В прятки с отчаянием (СИ) - "AnnysJuly"

Мужики тихо матерятся сквозь зубы, уворачиваясь и перемахивая через сцепляющихся клубками, катающимися по земле, среагировавшими на нас хоррорами. Они скручиваются в копошащиеся вихры, рассыпаются и сбиваются снова. Иви верещит уже не стесняясь, ошалев от происходящего, когда ее с силой опрокидывает одна из тварей. На меня оседает сверху метнувшийся хоррор, шаря по керслету лапками, и я замираю — сама готова заорать во все горло, пока он не теряет ко мне интерес. Хоть благодаря блоку мы для них ничем не отличаемся от неодушевленных предметов, но сердце мучительно сжимается, выстукивает дикий ритм и срывается, словно хочет сбежать, а кожа между лопаток мгновенно покрывается бисеринками пота. Даже Гэб, у которого шуточка отыщется к любому событию, что-то не балагурит, почти на карачках выползая из-под придавившего его огромного паука.

— Люси, держи блок и не паникуй, — кричит мне Риз, почувствовав ослабевшую защиту.

— Хорошо-хорошо, — отдуваюсь, спихивая с себя еще одного паука, — ты нашел генератор? Риз!

— Ищу, еще немного, он где-то здесь.

— Не хочется тебя торопить, любимый, но не мог бы ты поскорее, — все же не выдерживаю я, ползком двигая к орудующему в земляной рытвине мужчине. — Голограммы им нравятся намного меньше, чем мы.

Отшвырнутые из общей кучи хорроры грохочут по обломкам и руинам, шмякаются в землю, на нас, и прут дальше, а поднятая пылища сгущается, летит во все стороны и бешено вращается мутным потоком вокруг темных крутящихся комков. Страшный треск, ругань бойцов, шебуршание, разрозненное цык-цык-цык жутко действует и на без того оголенные нервы…

— Бл*, Риз, шустрее, иначе нам пи*дец настанет, — раздается голос Арчи, заглушаемый несколькими близкими выстрелами.

— Готово, — рапортует он бесстрашному, выпустив в генератор пол-обоймы разрывных патронов, чтоб наверняка, вызвав всеобщий вдох облегчения. — Всем в укрытие, скорее, сейчас берсерки появятся.

Не успели мы толком нырнуть за обломки, как под ногами ощутилась легкая вибрация и из тоннеля стали выкатываться металлические шары, много, прямо настоящим потоком, и мы ошарашенно молчим несколько секунд, провожая их взглядами. Противная дрожь от перенесенного зрелища и так трясет каждую клетку тела, а тут еще и такое!

— Так это и есть берсерки? — шепотом интересуется Ми. Риз сухо кивает бесстрашной, неотрывно следя за передвижением противника. По его вискам от напряжения катятся капельки пота, а глаза отдают в зеленоватый цвет.

— Вы, молодежь, этого не застали, но у недовольных были похожие роботы, — информирует Берман, на что мы с девчонками синхронно фыркнули, — только намного больше в размерах. Стреляют довольно мощными разрядами измененной плазмы, при попадании ощущения такие, что попал под сильное импульсное воздействие. Будьте аккуратнее, иначе керслеты превратятся в бесполезное барахло.

Все в курсе, что безупречные предоставляли недовольным свои технологии и разработки. Конечно, берсерки меньше роботов, но генерируют защитное магнитное поле, которое в активированном виде не поддается разрушению какого-либо оружия бесстрашных и снять его возможно только одним способом.

— Гэб, ты готов? — шипя на парня, наблюдаю, как вытянувшись в шеренгу и рассредоточившись, шары стали раскладываться, представив нашим взорам трехметровых металлических дроидов. — Дилл!

— Сейчас, пусть подвалят поближе, — отбрыкивается Гэб, включая на экране обзорника программу с радиосигналом. — Ну, чуток еще, давайте болванки, — почти хищно мурлыкает он, когда вокруг продвигающихся к голограммам берсерков, замигало чуть сияющее, как мыльный пузырь, защитное поле. — А вот теперь пора. Отключить электронику!

Мы вырубаем костюмы и вкалываем регенерацию, а поджилочки-то мандражируют в предвкушении импульсного удара, и едва уловимое шипение проходит нарастающей волной по возвышающимся дроидам, вспышками плазмы пропарывающим и без того разгоряченный воздух и имитационные отряды, заставляя их магнитную защиту искриться ярче.

Успев сделать глубокий вдох, я чувствую, как Риз сгребает меня в охапку и прижимает к себе, придавив к земле, как сотни маленьких иголочек словно впились в пальцы, сводя мышцы и перенапрягая все тело. Кровь начинает пульсировать внутри, будто закипая в венах. Воздуха перестает хватать, сводя сухими спазмами грудь, не продохнуть. В глазах, во рту и в легких печет, конечности сводит сильной судорогой так, что стон боли удержать не удается. О, черт возьми, ненавижу импульсы!

На землю, одна за другой шлепаются паукообразные твари, и я непроизвольно задерживаю дыхание, наблюдая, как хорроры извиваются, пытаясь подняться, а потом затихают окончательно. И все заканчивается, генерирующее поле исчезает ослепительно мигнув, оставив берсерков без защиты, но не отключив их окончательно. Стрелять они все еще в состоянии.

— Лидер, теперь дело за вами, — хрипит в динамики Итон. Мы судорожно врубаем керслеты на всю мощность, ожидая подкрепления. Вот теперь будет по-настоящему жарковато!

Ждать приходится недолго, и радость пополам с тревогой распирает грудь, когда слух улавливает нарастающий шум винтов. Сейчас жахнет так, что мало не покажется! Ой, fuck, только нас не угробьте, родимые… Я закрываю голову руками и чуть не закапываюсь под древние обломки, а приближающие машины надплывают сверху, зависая в воздухе, оглашая окрестности жутким грохотом наведенных снарядов.

Всего за несколько минут вокруг нас воцарился кромешный филиал ада, и сердце, обмерев, проваливается куда-то ниже желудка. Как ни подготавливай себя, но это страшно, так страшно, что руки холодеют до кончиков пальцев и душа сворачивается в колючий комок. Вспышки, страшная дрожь земли, жар пожарища, оглушающие взрывы, разносящие на части дроидов… Обломки и куча металлолома так и норовят засыпать нас с головой. У меня сводит горло, я даже выдохнуть не могу. За черной пеленой дыма, всполохов пламени и поднятой до небес пылищи едва проглядывались маневрирующие от плазмзарядов вертушки, накрывающие огнем отстреливающихся берсерков и перекалеченную воронками землю, застеленную останками армии безупречных.

— … пошли, пошли, — прорывается в связь отголоски знакомого голоса, отдающего команды, — давайте же, пока есть возможность. Путь к порталу чист.

О-о, черт, твою мать, срань Господня, и это только начало! Разлившаяся паника в груди послушно сматывается в тугой клубок, позволяя взять себя в руки. С трудом откопавшись из-под обломков, мы двигаем в направление тоннеля. Духота в керслетах царапает глотку, пот заливает глаза и ориентироваться приходится по бегущим впереди силуэтам ребят. Оружие снимаем с предохранителей еще на подходе, ожидая нового появления врага, но то ли запас скверных сюрпризов решил не обходить нас сегодня стороной, вымотав души до самого донышка, то ли мы везучие, что просто пи*дец, и только мы обнадежились добраться до места практически без приключений, добивая разрывными несколько еще дергающихся берсерков, как из тоннеля показались фигуры в черной форме Бесстрашия. Все мрачно переглядываются, не решаясь озвучить родившуюся, вероятно, одновременно у большинства из нас мысль.

— Это наши! — растерянно орет Мия, — наши же…

— Нет Тревис, назад, — гаркнул Эли, когда вдруг грохнули первые автоматные очереди. Пули врезаются в керслеты целым шквалом, и я чувствую, как что‑то дрогнуло в душе, пытаясь осмыслить, что происходит и, даже не сразу сообразила, что меня словно ударом кувалды откидывает назад.

— Риз, ты слышишь их? Можем мы хоть что-то сделать? — сканируя мыслеформы бесстрашных и ничего не ощущая, воплю я, задохнувшись от боли и острого отчаяния, придирчиво всматриваясь в лица, боясь кого-то узнать. А потом глухой ужас, смешанный с горечью, затапливает до краев. На них просто форма, без защиты, и если мы откроем огонь — убьем.

— Нет, их обработали и послали воевать против своих же.

— Что нам делать теперь? Не можем же мы своих угандошить? — ревет связь под непрекращающиеся выстрелы, заставляя размазываться отряд по укрытиям, коих не так уж много возле тоннеля.