Шотландия. Автобиография - Розмари Горинг

Вышеозначенная Агнес Сэмпсон, старшая из всех, была схвачена и доставлена в Холируд, где допрашивали ее его королевское величество и цвет шотландского дворянства, однако все увещевания, с коими обращались к ней его королевское величество и совет, оказались напрасными и не заставили ее признаться в чем-либо; она лишь упорно отрицала все обвинения, каковые ей озвучили. Посему постановили отправить ее в тюрьму и там подвергнуть пыткам того рода, каковые позднее сделались повсеместными в этой стране.

При должном расследовании ведьмовства, творимого в Шотландии, выяснилось, что обыкновенно дьявол помечает ведьм своей меткой, и ведьмы признавались, что он лижет их языком в потайных частях тела, прежде чем они переходят к нему в услужение; метка же сия обнаруживается обыкновенно под волосами или там, где ее непросто найти и увидеть даже при обыске и досмотре. И покуда таковая метка не находилась, те, кому предъявлялись обвинения, продолжали отрицать свою причастность. Посему постановлено было сбрить вышеозначенной Агнес Сэмпсон все волосы на всех частях тела, а голову ей перетянуть веревкой согласно обычаю сей страны, и жестокую эту пытку терпела она почти час, ни в чем не сознаваясь, покуда не отыскали дьявольскую метку на ее тайных органах, после чего она незамедлительно призналась и назвала имена тех, кто предавался непотребствам вместе с нею.

И когда вышеозначенная Агнес Сэмпсон снова предстала перед его королевским величеством и советом и вновь была допрашиваема касательно ведьминских сходок и козней указанных ведьм, она призналась, что в ночь накануне дня Всех Святых собиралась вместе с названными товарками, а также множеством прочих, всего числом до двух сотен, в тайном месте, и там пили они вино, плясали и веселились, и было это в церкви Северного Бервика в Лотиане…

Вышеозначенная Агнес Сэмпсон созналась, что дьявол посещал их сборища в церкви Северного Бервика, принимая обыкновенно облик мужской, и, ежели они задерживались с приходом, подвергал их наказанию, требуя целовать ему заднюю часть в знак покорности, для чего воздвигался на алтарь, и все подчинялись. Совершив же сие богомерзкое действо, поносил он последними словами короля Шотландии и принимал от ведьм клятвы верности, всех выслушивал и удалялся, они же возвращались по домам…

Означенные ведьмы, будучи спрашиваемы, как обращался с ними дьявол, когда посещал их сборища, сознавались, что он принимал их в услужение, они приносили ему клятвы верности, после чего познавал он их плотски, и было это не слишком приятно, из-за того, что холоден его уд, и бывало так множество раз.

Что касается вышеозначенного доктора Файана, иначе Джона Каннингема, расследование его злоумышлений началось по обвинению в сговоре с дьяволом и сотворении колдовских чар. Будучи обвинен по показаниям упомянутой Джейлис Дункан, каковая призналась, что он был писцом на сборищах и единственный из мужчин удостоился одобрения дьявола, указанный доктор был схвачен и заключен в тюрьму и подвергнут пыткам, каковые обыкновенно применялись в таковых случаях и каковым, что сказано выше, были подвергнуты и прочие обвиняемые.

Сперва обвязали ему голову веревкой, но он ни в чем не сознался. После чего принялись увещевать добровольно признаться, однако он отказывался. Наконец подвергли его самой жестокой и безжалостной боли на свете, называемой «сапогами», и после трех применений сей пытки, когда спросили его, признает ли он свои ковы и прочие преступления, не смог он даже шевельнуть языком. Заподозрив неладное и по признаниям прочих ведьм, заглянули ему под язык и нашли там две булавки, воткнутые в плоть; когда их извлекли, все ведьмы сказали: «Теперь чары сняты» и объяснили, что сии булавки препятствовали ему сознаваться. После чего его немедленно освободили от «сапог» и доставили к королю, где он во всем сознался и добровольно подписал признание, каковое состояло в следующем.

Во-первых, он всегда присутствовал на сборищах ведьм и был писцом для тех, кто служит дьяволу и зовется ведьмами, записывал их клятвы верности и иные слова, каковые диктовал ему сам дьявол…

После показаний означенного доктора Файана, иначе Каннингема, и после того, как, что сказано выше, прочел он свои показания и добровольно их подписал, отвели его по приказу начальника тюрьмы в камеру, где, осознав неправедность путей, коими шел в жизни прежде, отринув прежнюю небогоугодную стезю, признав, что поддался обольщениям и искушениям сатанинским и потому с охотою предавался колдовству и наведению чар, порвал он с дьяволом и прислужниками оного, поклялся отныне вести жизнь христианскую и, будто заново обращенный, принял Господа…

Тем не менее следующей ночью изыскал он способ и похитил ключ от камеры, в коей был заключен, и ночью выбрался наружу и бежал в Солтпенс… О нежданном побеге известили его королевское величество, который повелел провести полное дознание и разослать во все части страны объявления с описанием беглого колдуна. И в итоге сей широкой и стремительной охоты был он снова схвачен, привезен в тюрьму и снова предстал перед его королевским величеством и был допрошен как относительно побега, так и насчет прежних занятий. И сей доктор, вопреки собственному признанию, занесенному в протоколы и собственной его рукой подписанному, осмелился отрицать все, что говорил ранее.

Чтобы перестал он упорствовать и сознался окончательно, подвергли его удивительной пытке, заключавшейся в следующем. Ногти на всех его пальцах отодрали и выдернули приспособлением, каково в Шотландии именуется «туркас», а в Англии называется клещами; и под каждый ноготь ввели по две булавки почти до головок. Несмотря на жестокие мучения, доктор не издал ни стона и ни в чем не сознался, хотя применялись к нему и иные пытки. Тогда его по приказу его королевского величества вновь поместили в «сапоги» и долго не выпускали, и столь мучительным было испытание, что ноги его были совершенно расплющены, а кости и плоть так размозжены, что кровь и костный мозг лились потоком, и нельзя было их остановить, вследствие чего более не мог он ходить. И, вопреки всем этим жестоким пыткам и невыносимым мукам, отказывался он сознаваться в чем-либо — столь глубоко проник дьявол в его сердце, что он отвергал все, сказанное им прежде, и повторял лишь одно: что все слова, под коими стоит его подпись, были сказаны в страхе перед пытками, каковым его подвергали…

Вышеозначенный доктор Файан был допрошен, обвинен и приговорен по закону к смерти, а после к сожжению согласно уложению сей земли. Посему его посадили в повозку и сперва удушили, после чего незамедлительно кинули тело в разведенный по этому случаю большой костер, каковой разожгли на Замковой скале в городе Эдинбурге в первый день января 1591 года. Остальные ведьмы, коих не казнили, оставлены в тюрьме для дальнейшего расследования и дознания по воле его королевского величества.

Запрет играть на волынках по воскресеньям, 1593 год

Отношение властей Шотландии к народным увеселениям прекрасно иллюстрирует приводимый ниже указ.

Пресвитерия Глазго постановляет, что если Мунго Крэйг будет и впредь играть на волынке по воскресеньям, с восхода до заката солнца, в любом месте в пределах пресвитерии, надлежит его немедля подвергнуть отлучению от церкви.

Мятеж в грамматической школе, 1595 год

Роберт Биррел

Житель Эдинбурга Роберт Биррел стал свидетелем кровопролития на улицах города, когда группе учеников грамматической школы отказали в их «законных правах» (в чем именно, не совсем ясно).

Сентября 15 дня Джон Макморран был убит выстрелом из пистоля со стороны школы. Этот Джон Макморран был бальи в то время, а ученики грамматической школы, как было заведено, пришли в городской совет за подтверждением своих прав, в чем им было отказано; и тогда некоторые ученики, сыновья джентльменов, устроили мятеж, пришли ночью и захватили школу, раздобыли себе провизию и воду и древнее огнестрельное оружие и мечи; они укрепили ворота школы и отказывались впустить внутрь наставников и прочих, покуда не возвратят им их права.

Провост, бальи и члены совета, услыхав об этом, приказали Джону Макморрану отправиться в грамматическую школу и восстановить порядок. Означенный Джон с помощниками поспешил к школе и потребовал отпереть ворота, но ученики отказались. Тогда бальи с помощниками взяли бревно и побежали к задней двери. Один ученик велел им отступить, иначе, мол, клянусь Господом, он выстрелит в них. Бальи счел, что он не посмеет выстрелить, и приказал помощникам таранить дверь. Тогда вперед вышел Уильям Синклер, сын Уильяма Синклера, канцлера Кайтнесса, и высунулся он с пистолем из окна и выстрелил бальи в голову, от чего тот умер. Вскоре после этого собрались у школы все горожане, и означенных мятежников схватили и посадили под замок, однако в скором времени их отпустили, никоим образом не ущемив.