В прятки с отчаянием (СИ) - "AnnysJuly"

Пульс подлетает мгновенно, вместе с многоголосыми криками обитателей станции и звуками пожарной сирены. Можно было бы использовать только импульсные заряды, но паника нам только на руку. Распластавшись по стене, выбрав себе обзор, аккуратно заглядываю за угол, выясняя обстановку. Сквозь клубы дымовухи видно, как соседний коридор заполняют люди в серых мантиях домате — охрана. Их много, очень много. Вооружены некисло! Если так пойдет дело, мы окажемся отрезанными от портала.

— Ребята, у нас гости. Просто дохренища, — кричу я, открывая огонь, стараясь целиться как можно тщательнее. На полу распластаны тела нескольких убитых. Запах крови, гари, дыма дерет пересохшее горло. Мия подключается в помощь, пока остальной отряд по одному протискивается в шахту. Мы самые маленькие и улизнуть не должно составить особого труда.

— Уходите в шахту, живо! — командует Итон, придерживая с Ризом для нас стальные створки. Ми машет мне головой, чтобы я отступала, показывая зажатую в ладони импульсную гранату и отправляет ее в сторону отстреливающейся охраны.

— Валим, Люс, валим! Сейчас еб*нет…

Едва мы успеваем нырнуть сквозь щель, оказавшись в затемненном вертикальном тоннеле, как пальцы ощутили небольшое покалывание. Но выстрелы не смолкают, и я понимаю, что силы там серьезные. Сейчас наша задумка кажется еще более бредовой, чем когда-либо и как же хорошо, что отступать уже поздно…

Внизу мужики уже отжимают еще одни створки, выпуская Иви и Гэба прикрывать, остальные гуськом по струящейся лестнице спускаются следом, выныривая в точно такой же ярко освещенный коридор с металлической обшивкой. Оружие на изготовку и перебежками дальше. Риз перехватывает мой локоть и сурово шипит на ухо:

— Впереди меня, чтоб я тебя всегда видел! Поняла?

Ну и замашки! Я всем существом чувствую, как от моего мужчины волнами прет агрессивная энергия. Киваю, так как возмущаться некогда и бегу, не убирая пальца с курка. Привлеченные шумом, из раздвижных дверей в коридор выскакивают люди, кажется, не вояки. Расступаются в страхе перед вооруженной угрозой, не пытаясь нас задержать. Пуля аккурат в лоб схватившемуся за продолговатые ножны безупречному — самый убедительный аргумент не шалить. Люди ахают, в ужасе разбегаясь. Видимо, бояться им не чуждо. Растерянные, испуганные, осуждающие и непонимающие взгляды. Ах вы ж бл*ди двуличные! А опыты когда над нами ставили? А когда уничтожали нас, нигде не ёкало? Не мы эту войну начали! Не мы! Но нам придется закончить. И я пристрелю любого, кто встанет на моем пути, потому что мне есть за кого бороться.

Выбравшись из паникующей толпы, не выходит удержать матерного выдоха: в проход, наперерез стекается целая армада вооруженных паршивцев и в ту же секунду по нам начинают стрелять. Ждали, значит! Одна пуля взвизгивает, выбивая над моей головой вмятину в стене. Очаровательно! Вторая бьет Иви, и я вижу, словно в дурном кошмаре, как она заваливается набок. Я кричу так страшно, словно эта пуля попала в меня, расстреливая передние ряды противника. Они падают, но на их место тут же встают другие, прошибая все пространство коридора очередями, несмотря на наличие не успевших укрыться других безупречных. Гэб оттаскивает Ив с линии огня, по полу за ней растягивается кровавый шлейф и мое сердце в груди ухает, амплитудой доставая до самых пяток. Можно ли еще ей помочь?

Но выстрелы бахают и бахают, еще и еще, я успеваю закатиться за тело одного из местных, отхватив пару пуль в бронник, и перезаряжаю обойму, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. За грохотом ничего толком не разобрать, кроме приказа Итона — прикрыть головы. Мою тут же ниже вжимает крупная пятерня Риза, не спускающего с меня глаз. Гремит взрыв, дрожью отдаваясь под ногами и калеча почерневшие пласты внутренней обшивки стен. Яркая вспышка огня, оглушающее эхо, крики раненых, прыгающие по полу гильзы и безжизненные тела, а я ужом ползу к Харлоу, буквально влипнув в пол, на ощупь лихорадочно щупая, бьется ли пульс.

От страха за ее жизнь сердце мое вот-вот остановится. А потом пальцы натыкаются на входное пулевое отверстие прямо на тонкой шее… и я с ужасом всматриваюсь в ее застывшее лицо… Нет, Господи, нет. Горло сводит так, что я и вздохнуть не в состоянии и похолодев до нутра, осторожно бросаю взгляд в сторону распластанного на углу, злобно отстреливающегося Гэба, который в горячке боя еще не понял, что произошло непоправимое и удушающее отчаяние облапывает мою душонку ледяной лапой. Риз беспрестанно бросает на меня тревожные взгляды. Знаю, любимый, все знаю...

Элиас чертыхается, заметив Иви, прижимает окровавленную ладонь к плечу. Надеюсь, ранен не серьезно. Боевая форма способна уберечь жизненно важные органы от ранений, но не конечности. Едкий дым заволакивает видимость, щиплет глаза и не позволяет нормально дышать. Арчи швыряет под ноги охране импульсный заряд и несколько фигур обмякают тряпочными куклами, остальные отступают, стараясь заблокировать нам проход. Остервенелая перестрелка преображается звуками борьбы и криком Тревис:

— Со спины подходят!

Она отстреливает тех, кто наступает с тыла, ответные пули сочно впечатываются рядом с Ми. Берман соображает и действует молниеносно. Он распахивает первую попавшуюся дверь, заслоняясь ею, как щитом и вталкивает девушку внутрь. Сердце возвращается в солнечное сплетение и срывается с места, разгоняя по венам спасительный адреналин… А еще острая, разъедающая ненависть, что сводит челюсти, и боль, они разливаются огнем в груди, встают пеленой перед глазами, отключая рассудок окончательно, оставляя только инстинкты и огромное желание убить их всех. Над головой хлопают выстрелы, но даже и это не пугает. Расстреляв всю обойму в подбирающиеся фигуры в серых мантиях, я зашвыриваю в самую гущу импульсную гранату, краем глаза отмечая сползшего по стене бледного Гэба в лужу крови. Это запредельная мука, видеть и ощущать, как погибают ставшие близкими люди.

— Люси! — вскрикивает любимый голос, как ногу обжигает выстрелом, что меня пошатнуло и там мгновенно начинает расходиться пульсирующая боль. Один из подобравшихся близко домате пытается выбить у меня пистолет, но пуля Риза разносит ему полголовы, и он валится назад, обдав мою щеку брызгами крови, а потом сильная рука перехватывает меня поперек талии, оттаскивая за свою спину. Мои пальцы касаются его плеча в торопливом, ласковом касании, словно если этого не сделать, то он совсем-совсем не будет защищен. В стены и в пол вгрызаются очереди, только каким-то чудом не угодив в нас. Итон вздергивает одного раненого безупречного перед собой, использовав как щит.

— Отходите сюда, живее, — ревет зверем, кажется, Арчи, но нас теснят и теснят, отрезая от спасительной двери, откуда ребята поливают выстрелами безупречных. Без керслетов не пробиться и волна ледяного озноба пробирает меня от мысочков до корней волос. Дело плохо. Неужели это все?! Конец? Восемь человек — незначительные потери на войне, и мы все прекрасно понимали, на что идем, но нужно уничтожить Оракул… Просто необходимо, чего бы нам это ни стоило!

Я не сразу осознаю, что безупречных стало значительно меньше и оглядываюсь по сторонам, отвлекшись на что-то грохнувшееся с металлическим звуком из прохода, на секунду упустив из поля зрения ребят, как тяжелое тело обрушивается на меня сбоку, вышибая дыхание, придавливая к полу. Удар в лицо такой сильный, что скула мгновенно немеет, а в глазах поплыло, и следом еще один, чуть не раскалывая мою голову пополам… И через секунду все прекращается, кто-то скидывает с меня… Итона!

— Воздействие, прибор! — ору я не своим голосом, сплевывая кровь с разбитого рта. Если мы не сможем держать блок, то ребята поддадутся воздействию безупречных.

— Люси, уходи отсюда, — Риз пытается держать Элиаса, впавшего в неадекват, а из прохода снова начинают палить. Домате — клан воинов, но они, привыкшие полагаться на свои технологии и берсерков, не так закалены в боях, как бесстрашные, но их значительно больше. Силы определенно неравны. А пошли вы на йух, еще повоюем! Прятаться некуда, одна надежда — может, хоть кого-то успею подстрелить?