление насилия к пятому клану – за исключением выставления на всеобщее обозрение их марионеточного короля, чье тело свисало с крепостных стен. Для павших драконорожденных, по просьбе Дело, разрешили устроить погребальный костер, а шлюпки, на которых Три Семьи должны были отправиться в изгнание, ждали рядом. Их поместья были разграблены, кладовые опустошены, и к полудню по всему острову началось пиршество. Звуки норчианских труб наполняли воздух мелодиями, которые напомнили мне песни из детства, и мне пришло в голову, что, возможно, они произошли от тех же древних песен.
Мы с Даком не участвовали в этом пиршестве. Нам было нечего праздновать.
Вместо этого, расположившись на утесе, с которого открывался вид на костер драконорожденных, мы собираем доказательства и взвешиваем свои шансы. Иксион исчез. Фрейда тоже, вместе со своим Великим Драконом. Треть флота, состоящая из незаконных драконорожденных, известных как Серые наездники-полукровки, пропала. План, о котором злорадно рассказывала мне Роксана, а до этого Иксион и Роуд Даку, запертому в темнице, издеваясь над ним.
Контрпереворот.
Рядом с Даком мой провал кажется не столь ужасным, но время от времени на меня накатывает отчаяние: я поклялась защищать Каллиполис, а потом оставила свой город без защиты. Я нарушила клятву Стражника и потерпела неудачу как Первая Наездница. И из-за меня семья Гриффа погибла в Революции, которая, насколько я знаю, ни к чему не привела.
Все мое тело зудит от нетерпеливого желания взмыть ввысь, и мое нетерпение передается Аэле, свернувшейся в ворохе водорослей рядом со мной. Меня постигла неудача, но я закончу начатое. Нам только нужно вернуться домой.
Но сначала я должна кое-что ему сказать:
– Дак, во время воздушного налета…
Внезапно меня сковал ледяной ужас. Он вернется живым к своей семье, но обнаружит, что сестры больше нет.
– Я знаю, что случилось с Аной.
Аэла почесывалась, ее чешуя зудела после целого дня в доспехах, но, ощутив мое удивление, оторвалась от своего занятия и уставилась на меня. Дак не сводил глаз с горизонта, где серое море сливалось с небом.
– Помнишь, как Иксион тайно вывозил каллиполийские газеты? Там была статья Кора, они с Роудом прочитали ее мне.
Во время бунтов Отверженных Кор написал статью, в которой рассказывал, что из-за железного браслета его сестра не смогла найти место в Бункере, когда случились воздушные налеты. И все потому, что она плохо сдала тест. Статья была сдержанной, но в ней безошибочно угадывалась душевная боль. Я представила, как слова Кора о моей собственной сестре читал бы насмешливый Иксион. Глядя на непроницаемое лицо Дака, я думала: Я убью их всех.
Рядом с нами послышался низкий и грозный рык Аэлы.
Я пыталась найти способ продолжить разговор, переступив через свой ужас и безжизненный взгляд Дака. Но он заговорил первым:
– Я знаю, что были беспорядки. Знаю, что у Иксиона был план попытаться снискать благосклонность Народного собрания, соблазнив людей продовольственной помощью от Бассилеи. Но я не верил, что это сработает. Принятие помощи от Бассилеи означало бы вассальную зависимость. Каллиполийцы не настолько глупы.
Откуда у Дака этот наивный оптимизм и как получилось, что даже после нескольких месяцев в тюрьме он не утратил его?
– Граждане Каллиполиса ничем не отличаются от любых других людей, которым приходится терпеть голодать. Они отчаялись.
А что им еще оставалось с Фрейдой
